Дункан нахмурился:
— Что ты имеешь против Шаны Агну?
— Она любит пищать, причем своим вечным писком очень напоминает крольчиху, которая жалобно верещит по всякому поводу, — объяснил Гэвин.
— Боже мой, — вздохнул Эйдан. — От такой жены надо не только держаться подальше, но еще лучше бежать от нее.
— Ты не можешь повторить имена остальных девушек? — попросил Эйдан. — Чем больше выбор, тем легче его делать.
— Нет, — вмешался Дункан. — Давайте забудем о женщинах, а лучше сосредоточимся на кланах и вытекающих отсюда выгодах. Какой брак нам выгоднее?
— Превосходный совет, — пробормотал Гэвин, осушая кубок и наполняя его опять. Скосив глаза на пергамент, он опять прочитал имена, пропуская тех девушек, которых они уже отвергли.
Братья слушали молча и внимательно.
— Может, Синклер? — после некоторого раздумья спросил Гэвин.
— Да, он подходит, — отозвался Дункан.
— Согласен, — поддержал их обоих Коннор.
— Это самый лучший выбор, — подтвердил Эйдан. — Синклер сильный вождь, и воинов у него больше, чем у остальных, а его сундуки ломятся от накопленного добра. Да и в справедливости ему не откажешь, хотя порой его суд очень скор.
— А что известно о его дочери? — тихо спросил Гэвин.
Братья удивленно переглянулись.
— О ней мне ничего не известно, — признался Эйдан, и два его брата, соглашаясь с ним, закивали головами.
— Ладно, разве это имеет значение, — вздохнул Гэвин. — В конце концов, это политическая сделка.
— Так-то оно так, но неплохо бы взглянуть на девушку перед тем, как вести ее в церковь. — Замечание Коннора не было лишено благоразумия.
— Или по крайней мере обговорить все условия, — подсказал Дункан.
— Черт бы вас побрал, рассуждаете, как старухи, греющиеся на солнышке. Дочь Синклера благородного происхождения, ей в приданое дадут и земли, и войско, в котором так нуждается король. Все остальное не столь важно.
Это прозвучало излишне резко и прямолинейно. Гэвин сам удивился, как у него язык повернулся сказать такое. Какие бы политические и прочие выгоды ни обещал этот брак, в глубине его души тихий голос шептал о том, что в жертву политике он приносит свое личное счастье, а это очень высокая цена. Перед его мысленным взором возникла мрачная картина: он вместе с невестой стоит перед священником в храме и тот просит их обменяться клятвами супружеской верности. И ему стало невыносимо грустно.
— Ты напишешь Синклеру письмо с формальным предложением или сперва обсудишь все с глазу на глаз? — спросил Эйдан.
— Я еще подумаю несколько дней. А потом решу, — с тяжким вздохом отозвался Гэвин.
Алиса осуждающе смотрела на Фиону, и этот взгляд ей был неприятен. Отвернувшись, она бросила в кипевший на небольшом огне котелок еще две щепотки травы.
— Подбрось еще немного дров, Алиса.
Служанка неохотно подбросила небольшое полено в камин. В маленькой спальне Фионы было не только жарко, но и весь воздух пропитался ядовитыми испарениями, которые источала кипевшая в котелке смесь. Увы, ее крошечная спальня была единственным местом во всем замке, где Фиона могла спокойно в уединении сварить столь необходимый ей отвар.
Многие, в том числе отец Ниалл, осудили бы ее за то, что она сейчас делала. Избавляться от будущего ребенка — грех. Однако Фиона считала, что в этом вопросе главным судьей являлась сама женщина, ей было решать — вынашивать ребенка или нет.
Многие годы Фиона, хорошо разбиравшаяся в лекарственных свойствах трав, помогала попавшим в тяжелое положение женщинам. Главная трудность состояла в приготовлении состава нужной крепости, который позволял бы избавиться от плода и в то же время не убить несчастную мать. Довольно часто Фиона помогала другим, и ни разу у нее не возникала мысль, что когда-то она сама очутится в таком же положении.
Собрать все необходимые травы оказалось просто: часть росла в огороде, а остальные она потихоньку взяла из кухонной кладовой.
Хотя они с Алисой были одни, Фиона смертельно боялась, как бы кто-нибудь не заметил, чем они тут занимаются.
— Госпожа, это же настоящий яд, — испуганно прошептала Алиса, глядя на дымящийся котелок.
Фиона смело посмотрела на свою верную служанку. Хотя в спальне, кроме них, никого не было, та говорила шепотом, который выдавал ее страх. Фиона тоже боялась, но была полна решимости довести задуманное до конца. У нее просто не было иного выхода.
— Этот отвар ускорит приход месячных, вот и все. Они начнутся чуть раньше обычного срока, в этом нет ничего страшного.
— Отвар может и погубить, — прошептала Алиса с широко раскрытыми от страха глазами. — Был случай, когда женщина умерла от кровотечения, которое никак не удавалось остановить.
Фиона побледнела. Она хорошо знала, насколько опасен этот состав, как для ее бессмертной души, так и для ее смертного тела.
— В любом случае мне никак нельзя забеременеть. Графу это вообще не нужно, а для меня это просто беда. Что мне тогда делать, а?
— Отец Ниалл говорит, что ребенок — это благословение Господне.
— Да, ребенок — это такое чудо, — согласилась Фиона, — но неужели ты забыла, что у меня уже есть сын, который нуждается в моей защите. Что будет со Спенсером, если я забеременею?
— Вы полагаете, что тогда граф вас отвергнет?
— Не знаю, ничего не знаю, — грустно призналась Фиона. — Граф считает меня бесплодной, ты бы видела выражение его лица, с каким облегчением он говорил об этом.
— Что за чушь? Вы же не бесплодны, — возмутилась Алиса. — С какой стати это вдруг пришло ему в голову?
— Быть в браке десять лет и не иметь детей… Из этого граф заключил, что я бесплодна.
Алиса покраснела и потупилась. Она поступила в услужение Фионе сразу после ее замужества с графом Арунделом и прекрасно знала, как редко граф восходил на семейное ложе.
— А может, просто положиться на Господа? Доверить Ему свое будущее?
Опечаленная Фиона покачала головой:
— Я не хочу подвергать будущее Спенсера опасности. Риск слишком велик. Хотя тогда всем нам придется не сладко, но хуже всего родившемуся ребенку. Эван Гилрой — наглядный пример того, какая участь уготована такому младенцу. Незаконнорожденного здесь ждет ужасная жизнь.
Обернув руки плотным куском ткани, Фиона осторожно сняла котелок с огня и поставила остывать на пол под окном. Алиса с любопытством заглянула внутрь, и по ее лицу было заметно, как она удивлена тем, что в котелке осталось так мало отвара. Но Фиона знала, что она сварила зелья даже чуть более, чем достаточно.
Она аккуратно перелила жидкость в чашку, оставив осадок на дне котелка. Потекли минуты томительного ожидания, надо было дать зелью остыть.
Чувствуя на себе неодобрительный взгляд служанки, с сердцем, щемящим от боли, она поднесла чашку к губам и выпила ядовитый отвар.
Погруженный в печальные раздумья, Гэвин сидел в большом зале и отрешенно смотрел, как собравшиеся подле камина служанки пряли шерсть. Фиона была среди них. Хотя нет, она пряла, сидя с краю, и по всему было заметно, что служанки отгородились от нее с помощью невидимого, но вполне осязаемого барьера отчуждения. Рядом с Фионой примостилась ее служанка, и если бы не она, то Фиона выглядела бы совсем одинокой.
Подняв руки над головой, Гэвин с наслаждением потянулся так, что захрустели кости. Потягиваясь, он слегка выпрямился и тут только заметил, что, кроме служанки, компанию Фионе составляет уже знакомый ему чудовищный пес со свалявшейся шерстью.
Зверь свернулся у ног своей госпожи и, судя по громкому храпу, мирно спал. Увиденное почему-то обрадовало Гэвина, его охватила успокаивающая уверенность: Фиона под надежной защитой, пусть даже ее защитником выступает всего лишь четвероногий охранник.
Вдруг над ухом Гэвина раздался голос Хэмиша:
— Милорд, мне надо кое-что сказать вам. Это очень щекотливое дело, оно касается леди Фионы.
Прищурившись, Гэвин внимательно взглянул в лицо дворецкого. После разговора с королем и сделанного Робертом предложения у него не было настроения разбирать замковые дрязги. Но деваться некуда. Это его долг, его обязанность.
— Да, слушаю.
Хэмиш откашлялся.
— Служанкам в замке не нравится эта леди.
Гэвин, ожидавший что-то в этом духе, посмотрел по сторонам, проверяя, не слышен ли кому-нибудь их разговор. Вдруг ему стало обидно: чего ему стыдиться? — и он небрежно пожал плечами:
— Ну и что? Это не имеет никакого значения, поскольку мне леди Фиона очень нравится.
— Простите меня, милорд. Конечно, ваши желания — закон для всей прислуги в замке.
Явно довольный, Гэвин буркнул себе что-то под нос и махнул рукой Хэмишу, приказывая удалиться. Хэмиш отступил на шаг, помялся, затем опять приблизился и почтительно склонился перед графом.
— Ну, говори, — поморщился Гэвин. — Хотя я заранее уверен, чем больше тебе чего-то хочется сказать, тем менее приятно мне будет это слышать.
— Милорд, служанкам в замке очень не по душе, что леди Фиона вмешивается в их дела. Леди Фиона упорно стремится им помочь, когда они выполняют свои обязанности, а они против ее помощи. Они ее недолюбливают, не хотят работать вместе с ней и ежедневно жалуются мне на нее.
— С каких это пор стало зазорным работать вместе со всеми? Им бы радоваться, что у них теперь чуть меньше работы, не говоря уже о том, чтобы оценить должным образом ее усилия…
Хэмиш глубоко вздохнул:
— Что поделать, милорд?! Таковы женщины.
— Полагаю, вы хотите, чтобы я поговорил об этом с леди Фионой?
— Так было бы лучше всего, — почтительно согласился дворецкий.
Гэвин задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Сколько шума из ничего, но оставить все как есть нельзя, иначе неприязнь служанок способна довести до беды.
"Как соблазнить грешника" отзывы
Отзывы читателей о книге "Как соблазнить грешника". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Как соблазнить грешника" друзьям в соцсетях.