Однако сейчас никто из гостей не останавливался ближе нескольких шагов от сестер. Словно кто-то очертил мелом круг вокруг нее и Эвелин. Толкаясь в толпе, некоторые люди даже наступали друг другу на ноги, только чтобы не приближаться к ним.

– Можно подумать, что мы прокаженные, – раздраженно сказала сестра. – Это какая-то нелепость.

– Не обращай внимания, – успокоила ее Иди. – По крайней мере, мы можем свободно дышать. – Она привстала на мыски, вглядываясь в направлении входа. – А где мама?

– Ее подстерегли у двери миссис Эглин и леди Джонсон.

– Они начнут читать ей нотации в отношении меня, – со вздохом сказала Иди. – Бедная мама.

Эти две женщины являлись близкими подругами матери, и обе были чрезвычайно высокого мнения о себе. Поэтому чувствовали, что вправе по собственной инициативе давать леди Риз советы, касающиеся скандального поведения ее дочери.

Эвелин фыркнула.

– Не беспокойся за маму. Она ни в чем не уступает им. Конечно, ей кажется странным, что она вынуждена выслушивать нотации, а не читать их самой. Уверена, это весьма поучительный урок для нее.

– Жаль только, что именно я повод для такого урока, – заметила Иди.

Эвелин поморщилась.

– Ты, безусловно, права. Извини, милая.

Иди сжала руку сестры.

– Я нисколько не упрекаю тебя. За прошедшие годы ты вытерпела множество нотаций от мамы за свое поведение, хотя ничего подобного не заслужила. Для нее полезно хотя бы раз узнать, каково это – выслушивать.

В образовавшемся в толпе проходе появился Вулф с двумя изысканными хрустальными бокалами.

– Извините, я смог добыть лишь разбавленный водой пунш. Можно подумать, стол с напитками опустошили полчища саранчи.

– Неудивительно, поскольку леди Нил известная скряга, – сказала Иди. – Здесь всегда не хватает напитков, особенно шампанского.

Эвелин, проигнорировав бокал в руке мужа, сосредоточила внимание на танцевальной площадке. Брови ее слегка нахмурились.

– Что там? – спросила Иди. Она посмотрела в направлении взгляда сестры, но увидела лишь кружащиеся под звуки вальса пары в ярких нарядах.

– Ничего, – бодро ответила Эвелин, снова обратив взгляд на сестру. – Кстати, почему бы нам не спуститься вниз и не поискать столик для ужина прямо сейчас? Я с удовольствием выпила бы бокал шампанского и съела что-нибудь. Боюсь, нам ничего не достанется, если мы задержимся.

Отраженный свет в линзах очков Эвелин мешал ясно видеть ее глаза. Тем не менее Иди поняла, что сестра лжет.

– Ведь тебе никогда не нравилось шампанское, – сухо сказала она. – Давай выкладывай, Эви. Что ты заметила такое, чего мне не следует видеть?

– Ничего особенного, – повторила Эвелин и обратилась к мужу: – Уилл, не мог бы ты пойти поискать маму? Иди и я будем ждать вас в столовой.

– Слишком поздно, – сказал Вулф мрачным голосом. – К нам приближается неприятель.

Проследив за его взглядом, Иди с трудом сдержала ругательство, которое леди не только не должна произносить, но и знать. Вальсируя, к ним приближалась отвратительная пара, так что Иди могла разглядеть танцующих.

Это был Малколм Баннистер, танцующий с самой вульгарной девицей в Лондоне – леди Калистой Фремонт, дочерью маркиза Корбендейла. Иди и ее сестра были вынуждены терпеть ужасную компанию Калисты в течение двух лет в элитной академии мисс Ардмор для юных леди. Калиста и ее приспешницы возымели намерение мучить несчастную Эвелин. Иди в ответ тоже придумала способ досаждать Калисте. Их взаимная антипатия никогда не была проблемой прежде, так как большинству людей Калиста не нравилась, тогда как Иди пользовалась успехом.

– Черт бы их побрал обоих, – проворчала Эвелин.

Иди невольно улыбнулась.

– Эви, дорогая, пожалуйста, позволь мне уладить это дело. Последний раз, когда между тобой и Калистой возникла ссора, ты опрокинула тарелку с клубничным тортом на ее платье.

– Она заслужила это, – ответила сестра.

– Разумеется, но нам едва ли следует участвовать в подобной сцене в этот вечер. Мама нас изведет за это.

Спустя мгновение сэр Малколм остановил Калисту прямо перед ними. Это точным образом совпало с окончанием музыки. Иди поняла, что Калиста так и задумала.

– О боже, как удивительно, – сказала Калиста со смехом. – Я танцевала с сэром Малколмом, когда увидела вас, мисс Уитни, и решила приблизиться, чтобы поздороваться. Меня восхищает ваша смелость появиться так нагло в обществе, которое осуждает вас. Особенно после того как… ну, вы понимаете.

Она вопросительно взглянула на партнера, который, казалось, совсем сник от унижения. Этот сэр Малколм был отъявленным трусом и, по-видимому, служил орудием мести в руках Калисты. Пусть у нее и черная душа, все же она была богатой и красивой женщиной. И сэр Малколм, очевидно, решил, что недостатки ее не столь существенны.

Иди приняла презрительно насмешливый вид, который всегда раздражал ее мстительницу.

– Нет, леди Калиста, боюсь, я не понимаю, что вы имели в виду. Может быть, вы потрудитесь объяснить.

Сэр Малколм издал испуганный стон.

Иди задумалась, почему она могла позволить себе тратить на него время. Он был красивым мужчиной – высоким, широкоплечим, всегда безупречно одетым, – но она не замечала прежде, каким безвольным был его рот и мечущимся взгляд, который никогда не выражал истинных чувств. Он даже не смотрел на нее сейчас, явно готовый развернуться и бежать, словно за ним гонится стая волков, хватая зубами за фалды фрака. Этот мужчина был просто трусливым подлецом, и она поступила глупо, потратив на него время.

Иди почувствовала прилив тепла к щекам и шее от стыда, но не потому, что целовалась с сэром Малколмом, а потому, что не смогла сразу разобраться, кем он является на самом деле.

Калиста нервно хихикнула, явно раздраженная тем, что Иди отказалась принять ее скверную игру.

– Действительно, мисс Уитни, как могли вы явиться сюда так нахально? Все знают о вашем бесстыдном поступке. Я не понимаю, как вы посмели показаться на людях. Должно быть, ваша любимая мама испытывает унижение.

– О, прекратите, ради бога, – сказал Вулф, выступив вперед. Он взял Иди за руку, чтобы отвести в сторону.

Она высвободила свою руку.

– Я полагаю, вы имеете в виду мои сомнительные отношения с сэром Малколмом. В таком случае меня удивляет, что вы делаете в его компании. Вы не боитесь, что ваша репутация тоже будет запятнана, леди Калиста?

Эта маленькая гарпия резко втянула воздух, готовясь дать острый ответ, но Иди прервала ее. В отличие от Калисты, она знала точно, куда нанести удар.

– Бедная ваша мама, – сказала Иди, качая головой. – Леди Корнбендейл должна быть потрясена, увидев, до чего вы опустились, так как сэр Малколм не первой выбрал вас. Кроме того, учитывая вашу неспособность привлечь достойных поклонников, полагаю, вам остается довольствоваться охотниками за приданым и престарелыми повесами.

– Слушайте, – возмущенно сказал сэр Малколм. – Надеюсь, вы не имеете в виду меня. Мне всего лишь тридцать пять лет.

Иди недоверчиво хмыкнула. Неужели из всех уничижительных замечаний в его адрес, это оказалось для него самым обидным?

– Конечно, я имею в виду вас, тупоголовый болван.

– Не надо так горячиться, Иди, – предупредила ее сестра. – Мы привлекаем слишком много внимания.

Иди с сердитым выражением лица огляделась вокруг и заметила, что толпа пришла в движение. Очевидно, гости заинтересовались перспективой увидеть остросюжетный спектакль, как древние римляне, ожидающие кровопролития на арене.

Среди зрителей было несколько преданных поклонников Иди, включая тех немногих, кого она считала своими друзьями. Их лица выражали либо хладнокровное ожидание развлечения, либо злорадство, и это потрясло ее. В зале царила душная атмосфера, и у Иди закружилась голова.

Затем пол закачался под ней, и перед глазами возникла красная пелена, сквозь которую проступало лицо Калисты, искаженное ненавистью и презрением, как у злой сказочной принцессы.

– Ну конечно, мисс Уитни, – сказала Калиста звонким голосом, в котором чувствовалось сознание того, что время ее триумфа наконец пришло, – вам должно быть известно, что репутация женщины является ее главным достоинством. И она обязана всячески сохранять ее. Сэр Малколм не виноват в том, что вы сами бросились в его объятия как обыкновенная шлюха.

Вокруг раздались возбужденные голоса, в которых почти утонуло гневное восклицание сестры. Эвелин стремительно двинулась к Калисте, но Иди удержала ее за руку.

– Мы достаточно наслушались этого вздора, – сказал Вулф. Его властный голос прервал вспышку злобных комментариев и смеха в ближайшем окружении, и во всем его облике чувствовалось царственное величие. – Сэр Малколм, я предлагаю вам проводить вашу спутницу в столовую. Леди Калиста явно не в себе, и ей необходимо выпить что-нибудь освежающее.

– Да, конечно, конечно, – пробормотал явно испуганный сэр Малколм. Он взял Калисту под локоть и попытался увести ее.

Однако Калиста вырвалась.

– Не будьте идиотом, – прошипела она. – Я не намерена уходить отсюда.

– Предлагаю вам воспользоваться советом моего мужа и покинуть этот зал, – решительно сказала Эвелин. – Эта сцена едва ли пойдет на пользу всем нам.

«Невозможно было избежать этого», – подумала Иди. Эта проклятая девица годами вынашивала план мести. Вероятно, с того времени, когда Иди опрокинула ведро холодной воды на ее голову в школе.

– Уйти? – громко крикнула Калиста. – Это ваша сестра должна уйти, а не я. – Когда она выдвинулась вперед, по-видимому, намереваясь нанести очередной удар, у нее был вид готовой ужалить змеи. – Аделин Уитни – женщина легкого поведения, – сказала Калиста сдержанным тоном. – Ей не место в порядочном обществе, я намерена заявить это всем. Сэр Малколм сообщил мне все подробности их интрижки, и, уверяю вас, они чрезвычайно шокирующие.

Когда сэр Малколм издал отчаянный стон, Иди закатила глаза. Он действительно был отвратительным типом.