Мать естественно запретила Иди поездки в Гайд-парк и даже прогулки по тихим улицам Мейфэра. Это чрезвычайно расстраивало Иди, так как она не представляла, как плохи ее дела, поскольку пока не испытала непосредственно на себе последствий своего поступка.

Ей предстояло узнать, каково отношение к ней, этим вечером на балу у лорда и леди Нил. Это было одно из значительных событий накануне отъезда большинства членов общества за город на зимние праздники.

Иди улыбнулась сестре.

– Я готова. Что плохого со мной может быть?

Она проигнорировала саркастическое фырканье матери в углу кареты. Леди Риз решительно приготовилась к сражению. Когда Иди вышла из кареты, ей показалось, что она слышит осуждающие голоса.

Иди была поражена, когда и мать присоединилась к ним. Леди Риз шумно возражала против поездки на бал, продолжая настаивать, что дочери лучше собрать вещи и покинуть город. К счастью, Иди удалось убедить отца предоставить ей возможность доказать всем, что дела обстоят не так плохо, как им кажется. Мать наконец согласилась, полагая, что дочь должна сама увидеть, насколько плохим стало ее положение.

Это утверждение прозвучало скорее как угроза, нежели благодеяние, но Иди и не пыталась возмущаться.

На балах у леди Нил всегда присутствовало много гостей, но в этот вечер, казалось, было особенно людно. Когда Иди ступила на тротуар, она заметила большую группу людей, все еще теснящихся у входа в большой особняк на Беркли-сквер. Мать настояла, чтобы они прибыли позже, дабы избежать толпы там, где встречают гостей, но они явно просчитались. Видимо, многие хотели стать свидетелями публичного унижения Иди. По спине ее пробежала дрожь от нехорошего предчувствия.

– Когда Уильям присоединится к нам? – обратилась мать к Эвелин, поднимаясь по ступенькам крыльца.

– Он уже должен быть здесь, – ответила Эвелин, взяв Иди под руку. – Он собирался встретиться с капитаном Джилбрайдом в клубе «Уайтс», а потом вместе с ним прибыть сюда.

– О, я рада слышать, что Джилбрайд тоже будет здесь, – сказала мать, многозначительно взглянув на Иди. – Мне хотелось бы немного поболтать с ним.

Иди с трудом сдержала стон. Меньше всего ей хотелось видеть Алека Джилбрайда после того унизительного эпизода в его кабинете несколько дней назад. Ее злила необходимость просить у него помощи, но еще больше возмутило то, что он согласился с безумными планами леди Риз. Когда Иди пришла в себя в достаточной степени и потребовала объяснений, он сказал, что считает правильным решение матери. Если она чувствует, что следует удалить дочь от общества, он будет рад предложить гостеприимство своей семьи. Их дальнейший разговор превратился в спор, и Иди, в конце концов, не выдержала и назвала его законченным олухом. Его смех еще больше разозлил ее.

Немного успокоившись и проанализировав их разговор, она так и не смогла понять, почему он чувствовал себя обязанным ей помочь. Она поняла только, что не доверяет ему, несмотря на тот факт, что он самый красивый, интригующий и подчас самый очаровательный мужчина, какого она когда-либо встречала.

Иди увидела, как мать расправила плечи, прежде чем погрузиться в толпу, которая продвигалась в вестибюле. Передав лакею верхнюю одежду, она и Эвелин последовали за матерью к лестнице, ведущей в бальный зал. Несмотря на толчею, Иди заметила взгляды, которые бросали ей вслед. Некоторые выражали снисходительное удивление, а некоторые – открытое неодобрение. Были и откровенно злобные взгляды. Мать, тем не менее, с достоинством продвигалась сквозь толпу, кивая друзьям и относясь к прочим с величественным презрением.

– Она замечательно ведет себя в этой ситуации, не так ли? – тихо сказала Эвелин. – Я хотела бы обладать таким умением.

В отличие от матери, Иди не чувствовала себя так уверенно, хотя обычно испытывала удовольствие, находясь в обществе.

Но только не в этот вечер. Она была убеждена, что сможет спокойно пережить неприятную ситуацию, однако нехорошее предчувствие не покидало ее. С каждым шагом по лестнице она все больше сознавала, что совершила ужасную ошибку. Иди ощущала удушливую атмосферу, окруженная со всех сторон шумливыми гостями, большинство из которых источали неприятный запах табака, алкоголя или резких духов. Она с трудом могла дышать и в какой-то ужасный момент перестала чувствовать свои ноги. Голова ее кружилась.

– Держись, – тихо сказала сестра, крепко взяв Иди за локоть. – Толпа впереди редеет.

Слава богу, что Эвелин рядом. Сестры всегда знали, что чувствует и даже думает каждая из них. Надежная поддержка сестры в этот момент послужила поводом для Иди осознать еще раз, как она скучала по ней, после того как та вышла замуж за Вулфа.

– А вот и Уилл, – сказала Эвелин, и лицо ее просветлело. – Он вступится за нас и выставит в глупом свете любого, кто попытается нас оскорбить.

Вулф стоял на верхней площадке лестницы. Он тихо сказал что-то матери, прежде чем та прошла мимо, затем улыбнулся своей жене.

– Привет, милая. Вы с Иди превосходно выглядите. Я счастлив иметь привилегию сопровождать двух красивейших девушек на этом балу. Любой мужчина позавидует мне.

Эвелин засмеялась.

– Какая нелепость, впрочем я согласна, что Иди выглядит великолепно в этот вечер. – Она окинула оценивающим взглядом платье Иди. – Этот цвет очень идет тебе, дорогая. Замечательное платье.

– Должно быть, – сказала Иди. – Папу едва не хватил удар, когда он получил счет.

Она намеренно выбрала для этого вечера свое самое лучшее платье из небесно-голубого шелка с юбкой, пронизанной золотистой сеткой. Голубой шелк подчеркивал цвет ее глаз, золото сочеталось с цветом ее волос, а глубокий вырез на груди выгодно оттенял ее талию. Это платье должно было привлекать внимание мужчин и вызывать у них восхищение. Иди понимала, что не может рассчитывать на поддержку большинства женщин, но если ей удастся вызвать интерес у кого-нибудь из поклонников, то вечер можно будет назвать удавшимся. Она отчаянно нуждалась в обожателях и сторонниках, чтобы пережить порицание общества.

– Это платье стоит каждого потраченного на него шиллинга, – сказал Вулф и любезно предложил свою руку Иди.

Она благодарно улыбнулась, когда Эвелин приняла другую руку мужа.

Вулф слегка наклонился к Иди.

– Я буду рядом в этот вечер, – сказал он. – Если потребуется моя помощь, обращайся.

Она сжала его руку.

– Ты хороший человек, Вулф Эндикотт. Ты вполне достоен моей сестры.

– Не будь так уверена в этом, – внезапно сказала Эвелин. – Это я слишком хороша для него, и он об этом знает.

Настроение Иди значительно улучшилось, благодаря их добродушному подшучиванию. С сестрой и зятем она почувствовала, что готова отважно встретить осуждение старых сплетниц и прочих недоброжелателей.

Они присоединились к матери в приветствии хозяев. Леди Нил, красивая женщина с острым умом и не менее острым языком, бросила неприязненный взгляд на Иди.

– О, мисс Уитни. Я не ожидала увидеть вас здесь сегодня. У меня создалось мнение, что в последнее время вы чувствовали себя слишком неважно, чтобы посещать светские мероприятия.

Иди невозмутимо улыбнулась ей.

– Благодарю за ваше беспокойство обо мне, миледи, но я вполне здорова.

– В таком случае мы должны считать – нам повезло, что вы смогли посетить нас, – холодно сказала леди Нил.

– Разумеется, мы рады, – добавил лорд Нил бодрым тоном. – У нас на балу хорошенькие девушки никогда не могут быть лишними, не так ли, леди Риз? Должен сказать, обе ваши дочери выглядят чрезвычайно привлекательно.

Леди Нил презрительно фыркнула.

Мать любезно улыбнулась хозяину.

– Благодарю, милорд. Пойдемте, девочки. Мы не должны занимать драгоценное время ее светлости. – Ее тон ясно говорил о том, какого мнения она о хозяйке.

Иди благодарно улыбнулась лорду Нилу, проходя мимо него. Когда он подмигнул ей, а затем закатил глаза, повернув голову в сторону своей жены, Иди закусила губу, едва удержавшись от смеха. Его светлость был немного распутным, и дважды украдкой ущипнул ее за зад, но она никогда не держала обиды на него. То, что лорд Нил публично противопоставил себя своей жене, одной из влиятельнейших женщин в Лондоне, являлось хорошим признаком для Иди.

– А где Алек? – спросила Эвелин Вулфа, когда они вошли в многолюдный бальный зал. – Разве он не прибыл с тобой?

Вулф кивнул.

– Алек здесь, но дочь леди Монтит почти сразу утащила его танцевать. Представляю, какого успеха он добьется к тому времени, когда мы отправимся на ужин.

Иди не знала – то ли радоваться, то ли возмущаться. Этот мужчина вызывал у нее раздражение, но и новость о том, как леди Мелисса преследует Джилбрайда, не доставляла ей удовольствия.

Нельзя сказать, что она ревновала. Едва ли Джилбрайд увлечен Мелиссой. Он был готов флиртовать с каждой женщиной, включая зрелых матрон и застенчивых дебютанток, и Иди не винила его за то, что он любезничал с теми, кого игнорировали другие мужчины. По-настоящему ее раздражало то, что большинство женщин отвечали на его заигрывания. Они были готовы упасть к ногам Джилбрайда, включая значительную часть замужних дам. А он принимал их лесть с добродушным высокомерием, словно все это было в порядке вещей.

Джилбрайду все доставалось легко, хотел он этого или нет.

Вулф подвел их ближе к оркестру – туда, где толпа не была такой плотной. Хотя музыка заглушала разговоры, Иди подозревала, что ее зять именно поэтому выбрал такое место. От нее не ускользали недоброжелательные взгляды, когда они прогуливались по краю танцевальной площадки, но если кто-то и делал резкие замечания, она не слышала их.

Сказав что-то своей жене, Вулф удалился, чтобы принести напитки. Иди надеялась, что вскоре появятся некоторые из ее поклонников и присоединятся к их компании. Она понимала, что некоторые флиртовали с ней только потому, что она одевалась по последней моде и весьма эффектно выглядела. Тем не менее были и те, кого она считала своими настоящими друзьями, и Иди нисколько не сомневалась, что они не станут обращать внимания на сплетни.