Глаза Мэри стали круглыми и золотистыми, как солнце. Девушка покорно кивнула:

– Если мы… ничего больше не сможем предпринять.

На сердце у Рогана стало очень тяжело. Он надеялся, что она обрадуется тому, что ей предстоит провести рядом с ним всю оставшуюся жизнь.

– Нет, другого выхода нет, – наконец ответил герцог. – Иначе позора не избежать.

– Очень хорошо. – Глаза ее блестели от слез.

Неужели его предложение настолько ужасно, что вызвало ее слезы? Комок сдавил горло, Роган быстро поднялся с дивана.

– Я дам указания своему поверенному, чтобы он сходил в коллегию адвокатов и получил другую специальную лицензию на брак, в понедельник рано утром, когда откроется канцелярия архиепископа. Тем временем я найду священника. У вас есть какие-либо пожелания?

Она кротко улыбнулась в ответ.

– Кто угодно, кроме мистера Арчера. – Мэри вспомнила об обручальном кольце, попыталась снять его с пальца. – Не получается. Сожалею, Роган, но я пыталась это сделать, но теперь у меня опух палец. Похоже, кольцо хочет остаться там навсегда.

– Так и будет, – с нежностью ответил герцог. – Я пришлю экипаж сегодня в три часа дня. Вам хватит времени?

Мэри встала и проводила его в коридор.

– Хватит времени на что?

– Чтобы упаковать свои вещи.

– Зачем? – Глаза ее расширились от удивления.

– Хотя мы не женаты по-настоящему, но должны сделать вид, что мы уже муж и жена. Не нужно давать повод для сплетен, тогда не возникнет никаких недоразумений. – Роган говорил очень откровенно. – Мэри, вы должны переехать в мой дом. В мою спальню.

– В вашу спальню! – пробормотала она и хлопнула ладонью по лбу. – Вы шутите?

– Слуги шепчутся между собой, и раз мы не знаем источник информации, то не можем позволить себе рисковать.

Мэри взглянула ему в глаза.

– Итак, в три часа?

– Д-да. – Мэри потерла пальцами виски. – Я буду готова.


Жаркое солнце распалило Лондон, загоняя толпы людей в Гайд-парк посидеть в тени деревьев около Серпентина и насладиться ветерком, который иногда дул с озера.

В любой другой день Мэри всегда бывала там в три часа. Но не сегодня.

Сейчас она сидела около раскрытых окон в гостиной, обмахиваясь веером, потому что ждала экипаж Рогана, который доставил бы ее и то небольшое имущество, которым она владела, на Портман-сквер.

Шери взбила подушку и положила ее под спину тетушки Пруденс, взяла из руки старушки пустой стакан, в котором недавно был крепкий ликер. Она собиралась выйти из комнаты, но потом передумала, бросилась к Мэри и сжала ее руку. Глаза молодой служанки были заплаканными.

– Не грусти, Шери. Мы будем часто видеться, обещаю. – Мэри положила веер на колени и стала гладить Шери по руке. Девушка яростно покачала головой. Она ткнула в грудь указательным пальцем. – Я… я не понимаю. Что ты пытаешься сказать мне?

Служанка махнула рукой вдаль. Она выбежала из комнаты, вернулась через две минуты и вручила Мэри листок бумаги, на котором было что-то написано.

Мэри поднесла его к свету.

Лорд Лотариан послал меня сюда, чтобы я следила за вами.

Что это? Мэри пристально посмотрела на Шери.

– Тебя послали сюда, чтобы ты шпионила за мной… и моими сестрами? Это задание Лотариана?

– Я сказала вам, что она шпионка, – проворчала миссис Полкшэнк, входя в комнату и ставя поднос с чаем на стол около тетушки Пруденс. – Спросите, француженка ли она. Держу пари, что так и есть.

– Миссис Полкшэнк, пожалуйста, позовите моих сестер, – попросила Мэри. – Я хотела бы поговорить с Шери наедине, если вы не возражаете.

– Да, мисс Ройл. – Миссис Полкшэнк направилась в коридор, все время оглядываясь.

Внезапно Мэри поняла, что уже видела Шери.

– А! Это ты подавала чай в тот день, когда мы с сестрами посетили клуб Старых Повес.

Шери кивнула, опустила глаза.

– И ты сообщала Лотариану обо всем, что происходило в этом доме все это время?

Девушка стала неистово качать головой. Она подняла один палец.

– Один раз. Ты сообщила ему что-то один раз. – Мэри задумчиво кивала. – Один раз. Что ты сказала ему?

Шери медленно протянула руку и пальцем дотронулась до обручального кольца, которое Роган дал Мэри, потом она подняла руку, на которой было надето это кольцо, и приложила ее к сердцу Мэри.

– Ты сказала ему… что я полюбила герцога?

Шери не отвечала, но Мэри все было понятно по ее лицу. Вот как Лотариан узнал об ее чувствах. Вероятнее всего, именно таким способом он узнавал истинный характер людей и их чувства. Он шпионил.

Лорд был игроком, и хорошим игроком. Это было очевидно. Он знал: чтобы выиграть, надо как можно меньше полагаться на случай.

Маленькая загадочная служанка вдруг застыла на месте, словно услышала что-то. И Мэри тоже услышала этот звук. Она обратила внимание на то, что происходило в коридоре. Одна из ее сестер спускалась по лестнице.

Мэри повернулась к Шери:

– Это все, что ты сказала ему?

Шери пошевелила губами, сказав «да».

– Ты хотела бы остаться здесь, с моими сестрами?

– Да.

– Тогда это должно остаться между нами. И ты должна обещать, что никогда не станешь сообщать о том, что происходит в этом доме. Понимаешь?

Шери кивнула, улыбнулась и поспешила выйти из комнаты.

Мэри заметила, что тетушка Пруденс смотрит на нее сквозь полуоткрытые глаза.

– Тетушка Пруденс, вы подслушивали наш разговор?

– Ты была бы удивлена тому, сколько я слышу, когда другие думают, что я сплю. – Старуха улыбнулась озорной улыбкой. – Но не расстраивайся, Мэри. Я склонна забывать все секреты, которые услышала, до того, как засну снова. Поэтому продолжайте.

В это мгновение в комнату вошла Элизабет, и тетушка Пруденс снова закрыла веки, но улыбка так и осталась на ее лице.

Элизабет внесла сумку, в которую были упакованы все вещи, лежавшие на туалетном столике Мэри, поставила около единственного сундука, который Мэри должна была взять с собой в дом к своему будущему мужу.

– Я не могу поверить, что ты на самом деле покидаешь нас, – с грустью сказала Элизабет, подойдя к Мэри и беря ее за руку. – Как мы будем жить без тебя?

Мэри выдавила из себя смешок:

– Дорогая, вы не будете одни. Мы можем навещать друг друга каждый день, если вы этого захотите.

– Обещай, что ты будешь приходить. Не побоюсь признаться, что Анна потратит все деньги, отложенные на ведение домашнего хозяйства, за один месяц. Самое большее – за два.

На этот раз Мэри рассмеялась искренне.

– Миссис Полкшэнк весьма бережлива, поэтому я очень сомневаюсь, что вам есть о чем беспокоиться.

– Когда свадьба? У вас есть еще какие-нибудь новости?

– Нет, и вряд ли будут, пока адвокат не получит специальную лицензию на брак. – Мэри сжала руку Элизабет. – Но обещаю тебе, сестра, что ты самая первая узнаешь об этом.

Мэри выпустила руку Элизабет. Мягкий, влажный ветерок подул из окна. Она прислонилась к спинке стула и закрыла глаза.

– Если бы я осталась дома этой ночью, клянусь, что спала бы во внутреннем дворике, в ночной прохладе.

– Вместо этого ты будешь спать с герцогом, – сказала Анна, стоя в двери.

Мэри моментально открыла глаза и выпрямилась.

– Я ничего не могу поделать с этим, Анна. Ты предпочла бы, чтобы я осталась здесь и рисковала нашим именем, потому что кто-нибудь сказал бы, что мы с Блэкстоуном никогда не были официально женаты?

– Нет. Знаю, что ты думала обо мне и Элизабет, когда согласилась на предложение герцога. – Анна вперила взгляд в турецкий ковер, лежавший на полу. – Прости меня. Я очень расстроена из-за того, что ты больше не будешь жить в этом доме.

– О, Анна, это все равно случилось бы рано или поздно. Но случилось сегодня, потому что так сложились обстоятельства.

Послышался стук копыт, эхом отдававшийся от стен домов, – сверкающий городской экипаж Рогана въехал на Беркли-сквер и остановился перед домом сестер Ройл.

Мэри выглянула из окна и, вздохнув, встала. Комок подступил к горлу, когда она увидела, что к дому идут Роган и его лакей. Раздался стук дверного молотка – Мэри запаниковала и бросилась к двери, не обращая внимания на сестер.

Она открыла дверь, впустила Рогана и лакея, тотчас же вернулась к сестрам и обняла их обеих.

– Каждый день. Помните, что мы можем видеться каждый день.

– Мы и должны видеться, потому что нам надо найти леди Джерси. – Элизабет напомнила Мэри, будто это было единственным средством, которое заставит ее снова прийти домой. – Мы должны расспросить ее о кашмирской шали.

– Леди Джерси? – переспросил Роган.

Взгляды их встретились, и щеки Мэри вспыхнули.

– Я же говорила вам, что это не имеет значения.

– Нет, имеет! – возразила Элизабет. – Кашмирская шаль, которую держал Лотариан, когда мы были в турецкой комнате, принадлежала леди Джерси. Мы уверены в этом, потому что на портрете, висящем в галерее Харрингтонов, она изображена в этой шали.

От удивления Роган заморгал глазами.

– Я помню эту картину. Должен признать, эта ваша тайна, Мэри, весьма интригующая. – Роган говорил решительным голосом. Сейчас ему было не до насмешек. – И вы уверены, что эта шаль – та самая?

У Мэри перехватило дыхание. Она не желала сейчас обсуждать этот вопрос ни с Роганом, ни с кем-либо еще.

– Думаю, да.

– Это одна и та же шаль. – Анна ничуть не сомневалась в этом. Мэри очень хотелось, чтобы и она могла разделить с сестрой эту уверенность. – Нет никакой необходимости скрывать дальше что-либо от Блэкстоуна. Он скоро станет твоим мужем, Мэри.

Роган радостно улыбнулся Анне:

– Спасибо, мисс Анна. – Тон его потеплел, стал доверительным. – Но помните, ради нас всех, – он посмотрел на лакея, выносившего из комнаты сундук Мэри, – что мы уже женаты.