Пока мать рассуждала о привлекательных платьях, подходящих цветах и коридорах со сквозняками, Иди не могла избавиться от мысли о том, что ее очки на самом деле нисколько не беспокоили Джилбрайда. Это подтверждал тот факт, что он едва не поцеловал ее в замке Магдок. Это было удивительно, учитывая, что он никогда не проявлял склонности сделать это прежде. Еще более невероятно то, что она была готова позволить ему поцеловать себя, что говорило об отсутствии у нее здравого смысла.

Однако когда он склонился над ней с горящим взором серых глаз и его внушительное тело загородило от нее весь мир, так что она могла видеть только его, сознание Иди затуманилось. При этом она не отрывала глаз от его губ и жаждала поцеловать их. Как ей хотелось снова оказаться в его крепких объятиях! Если бы не возникла та странная фигура на стене и последовавшее затем падение камней, кто знает, что могло бы произойти между ними?

Иди вспомнила, как была ошеломлена ощущением лежавшего на ней тела Джилбрайда, такого твердого в определенном месте. Естественно, она освободилась от него как можно быстрее, настаивая, чтобы он преследовал того, кто едва не убил их. Его отказ даже от мысли, что кто-то умышленно сбросил на них камни, привел к очередному спору, который лишил ее желания даже думать о поцелуе.

И хорошо, что так получилось. Иди напомнила себе в сотый раз, что этот коварный мужчина обручен. Что касается фигуры на стене, вероятно, она никогда не узнает, кто это был, поэтому нет смысла тратить время и энергию на размышления об этом.

– Думаю, мы увидим сегодня вечером предполагаемую невесту капитана и остальных членов семьи, – сказала мать, оторвав Иди от мрачных мыслей. – Надеюсь, мисс Хаддон обладает более цивилизованными манерами поведения, чем ее брат.

Иди сдержала вздох.

– Их обручение нельзя назвать предполагаемым, и я уверена, эта девушка довольно мила. Ведь она нареченная капитана Джилбрайда.

Мать бросила на нее быстрый взгляд.

– По-моему, не имеет значения, понравится она нам или нет, не так ли?

Именно это Иди пыталась внушить себе.

– Совершенно верно, мама. Это не имеет никакого значения.

Хотя на самом деле имело.


Алек ждал Иди и леди Риз во входном холле, в то время как остальные члены семьи собрались в главной гостиной. Хаддоны прибыли раньше к обеду, черт бы их побрал. Донелла и ее мать явно жаждали как можно скорее заявить о своем праве на него.

По крайней мере, Гленна Хаддон делала все ради своей дочери. Когда тетя Гленна, худощавая женщина со страдальческим лицом, поспешно вошла в гостиную, где Алек ждал ее с отцом и дедом, ее голубые глаза победно блестели. Алек почтительно поцеловал ее в щеку, а она впилась ногтями в его рукав, словно не желая отпускать племянника. Она бурно приветствовала его, как родного сына.

Не от этого ли по спине его пробежал холодок?

Тетя Гленна эмоционально заявила, что Донелла едва пережила трагическую разлуку, которая повлияла на ее здоровье так пагубно, что возникла угроза жизни.

Дед грубо приказал Гленне перестать выступать как болтливая баба, отчего возникло неловкое положение для всех, кроме Донеллы. Она спокойно стояла и молчала во время этой ужасной сцены. Она ничуть не покраснела при виде Алека и не выглядела взволнованной ни его отсутствием, ни его возвращением.

Она была непроницаемой, как всегда.

В юные годы Донелла была тихим ребенком. Ее интересовали только рукоделие, учеба и религиозные проповеди местного викария. Она никогда не проявляла никаких особых чувств в отношении Алека, кроме легкой привязанности, характерной для родственников, не имеющих ничего общего. Алек и Фергус были лучшими друзьями, но Донелла, казалось, всегда относилась к ним, как к противным мальчишкам, которые постоянно бедокурили и раздражали взрослых. В результате она по возможности избегала их.

И если кузина в течение последних десяти лет тосковала по Алеку, как утверждала ее мать, то сейчас он не видел никаких свидетельств этого.

Была, конечно, другая причина, по которой тетя Гленна так настойчиво стремилась выдать свою дочь замуж за Алека. Для его тети это было естественно, так как она считала Алека основным наследником графства, а Фергус был следующим претендентом в семье.

Хотя слухи о том, что Алек являлся незаконным сыном герцога Кента, с годами давно утихли, он знал, что здесь об этом не забыли. Разумеется, об этом помнила и тетя Гленна, но она никогда не решалась прямо заявить о том, что Алек – «кукушонок в их гнезде», особенно перед Уолтером или дедом. Тетя Гленна считала, что единственный способ для Алека, будущего графа Риддика, смягчить вопиющую несправедливость по отношению к Фергусу – это сделать Донеллу своей женой.

Алек понимал ее расчет. Он действительно был «кукушонком в гнезде», а Хаддоны, пусть и вели аристократический образ жизни в довольно хорошем небольшом особняке в другом конце долины, но никогда не были богаты. Если бы не Алек, то Фегрус был бы сейчас наследником состоятельного графства, и Донелла имела бы высокую цену на ярмарке невест. Вместо этого Фергус был вынужден работать на своего дядю, а Донелла имела лишь весьма скромное приданое.

Но если бы Донелла стала будущей графиней Риддик, состояние семьи, конечно, значительно изменилось бы в лучшую сторону.

Алек бросил хмурый взгляд на древние геральдические знамена, висевшие над камином в холле. Достаточно большой, чтобы вместить быка, очаг извергал пламя, которое боролось с холодом в преддверии ноября. Этот холл с доспехами и древним вооружением на стенах говорил об истории его семьи, о конфликтах, драмах и сложных взаимоотношениях.

При звуке шагов на винтовой лестнице в конце холла Алек повернулся и увидел леди Риз и ее дочь. Для него встреча Иди с Донеллой была совсем некстати. В последние несколько дней он добился некоторого смягчения в отношениях с Иди, по крайней мере, он так думал. Однако встреча его нареченной с привлекательной мисс Уитни грозила нежелательным проявлением женской солидарности. Он решил держаться как можно дальше от них, надеясь, что не утратит трудами завоеванного расположения.

Один из младших лакеев проводил леди Риз и Иди в холл. Виконтесса выглядела внушительно и элегантно в модном платье из темно-красного шелка, а при виде Иди у Алека перехватило дыхание. Несколько секунд он стоял и смотрел на нее как онемевший олух.

На ней было бархатное платье с золотистыми кружевами и блестками, которое подчеркивало обильные достоинства фигуры и придавало кремовый оттенок лицу. Роскошный материал в сочетании с ее не менее роскошным телом напомнил Алеку котенка, которого он с удовольствием погладил бы. Ее густые волосы были уложены в высокую прическу с ниспадающими на шею золотистыми локонами. Большие голубые глаза смотрели на него сквозь очки, и он был чрезвычайно рад, что она надела их. Ее полные губы изогнулись в улыбке, отчего Алек ощутил прилив тепла в паху.

Иди выглядела очень красивой и прекрасно сознавала свою привлекательность.

Леди Риз плавной походкой двинулась вперед, и Алек наконец вышел из оцепенения.

– Добрый вечер, миледи, мисс Уитни, – сказал он с поклоном. – Позвольте сказать – вы обе выглядите восхитительно.

Леди Риз раскрыла веер и великодушно улыбнулась ему.

– Благодарю вас, капитан Джилбрайд. Вы тоже производите приятное впечатление сегодня. – Она неопределенным жестом указала на его фигуру. – У вас подлинный наряд шотландца.

– Это килт, мама, – сказала Иди сардоническим тоном. – Ты забыла, что обычно капитан Джилбрайд носит одежду, характерную для полка тайных агентов? Но сегодня он надел костюм, соответствующий его клану. – Ее взгляд устремился ниже талии Алека. – С кожаной сумкой с мехом и кисточками и прочими вещами, – закончила она низким голосом.

Эта чертова девица хорошо знала, какой эффект производит на него. Ему потребовалось призвать всю силу воли, чтобы подавить проявление желания под килтом.

– Прекрасный холл, – сказала Иди, мгновенно переключившись с непристойного флирта на энтузиазм восхищенной гостьи. – И довольно уютный, несмотря на внушительные размеры. Мы встретимся здесь с остальными членами вашей семьи?

– Нет, моя семья собралась в гостиной.

Иди драматично вздохнула.

– Какая досада. В этой комнате я чувствую себя так, словно перенеслась в Средневековье. Кажется, в любой момент сюда с криками ворвутся древние воины.

– Не беспокойтесь, мисс Уитни, – сказал Алек. – Наша гостиная оформлена в таком феодальном стиле, который удовлетворит самые кровожадные вкусы людей.

– Боже мой, все это звучит ужасно, – сказала леди Риз.

– Напротив, мама, – возразила Иди, – это звучит крайне волнующе. – Я думаю, это было бы прекрасным художественным оформлением для встречи с семьей капитана Джилбрайда.

Алек надеялся, что она не подозревала, каким пророческим был ее комментарий.

– Мы идем, леди? Семья ждет вас.

Войдя в гостиную, Иди и ее мать замерли на месте. Глаза их расширились комичным образом, когда женщины увидели внутреннее оформление комнаты.

Алек не мог упрекнуть их за это. Не каждый день они входили в комнату, где на них взирали десятки оленьих голов, упирающихся рогами в потолок. Кроме того, там было гигантское чучело орла, распростершего крылья над камином. Подобный орел, терзающий несчастного аиста, в верхней части щита, являлся гербом Грэхема. Наряду с этим впечатляющим изображением, не сразу можно было заметить элегантную, современную обстановку или дорогой ковер, украшавший полированный пол.

– О боже, – произнесла леди Риз слабым голосом.

– Вы, конечно, преувеличивали. Кровожадность… – сказала Иди с легким смешком. Затем ее взгляд остановился на его семье, и она напряглась.

Мужчины выстроились в линию перед очагом. Дед и Фергус смотрели на вновь прибывших с сердитым выражением лица, еще более непозволительным, чем во время дневной сцены. В то же время Уолтер встречал их с улыбкой на добром лице, которое, однако, выглядело напряженным. Похоже, он спорил с остальными, пока Алек находился вне этой комнаты.