— Все становятся в очередь, и у каждого по две попытки. После чего нужно вернуться в конец очереди и снова ждать.

Слуга, державший графин с бренди, вылил его в чашу, а Адам высыпал туда же изюм. После чего тот же слуга разжег огонь в камине, в то время как другие потушили все свечи. Почти в полной темноте герцог постучал по столу и сказал:

— Желаю удачи. — В следующее мгновение он чиркнул спичкой и поднес ее к чаше.

Бренди вспыхнуло, и голубое пламя заплясало поверх чаши — жутковатое и очень красивое в темноте. Лица гостей, стоявших вокруг, приобрели синий оттенок, и теперь все эти люди походили на рождественских призраков из сказки, которую София читала в детстве.

А потом один за другим гости с хохотом опускали руки в чашу, вынимали из нее горячий изюм и отправляли себе в рот; руки же их при этом были покрыты синими язычками пламени.

— Боже… — прошептала София.

— Это не так горячо, как кажется, — сказал мистер Хеннинг, стоявший у нее за спиной. — Вся хитрость в том, что огонь гаснет, когда бренди сгорает.

Стоявшая впереди них Сильвия Харт тихо вскрикнула, прикрывая ладонью рот.

— Жжется! — воскликнула она со смехом.

София улыбнулась. Ну, если уж Сильвия Харт смогла это выдержать, то и она сумеет. Ее очередь быстро приближалась. В полутьме было трудно отличить благородную мисс от девушки из «Тантала», поэтому София — это было очень приятно — могла присоединиться ко всеобщему веселью, не опасаясь косых взглядов. Когда же подошла ее очередь, девушка сделала глубокий вдох и сунула руку в чашу. Огоньки пробежали по ее пальцам, но было совсем не больно. Схватив изюм, она сунула его в рот. Хм… Твердый и гладкий. Да это же не изюм, а пуговица! София чуть не задохнулась от изумления и осторожно выплюнула пуговицу в ладонь, притворившись, что закашлялась. Удерживая пуговку между двумя пальцами, девушка опустила руку в чашу для второй попытки и разжала пальцы. Продолжая смеяться, она направилась в конец очереди.

И тут кто-то вдруг зажал ей рот ладонью, а затем ее оттащили в сторону.

— Тихо, — шепнул Адам, и она немного расслабилась.

— Ты ужасно напугал меня, — прошептала София, когда герцог вывел ее из гостиной.

— Зачем ты это сделала? — спросил он. Она не видела в темноте его лицо, но в его голосе не было веселья.

— Что я сделала? О чем ты?..

— Ты нашла пуговицу. И избавилась от нее. Почему?

— Нет, я просто…

— Не лги, я наблюдал за тобой. Ты можешь обмануть кого угодно, но не меня. Я жду объяснений.

София тяжело вздохнула. Ну как это объяснить?.. Снова вздохнув, она прошептала:

— Я представила, что все эти люди стали бы говорить и думать о наших с тобой отношениях. И еще… Что бы я сказала своему будущему супругу, если бы он увидел у меня такую дорогую вещь? Поэтому я и положила ее обратно в чашу.

Глаза Софии постепенно привыкали к темноте, и теперь она видела, что Адам хмурился.

— А я-то думал, тебя не заботит мнение моих гостей, — пробормотал он вполголоса.

— Мнение — не заботит. Но я подумала о неприятностях, которые они могут причинить… К тому же сплетни и разговоры обо мне могли бы повредить репутации «Тантала».

В гостиной раздались аплодисменты, а также стоны разочарования.

— Ты сейчас должен вручить приз победителю, — тихо сказала девушка.

Адам взял ее лицо в ладони и поцеловал.

— Не говори мне, что я должен делать, — прошептал он и исчез в гостиной.

София со вздохом прислонилась к стене. Она решила, что не станет возвращаться в гостиную, пока Адам не вручит бриллиант победительнице. А если он начнет говорить о том, кто на самом деле первый нашел пуговицу, то она успеет сбежать.

Да, это был прекрасный бриллиант, и она могла бы продать его, а затем положить деньги на свой счет в банке. На эти деньги можно было бы обновить гардероб, купить карету… и много всего такого, чем она никогда не сможет воспользоваться в Корнуолле.

— Леди Кэролайн, вот ваш приз! — послышался голос Адама. «Вот, наконец-то… — сказала себе София. — Бриллиант достался женщине, на которой Адам, скорее всего, женится. Так и должно быть». Девушка снова вздохнула, внезапно почувствовав обжигающую ревность.

Пока слуги зажигали свечи, она незаметно проскользнула обратно в комнату. Кто-то предложил поиграть в шарады, но София не собиралась участвовать. Она украдкой поглядывала на леди Кэролайн, прохаживавшуюся по комнате, — бриллиант у нее на шее переливался в свете свечей.

— Леди Кэролайн очень довольна собой, и в этом нет ничего дурного, — с улыбкой прошептала севшая рядом с Софией Камилла. — Хотя, конечно же, ей просто повезло. Кто-то ведь должен был выиграть.

— Забудь про нее, — сказала София. — У тебя ведь есть серьезный повод для радости.

Камми улыбнулась.

— Жаль, что Китинг решил проболтаться. Я хотела сказать об этом сначала тебе. И я хочу, чтобы ты была крестной матерью.

— Я?.. — удивилась София. — Но я не могу. Ведь викарий наверняка скажет…

— Ах, забудь про него, — отмахнулась Камилла. — Хоть на время забудь. Дорогая, я доверяю лишь тебе. Пообещай, что хотя бы подумаешь.

София со вздохом кивнула.

— Ладно, хорошо. А ты пообещай, что с тобой и Китингом ничего не случится.

— Да, конечно! Спасибо, дорогая, что согласилась. Мне теперь стало гораздо спокойнее.

— Ох, тут ужасно душно, — пробормотала София. — Мне нужен глоток свежего воздуха. — Она поднялась. — А тебе лучше прилечь.

— Не надо суетиться вокруг меня, — пробурчала Камилла. — Китинг уже и так сводит меня с ума своей заботой.

— Доброй ночи, — улыбнулась София.

Но не одна только София стремилась побыстрее уйти к себе в комнату. Несколько гостей уже находились на лестнице и в холле. Девушка поднималась по ступеням, погрузившись в свои мысли, и не сразу поняла, что к ней кто-то обращался. Осмотревшись, она увидела трех женщин.

— Прекрасное платье, — сказала одна из них, пристально глядя на Софию.

— Спасибо, леди Фиона, — с улыбкой ответила девушка.

— Но цвет, конечно, вызывающий. Особенно в сочетании с вашими волосами.

— Такой цвет волос не стоит подчеркивать, — заметила другая леди.

София по-прежнему улыбалась.

— Я очень ценю ваш совет, но такие волосы достались мне от матери. А платье я позаимствовала из гардероба последней герцогини Гривз, так что можете адресовать ей свои претензии. — София кивнула и добавила: — Доброй вам ночи, леди.

Третья дама, леди Клэр, нахмурилась и проворчала:

— Вы могли взять это платье откуда угодно, но не из гардероба Джулии Басвич. Она терпеть не могла красный, и это всем известно, дорогая. Вам придется придумать ложь поубедительнее.

«Не похоже, что леди Клэр лгала, — думала девушка, поднимаясь по лестнице. — Но в таком случае… Где же Милли взяла это платье?» Она решила, что утром серьезно поговорит с миссис Брукс.

Оказавшись в своей комнате, София тотчас же достала из шкафа коробку с вязанием и придвинула кресло поближе к камину. Спустя полчаса ей трижды приходилось распускать уже связанные петли — София наконец сдалась и отложила шарф в сторону. Она терпеть не могла чувство меланхолии, но сейчас ничего не могла с собой поделать. Она быстро надела сапоги — уже начищенные, они стояли у шкафа, — затем взяла старую куртку Адама, очень теплую и тяжелую, и накинула ее прямо поверх прекрасного алого платья. Приблизившись к двери, София распахнула ее — и едва не столкнулась с Адамом.

— Куда ты?.. — спросил он, глядя на нее с удивлением.

— Мне необходимо подышать свежим воздухом. Хотела немного прогуляться по саду.

Окинув взглядом ее комнату, герцог нахмурился и проворчал:

— А ты в курсе, что уже почти час ночи?

— Я возьму фонарь, — ответила София.

Как правило, она не могла понять, о чем думал Адам Басвич, но в этот раз совсем не удивилась, когда он сказал:

— Я пойду с тобой.

София покачала головой.

— Нет, не надо… К тому же ты замерзнешь в одном сюртуке.

Герцог улыбнулся, и ей вдруг ужасно захотелось поцеловать эту его улыбку.

— Я ведь уже просил тебя не спорить со мной, не так ли? — прошептал он, взяв ее за руку.

В коридоре, конечно же, никого не было, и кое-где догорали свечи. Из бильярдной же доносились мужские голоса. Герцог с девушкой тихонько спустились по лестнице для слуг. В дальнем конце пустой кухни Адам снял с вешалки что-то похожее на плащ лакея и надел его. Плечи у него оказались слишком широкими для этой одежды, и он не смог застегнуться. Когда они вышли из дома, он с улыбкой сказал:

— Не думаю, что нам пригодился бы фонарь.

И действительно, почти полная луна освещала все вокруг. Где-то за деревьями пролаяла лиса, и София, вздрогнув от неожиданности, прижалась к герцогу; она вдруг поняла, что сейчас, в этот момент, Адам был ей совершенно необходим — необходим как ее телу, так и душе. Жизнь научила Софию наслаждаться каждым мгновением счастья — и в то же время всегда быть готовой в любой момент все потерять. Вот и сейчас она чувствовала то же самое: прекрасно зная, что впереди ее ждали всевозможные проблемы и сложности, София наслаждалась тем, что имела в данный момент.

— Воздух и впрямь свежий, — заметил Адам, выдыхая облачко пара.

— Ты сам напросился, так что не надо жаловаться, — усмехнулась София.

Герцог вскинул бровь; в глазах же его искрилось веселье.

— А я думал, ты добрая и веселая…

София молча пожала плечами и осмотрелась. Это был чудесный момент, и она старалась запомнить каждую мелочь: прохладный воздух, теплую руку Адама, его черные волосы, серебристый лунный свет и хруст снега под ногами…

— Так ты скажешь мне, почему ты так отчаянно нуждалась в глотке свежего воздуха? — спросил герцог, нарушив молчание.