– Что с ним? Он болен? Я ничего не знал.

– Нет-нет, сиди спокойно, уймись. С ним все в порядке. Ну, ты просто не человек, а фейерверк!

Даффид сел, но виконт не последовал его примеру, а принялся мерить шагам и комнату. Это было настолько для него необычно, что теперь уже Даффид сдвинул брови, глядя на то, как перемещается по кабинету долговязая фигура.

– Нет, Джефф здоров, богат и разумен, как всегда, – говорил Лиланд. – Дело в том, что он... Черт побери, как бы это сказать? Он, понимаешь ли, потерял сердце, если не голову. Он встретил женщину, Даффи, и, кажется, полюбил ее.

– Вот как... Да, это, конечно... – забормотал Даффи, поглубже устраиваясь в кресле. – И что ты об этом думаешь?

– Ничего особенного. Я решил сказать тебе об этом до того, как ты увидишься с ним и познакомишься с ней. Впрочем, возможно, что ты уже знаешь ее.

Даффи явно забеспокоился.

– Это не Милли Оуэнс? Только у нее достанет бесцеремонности, чтобы навязываться ему. Чувств у нее не больше, чем у обезьяны. Да, конечно, она начала на него охоту, как только узнала, что он разбогател. Но ему-то она зачем, чего ради он остановил на ней свой выбор? Была у него с ней коротенькая интрижка, так, случайность, потому что он напился в доску, но начинать снова с такой...

– Это вовсе не Милли Оуэнс, – перебил брата Лиланд. Даффид нахмурился.

– Только бы не миссис Парсонс! Нет, это невозможно, она сошлась со Стэнли Бернсом и была вполне счастлива с ним.

– Нет, – сказал Лиланд. – С этой особой он не вступал в близкие отношения. Я не знал Джеффа в те времена, однако он никогда, и это мне хорошо известно, не связывался с замужними женщинами, а та, о которой я веду речь, была замужем, когда ты находился там. Ее имя Дейзи Таннер.

– Дейзи?! – вскричал Даффи. – Дейзи Таннер? Так она здесь? Это хорошо для нее. Но постой, а где же Таннер?

– Умер и, полагаю, не был горестно оплакан.

– Разумеется, нет. Настоящий ублюдок, не тем будь помянут. А Дейзи просто прелесть, но ведь она совсем девочка. Она и Джефф? Исключено. Он был всегда добр к ней, потому что жалел ее, но кому же ее не было жаль? У тебя что-то не в порядке с головой, братец, если ты воображаешь, что у нее с Джеффом может что-то получиться, – со смехом сказал Джефф.

– Кем бы она ни была тогда, теперь ей двадцать четыре года, – возразил Лиланд. – Она исключительно красива, обаятельна и, как я понимаю, богата. Правда, у нее есть небольшой физический недостаток, о котором ты, может, и не помнишь?

– У Дейзи физический недостаток? Какая жалость. Но я и вправду не припомню ничего подобного.

– Да-а, – протянул Лиланд. – Кажется, она не может стоять, не опираясь на руку Джеффа, и не замечает вокруг себя никого, кроме него. По крайней мере, она не в силах отвести от него взгляд. Но слух у нее отличный. Что-нибудь хоть отдаленно забавное, сказанное им, вызывает у нее смех. Джефф заметил ее слабость, и она его чрезвычайно радует.

Лиланд уселся напротив гостя и устремил на того озабоченный взгляд.

– Мы с тобой единокровные братья, Даффи. Отцы у нас разные, но ни тебе, ни мне не достался родитель, похожий на Джеффа. Он мудрый человек. Однако мужчины его возраста воображают, что молодые возлюбленные превратят их самих в юнцов. Иногда подобные союзы бывают удачными, но гораздо чаще нет. Если она смотрит на него как на отца, это неплохо. Джефф вполне годится для подобной роли. Но что, если за ее поведением скрывается нечто иное? Почему молодая, богатая, красивая женщина перебирается в Лондон с другого конца света, почему она, сойдя на берег с корабля, немедленно – да, да, немедленно, ибо так оно и было, – отыскивает мужчину вдвое старше себя и старается покорить его сердце?

Лиланд поморщился и продолжал:

– Меня это не только удивляет, но и беспокоит. Потому что, если она сумеет женить его на себе, а потом обзаведется молодым любовником, это подействует на Джеффа разрушительно. Ты же понимаешь! Мы оба имели возможность узнать, что такое неверная жена, хотя это и не было нашим личным опытом. Наша мать продемонстрировала нам это. Мы с тобой слишком хорошо знаем, какие беды может принести супружеская неверность. Я обеспокоен, я страшусь за Джеффа, которого могут ввергнуть в беду планы бойкой девчонки. Ты с ней знаком. Что ты об этом думаешь?

– Она уже не замужем, Ли.

– Но она была замужем, и ее не назовешь целомудренной при самом большом воображении, поскольку она овдовела, еще не отбыв срок наказания. Ее улыбки и кокетливые ужимки неотразимы для Джеффа. Он от них просто без ума. Вот я и спрашиваю тебя: что нам делать? И можно ли вообще что-то предпринять?

– Как долго она пробыла здесь? Взгляды и улыбки – еще не брачный контракт, – заметил Даффид. – Почему ты считаешь столь серьезным создавшееся положение?

– Она здесь уже неделю, – сказал Лиланд, пожав плечами. Брат прервал его речь взрывом громкого смеха.

– Неделю? Она прелестна, что правда, то правда. Но только Бог в состоянии совершить нечто серьезное за неделю.

– Это неделя ежедневных встреч за завтраком и обедом, совместных посещений театра, оперных или балетных спектаклей, – невозмутимо сообщил Лиланд.

Даффид уже не смеялся и даже не улыбался.

– Она не выезжает в свет без него, – продолжал Лиланд. – Уверяет, что никого не знает в обществе, а Джефф говорит, что готов оказывать ей любезность, пока Дейзи не обзаведется знакомствами. Она чувствует себя вполне удобно в его кармане, это уж точно. Должен сказать ради справедливости, что Дейзи очень хороша собой. Красивое личико, фигура просто сногсшибательная, а ее золотистые волосы великолепны. И вообще она больше похожа на ангела, чем на коварную соблазнительницу. Она неглупа и обаятельна. Если дела и дальше пойдут так, то я готов держать пари, что она станет твоей мачехой.

– Мачехой моей она не станет, – возразил Даффид. – Ведь Джефф не мой родной отец, хоть я и желал бы от всего сердца, чтобы он им был. – Он опустился в кресло и немного подумал. Потом с минуту пристально смотрел на брата. – Ну а ты? Бывал ты у Джеффа все это время?

–Да.

– Понимаю, – протянул Даффид с еле приметной усмешкой.

Лиланд взмахнул длинной рукой.

– Ничего ты не понимаешь. Я бываю там по просьбе Джеффа. Он не хочет губить ее репутацию, встречаясь с Дейзи наедине. Присутствие ее компаньонки не имеет особого значения, их все равно сочли бы любовниками. Это Джефф настоял, чтобы Дейзи по крайней мере наняла приличную компаньонку, и мне самолично пришлось заниматься подбором достойных кандидаток на эту должность. Слава Богу, я приехал навестить Джеффа в тот самый день, когда она появилась в его доме в сопровождении всего лишь горничной и, можно сказать, ворвалась в его жизнь сразу после того, как сошла с корабля на сушу. К счастью, у меня было на примете приличное агентство по найму, иначе трудно представить, как бы у нее все обошлось. Джефф говорит, что не знает, с кем ее знакомить. Его нынешние друзья, как он уверяет, слишком скучные и высокомерные люди, они не смогут оценить Дейзи по достоинству, а те, с кем он сошелся, еще будучи в заключении, примут ее независимо от его рекомендации. Он не может ввести ее в общество, пока она не приобретет полный гардероб и не усвоит утонченные манеры, ведь в Новом Южном Уэльсе Дейзи вряд ли могла практиковаться в этом отношении.

– Но манеры у нее вполне приемлемые. Она из хорошей семьи и отлично воспитана, – возразил Даффид. – Потому-то Таннер и решил жениться на ней, как только положил на нее глаз. Красивые женщины – редкость на корабле для заключенных. Таннер мог бы попользоваться ею в свое удовольствие, а потом бросить. Но она не только красива, невинна, а еще и благородного происхождения. Если бы ее папаша, этот проклятый дурак, не испортил отношений со своей родней, Дейзи вообще не попала бы в колонию. Таннер воспользовался случаем. Он вцепился в нее и не отпустил. Он знал, чем завладел. Настоящей редкостью.

– Да. Совершенно верно, – с ударением произнес Лиланд. – Случается, что она впадает в сентиментальный тон, однако она знает, как надо говорить и вести себя. Тем не менее Джефф опекает ее, словно наседка своих цыплят. Я бы не беспокоился до такой степени, если бы он проявлял поменьше отеческой заботы. Мне вообще не было бы до этого дела. Кстати, по усмешке, которую ты старался скрыть, я догадался, что ты подозреваешь, будто я поддался чарам ее больших карих глаз, – добавил он нарочито небрежным тоном. – Уверяю тебя, ты ошибаешься. Она даже не удостаивает меня ни единым взглядом.

Даффид посмотрел брату в глаза.

– А разве это имеет значение? Ты признанный ценитель женской красоты, а что касается Дейзи, ты сам назвал ее очаровательной.

Надменный взгляд, которым одарил его Лиланд в ответ на эти слова, вызвал у Даффида смех.

– И пожалуйста, не смотри на меня в своей излюбленной манере – глазами оскорбленного верблюда. Я не могу поверить, что она относится к тебе пренебрежительно. Не знаю, как это у тебя получается, но ты в состоянии совратить с пути истинного любую женщину, какую захочешь. И она тебя в самом деле не замечает? Стоп, ты-то сам был с ней любезен или изображал «Виконта Ваша Жестокость», как на той карикатуре? Будь честным, Ли, отвечай!

– Ты имеешь в виду дурацкую карикатуру Роулендсона? – переспросил Лиланд. – Бог мой, ни у кого в мире не может быть такого длинного носа! Разве что у герцога Веллингтона. Роулендсон нарисовал ее, потому что был должен мне солидную сумму и злился на это. У него гениальный карандаш, но ему не следует заключать пари с пьяных глаз. А это практически означает, что делать это ему никогда не надо. Но я никоим образом не был жесток или вроде того по отношению к Дейзи, а если бы и позволил себе нечто в этом духе, она не обратила бы на мое поведение никакого внимания. Говорю же тебе, что она смотрит только на Джеффа.

– В таком случае мне пора к этому приглядеться, – признал Даффид. – Постараюсь добраться до самой сути дела, Не думаю, чтобы она была способна проявить особое коварство, но нет никакой возможности провести мошенника столь опытного, как я.