— Я устроил ее будущее, хотя не был обязан это делать. И вообще, не лезь не в свое дело, Гривз. Я сделал все возможное для этой девушки. А теперь изволь…

— Нет, я еще не закончил, — сказал Адам. — Вы угрожали закрыть клуб «Тантал», если София откажется от навязанного ей будущего. Но у меня есть другое для нее будущее.

— В самом деле? — удивился Хеннеси.

— Да, именно так. Поэтому вы оставите в покое Софию Уайт и этот клуб. У меня имеется собственный интерес и к этой женщине, и к этому заведению. И я от своей цели не отступлюсь. Да и какое вам, Хеннеси, дело до «Тантала»?

— Этот вертеп станет погибелью для всего Лондона! Что же касается мисс Уайт…

— Сэр, вы действительно готовы к противостоянию со мной? — перебил Адам, делая шаг к собеседнику.

— И весь этот шум из-за любовницы? — спросил Хеннеси, отступая.

— Я хочу жениться на Софии Уайт, — заявил Гривз. — Но для этого я должен гарантировать безопасность «Тант…»

— Жениться на ней?! — в изумлении воскликнул Хеннеси. — Мой мальчик, да ведь ты — герцог. Ты не можешь жениться на простолюдинке. Даже хуже, чем простолюдинке. Это абсурд! Даже твой отец не женился бы на какой-то девке.

— Я не мой отец, — заявил Адам. И сейчас он точно знал, что говорил чистейшую правду. Потому что его отец никогда никого не любил. И он не стал бы рисковать своей репутацией из-за любви к женщине. — Что же касается Софии, сэр… Если бы вы потрудились познакомиться со своей дочерью, вы бы знали, какая она… замечательная.

— Гривз, да вы…

— И я позабочусь о вашей так называемой проблеме, Хеннеси, — продолжал Адам. — София не будет работать в «Тантале». Но сам клуб останется. А сплетни, которые будут сопровождать мою жену, будут вашей виной, если вы, отец Софии, не признаете ее даже тогда, когда она станет герцогиней Гривз.

В комнате надолго воцарилось молчание. Наконец Хеннеси пробормотал:

— Гривз, действительно ли мы поняли друг друга? То есть вы твердо решили…

— Вы должны обещать мне, что «Тантал» остается, — перебил Адам. — Обещаете?

Хеннеси со вздохом кивнул.

— Да, «Тантал» остается. Теперь вы…

— Я уже все сказал, — снова перебил Адам. — Вы оставляете в покое «Тантал» и Софию. Если же этого не произойдет, я вас уничтожу. И еще раз повторяю: я твердо решил, что женюсь на Софии.

Коротко кивнув, Адам развернулся и направился к двери.

— Вы делаете ошибку, Гривз. Женитьба на ней погубит вас, а не поднимет ее. Ты, мальчик, поплатишься за свою глупость.

Адам обернулся и проговорил:

— Уверен, что вы ошибаетесь. — И он был очень рад, что наконец-то собрался с духом и решил исправить свою предыдущую глупость.

В коридоре путь ему преградила миниатюрная пожилая леди.

— Несколько слов, Гривз… — сказала седовласая герцогиня Хеннеси.

— Рад вас видеть, ваша светлость, — ответил Адам, склонив голову. — Прошу меня извинить, но я тороплюсь остановить одну свадьбу и устроить другую. — А возможно, если Хейбери не справился со своей задачей, то, возможно, уже слишком поздно… Нет-нет, такого не может быть! Потерять Софию сейчас, когда все уже сделано… Он не мог этого даже представить.

— Карлтон не платил за образование мисс Уайт, — прошептала герцогиня. Она держала Адама за руку, пока они шли к выходу. — Я за нее платила…

Гривз в изумлении взглянул на пожилую леди.

— У вашего мужа была любовница, а вы заплатили за образование внебрачного ребенка? — переспросил Адам. — Но почему, миледи?

— Видите ли, я не верю в то, что говорят на проповедях. Мой муж — слабый человек, который цепляется за религию в тщетной надежде, что люди будут считать его лучше, чем он есть на самом деле. Я хотела, чтобы у девочки была хоть какая-то возможность благополучно устроиться в жизни.

Адам замедлил шаг.

— О, миледи, оказывается, я плохо знаю женщин, — проговорил он с искренним удивлением.

— Женщины бывают разные, — ответила герцогиня. — Впрочем… Как и мужчины. Но Карлтон прав в одном: если вы пойдете по тому пути, который выбрали, то столкнетесь с насмешками и порицанием. Я тоже столкнулась с чем-то подобным, когда пошли слухи о том, что у моей горничной будет ребенок. Вам это не понравится, Гривз, и мне кажется…

— Но я люблю ее, — перебил Адам.

— Что же, если так… Я дала вам совет, Гривз, и поступайте так, как хотите.

Решение этого вопроса отняло у Адама целый день, но это было совершенно необходимо. Если бы он не смог гарантировать благополучие «Тантала», София бы не свернула с пути, выбранного для нее отцом.

Глава 17

Погода в Галвале в конце концов улучшилась, а настроение Софии — нисколько. За прошедшую неделю она купила два новых платья, одно из которых посчитала наиболее подходящим для свадьбы.

В Лондоне своими щедрыми тратами она завоевала если не дружбу, то благожелательное отношение владельцев магазинов. Но в Галвале мужчины, казалось, разбегались при ее появлении, а женщины отворачивались, чтобы не разговаривать с ней. Что бы ни говорил викарий своей пастве, София чувствовала себя здесь отверженной. В течение первых нескольких дней она твердила себе, что все изменится, как только она превратится в миссис Лоинс. Но теперь ей уже казалось, что весь город будет ненавидеть ее до конца жизни.

И еще были обеды…

София подняла салфетку с коленей и поднесла к уголкам рта. Жареная курица, лежавшая перед ней, выглядела бы вполне съедобной, если бы у девушки был аппетит. Но, увы, сейчас ей было не до еды — ее тошнило при одном лишь взгляде на женщин, сидевших напротив нее за маленьким столиком в магазине миссис Джонс.

— Это будет замечательно, но кто-то должен мне помочь, — сказала мать Лоинса, делая глоток мадеры. — Иногда мне просто не хватает времени, чтобы обойти всех неудачников.

Помогая «неудачникам» — мать викария только так называла всех бедных и обездоленных в Галвале, — София поняла, что ее представления о помощи совершенно расходились с представлениями матушки Лоинс.

Выяснилось, что при посещении бедняков не следовало приносить с собой еду или одежду. Заявляясь ранним утром к какому-нибудь несчастному, мать Лоиса читала ему в течение часа или даже дольше некоторые отрывки из Библии, а затем, вогнав беднягу в уныние, отправлялась к следующему несчастному — и так продолжалось десять часов каждый день. За исключением воскресенья, конечно, когда она проводила весь день в церкви.

— Я все равно не могу понять, какой будет вред, если мы принесем нуждающимся хлеба или одеял, — не выдержав, сказала София.

— Когда неудачников обеспечивают товарами, они окончательно теряют желание трудиться, — ответила матушка Лоинс. — И действительно, зачем им искать работу, когда они и так получают все, что им требуется? Поверьте, мисс Уайт, вам еще многому придется научиться. — Пожилая женщина улыбнулась Софии. — Приходите ко мне утром, в семь часов, и я дам вам несколько подходящих писаний, которые подготовят вас к тому, чтобы стать достойной женой викария.

— А когда я выйду замуж за вашего сына… Как вы тогда будете проводить свое время? — спросила София. Как жена викария я буду одна посещать несчастных, не так ли?

— О, дорогая, я не смогу оставить репутацию своего сына и церкви в ваших руках. И еще много лет не смогу.

София тихонько вздохнула. Сейчас ей казалось, что здесь, в этом городке, ее окружали самые жестокие люди из всех, кого она когда-либо встречала. Но она по-прежнему считала, что ее долг — выйти замуж за преподобного Лоинса, пусть даже она будет жить в доме, где властвовала матушка Лоинс, которая всегда и во всем была права.

Мысленно проклиная герцога Хеннеси, девушка допила остатки мадейры из своего бокала. Пока она не встретила викария и его мать, она любила людей и любила жизнь, и вот теперь, оказавшись в этом городке… София снова вздохнула. Теперь она по-настоящему жила только ночью, потому что ей постоянно снился Адам. А вот дни ее были просто невыносимыми, и она уже возненавидела эту свою новую жизнь, и ей хотелось отсюда сбежать. Ее удерживали в Корнуолле только мысли о «Тантале». И, конечно же, ей не хотелось опускаться до того, чтобы стать содержанкой Адама. Сидеть в небольшом домике на окраине Лондона и ждать, когда у герцога появится свободное время для нее? О, это было бы ужасно! И поэтому она останется здесь. Пусть даже жизнь в Корнуолле рано или поздно убьет ее. И София очень надеялась, что это случится рано, а не поздно.


Адам въехал в пустынный городок. Все магазины были закрыты, и никого не было видно даже у общественной конюшни. Городок состоял примерно из пятидесяти строений, большинство из которых были небольшими, покосившимися домиками — их окружали сады и огороды с гуляющими по ним курами и утками.

— Черт возьми, где же люди? — пробурчал герцог.

Он почти сразу же увидел гостиницу «Остер Шелл», в которой остановился Хейбери, а затем услышал перезвон церковных колоколов. При этом звоне Адам похолодел. Он просил Оливера задержать свадьбу на десять дней. А прошло восемь. Что если маркизу не удалось предотвратить брак? Неужели он потерял Софию?

Тут герцог спешился и наконец-то сообразил. Ведь сейчас — воскресное утро! И, конечно же, все в церкви. Вот и объяснение. Держась за эту мысль, Адам вошел в гостиницу и, осмотревшись, закричал:

— Хейбери, ты где?

Послышался скрип какой-то двери, а затем — голос маркиза:

— Приветствую, Гривз! — Маркиз Хейбери стоял на верху узкой лестницы, ведущей в общую комнату.

— Приветствую, Оливер. Она еще не замужем?

— Еще нет.

Адам с облегчением выдохнул, и ему показалось, что он не дышал всю прошедшую неделю.

— Слава богу! А она здесь?

— В церкви. Воскресная служба идет уже несколько часов.