Ванесса Келли - Как соблазнить горца

И обижена. Он признал, что использовал ее.

Алек вздохнул.

– Прошу прощения, Иди. Я не думал, что ты будешь возражать против легкого флирта со мной. В конце концов, у тебя было множество поклонников в Лондоне, и ты никогда не возражала против их внимания.

Иди пристально посмотрела на него.

– Ты не понимаешь, что сказал сейчас.

– Почему? Что я такого сказал? – Он выглядел явно озадаченным.

Она едва удержалась от богохульства. Боже упаси ее от тупоголовых шотландцев.

– Ты только что обвинил меня в том, что я ужасная кокетка.

Он выглядел крайне удивленным.

– Нет, я не это имел в виду. Я подразумевал, что ты похожа на кокетку. А это совсем другое дело.

Она посмотрела на него с недоверием.

– Полагаю, мне следовало бы попросить тебя объяснить, в чем разница, но боюсь, ты запутал бы нас обоих. Что я действительно хочу знать, так это – почему ты флиртовал со мной и делал это возмутительным образом в присутствии своей семьи и невесты. И, – добавила Иди, снова ощутив душевную боль, – неужели ты думаешь, что я собираюсь поощрять этот флирт при таких обстоятельствах?

Алек слегка поморщился.

– Я не задумывался об этом.

Она покачала головой.

– И ты называешь себя агентом? Могу представить, в какие затруднительные положения ты попадал во время своей службы, если судить о твоих способностях по прошлому вечеру.

– Мне никогда не приходилось иметь дело с невестами при выполнении заданий, – сказал он. – Только с французами, которые пытались убить меня.

– Подозреваю, что почти каждый за столом хотел убить тебя вчера. – Иди сделала паузу, вспомнив различные реакции, которые наблюдала минувшим вечером. – За исключением мисс Хаддон. Она ни на что не обращала внимания.

Он скрестил руки на груди, спокойно ожидая, пока она вспоминала все детали совместной трапезы. Постепенно картина прояснилась.

– О боже! – воскликнула Иди. – Ты старался вывести ее из себя, чтобы она аннулировала помолвку, не так ли?

Он улыбнулся, как бы подтверждая ее догадку.

– Я надеялся, что мне не придется разъяснять это. Ты должна признать, что это довольно щекотливая ситуация.

– Щекотливая, бестактная и чрезвычайно глупая, – сказала Иди, поднимаясь со скамьи.

Она была настолько возмущена, что не могла смотреть на Алека. Ей хотелось ударить его по лицу, но, вероятно, она повредит свою руку о его твердую голову. Вместо этого она ткнула пальцем в его грудь.

– Как ты посмел манипулировать мной таким образом? – сердито спросила Иди. – И как ты посмел так бесчестно поступить со своей невестой? Что она должна подумать обо мне? Обо всем этом глупом флирте…

Она попыталась пройти мимо него, заморгав, чтобы сдержать внезапно выступившие слезы. После того что ей пришлось испытать в Лондоне, это было еще одно болезненное унижение. И тот факт, что оно исходило от единственного мужчины, к которому она испытывала искренние чувства, вызывал желание спрятаться в ближайшем темном углу.

Алек встал перед ней. Иди попыталась проскользнуть мимо, но он был слишком большим. Стиснув зубы, она отказывалась смотреть на него и старалась сдержать слезы.

– Иди, позволь мне объяснить, – сказал он. – Клянусь, все не так плохо, как кажется.

Он положил руки ей на плечи. Затем одна рука мягко легла на затылок, а другая коснулась ее подбородка, заставляя приподнять голову и посмотреть на него. Его красивое лицо выглядело несчастным.

– О, девонька, – глухо произнес он. – Пожалуйста, не плачь. Ты убьешь меня, если заплачешь. – Когда его пальцы коснулись ее щеки, она содрогнулась.

– Я хотела бы убить тебя, – прошептала Иди, чувствуя, как сжалось ее горло. – Алек, как ты мог?

Его губы были плотно сжаты, и на скулах играли желваки, как если бы он стиснул зубы. Пальцы на ее затылке зарылись в густые волосы, крепко сжимая их. Иди не могла отстраниться, даже если бы попыталась.

А когда его взгляд потемнел и затуманился, она уже не хотела отстраняться.

– Потому что, – хрипло произнес он, – я большой шотландский олух.

Затем его губы прильнули к ее губам в поцелуе, от которого ее сердце неистово забилось.

В течение нескольких мгновений эта разгневанная женщина стояла, как несгибаемый столб, в его объятиях, плотно сжав губы и сопротивляясь его неуклюжим попыткам оправдаться. Алек, несомненно, ухудшил ситуацию, поцеловав ее, однако не мог сдержаться. Боль, отразившаяся на ее лице, и слезы, блестевшие за очками, ранили его сердце. Она оказалась в центре скандала на светском балу, но твердо держалась, слава богу, а он ухитрился нанести ей новую душевную рану. И эти слезы говорили о том, как сильно он обидел ее.

«Олух» – это слишком мягкое определение для него.

Алек готов был упасть перед ней на колени, когда она всхлипнула в его объятиях. Ее руки, сжатые в кулаки и упирающиеся в его грудь, внезапно ослабели, и дрожащие пальцы раскрылись, ухватившись за ткань его куртки.

И, о чудо из чудес, ее губы, наконец, сделались мягкими. Мгновение спустя Иди поцеловала его в ответ с таким пылом, которого он от нее не ожидал.

Одна его рука поддерживала ее голову, касаясь шелковистых волос, а другая легла на талию. Алек нежно прижал Иди к себе и начал ласкать ее сочные многообещающие губы. Он провел по ним языком, ощутив пьянящую сладость меда с привкусом корицы. При этом он всем своим существом стремился проникнуть дальше в манящие соблазнительные глубины.

Когда Иди заколебалась на какую-то долю секунды, сердце Алека дрогнуло от испуга. Но затем она положила свои руки ему на плечи и медленно раскрыла губы. Он воспользовался этим слишком порывисто, но она не отступила. Вместо этого Иди привстала на мыски, и ее язык сплелся с его языком.

Алек наконец оценил ее в полной мере. Иди была достаточно привлекательной и уверенной в себе девушкой, но за фасадом смелости и решимости чувствовалась невинность и совершенно неожиданная уязвимость. Ее поцелуй был страстным, откровенным, без намека на фальшь. В этом проявилась вся Иди, необузданная и ласковая, готовая как отдавать, так и получать, с безрассудным обещанием чего-то большего.

Он был склонен взять ее всю.

Она с легким стоном прижалась к нему своими полными грудями, и Алека охватила страсть, отчего, казалось, вся кровь прилила к его паху. Он инстинктивно обхватил рукой ее великолепные округлые бедра – о боже, как хороша эта женщина! – и крепко прижал к своему возбужденному естеству. Затем он приподнял Иди и, сделав шаг, заключил ее между своим телом и стеной прохода.

Иди замерла в его объятиях. Алек тоже застыл на месте, внезапно осознав, что был готов заняться любовью с невинной незамужней женщиной в проходе, у стены, среди белого дня.

О боже.

В следующий момент Иди ожила в его объятиях и не лучшим образом. Она откинула голову назад, и из ее горла вырвалось что-то, похожее на забавное тихое рычание.

– Отпусти меня, – прошипела она, пытаясь вырваться из его объятий. – Ты намеренно стараешься погубить мою репутацию?

Алек мысленно вздохнул. Он почти желал, чтобы кто-нибудь застал их в этот момент. Тогда было бы легче для них обоих решить все проблемы, хотя Иди едва ли сознавала это. Но сейчас, когда кровь отчасти вернулась к его мозгам, Алек понял, каким идиотом был. Если он надеялся завоевать благосклонность Иди, то явно выбрал не тот путь для достижения своей цели.

С ней дело обстояло гораздо хуже, чем с целым гнездом французских шпионов, поскольку трудно было планировать что-то в отношении нее. Однако пора брать под контроль ситуацию.

– Мне надо ударить вас в пах, чтобы вы отпустили меня? – сказала Иди. Ее щеки раскраснелись, а глаза, как кинжалы, пронзали его насквозь. Но ее полные губы порозовели и сделались влажными от его поцелуя, а груди вздымались в элегантном корсаже. Она выглядела чертовски соблазнительно, и Алеку потребовалось проявить всю свою сдержанность, чтобы не затащить ее в ближайшую свободную комнату и не овладеть ею.

Такая волнующая картина давно будоражила его сознание.

– Перестань извиваться, как червяк на рыболовном крючке, – прорычал Алек.

– Не могу поверить, что ты только что назвал меня червяком, – резко сказала она, продолжая вырываться.

– О, перестань, ради бога. – Он обхватил ее за талию и слегка приподнял. Иди вскрикнула, испуганно протестуя, но он просто усадил ее на скамью у окна и встал перед ней, чтобы она не сбежала.

Ее глаза сверкали за очками, суля неотвратимое возмездие, однако линзы отчасти запотели.

– Ты можешь видеть? – спросил он.

– Смутно. – Она сняла очки и протерла их рукавом, затем вернула на нос.

Ее взгляд выдавал неистовое желание разорвать его на части.

– Не надо смотреть на меня так, словно я чудовище, – сказал Алек, – и готов изнасиловать тебя прямо здесь в проходе. Уверяю, я умею держать себя в руках.

Иди пристально посмотрела на него, затем ее взгляд устремился на его штаны.

– В самом деле? Ты обманываешь меня.

Алек с трудом удержался от смеха. Только Иди имела наглость комментировать состояние мужской одежды в такой момент.

– Я искренне надеюсь, что у тебя нет привычки делать такого рода замечания другим знакомым мужчинам, – сказал он. – Это не очень прилично.

Она скрестила руки на груди.

– Конечно, нет! Но в твоем случае, трудно не заметить… это.

Ее слова в совокупности с пленительным взглядом произвели предсказуемый эффект. Подавив вздох, Алек повернулся к ней спиной и поправил штаны.

Он услышал какой-то глухой звук позади себя и, оглянувшись через плечо, иронично приподнял бровь.

– Что-то не так, мисс Уитни?

Хотя щеки ее теперь были ярко-красными, Иди ухитрилась встретить его взгляд с вызовом. Алек вынужден был отдать ей должное: эта женщина никогда не уступала в противостоянии.

– Ничего особенного, – ответила она саркастически. – За исключением того, что ты самый неотесанный мужчина, какого я когда-либо встречала.