Карен Хокинс - Как покорить леди

Окончательно потеряв голову, Харриет, высвободив руки, обвила его шею, и он запечатлел страстный поцелуй у нее на шее. Его руки сжимали ее грудь, ощупывали тело сквозь тонкий материал белья, доводя Харриет до исступления.

– Сними его, – шепнул он ей на ухо.

– Что? – спросила она, извиваясь всем телом. Она жаждала большего, ей это было просто необходимо.

– Твое белье. – Он покрывал поцелуями ее щеки и шею. – Сними его.

Это был приказ, против которого Харриет не стала возражать, так как сама хотела этого, хотела его.

Сначала она потянула за тесемку и вскоре уже оказалась в постели, обнаженной и прямо под ним. Чейз склонился над ней, опираясь на локоть, а его губы продолжали прокладывать горячую тропу от шеи до уха и обратно. Это было очень эротично – ощущать сплетенные тела без клочка одежды на них.

Харриет обвила руками нависшие над ней широкие плечи и покрыла поцелуями его шею и подбородок.

Чейз ухватил ладонью ее грудь и принялся поигрывать пальцем с соском, заставив Харриет запрокинуть голову и закрыть глаза от невыразимого блаженства.

– Посмотри на меня!

Харриет открыла глаза, и их взгляды встретились. Как же он хорош собой – с влажной от пота кожей, живыми голубыми глазами, черными, упавшими на лоб волосами...

Под ее взглядом его губы опустились к полной груди и завладели соском, а руки, поглаживая бедра, добрались до упругого лобка. Голова Харриет откинулась назад, волосы рассыпались; ее лицо пылало, глаза сверкали, черты лица чудесным образом смягчились. Не осталось и следа от выдержанной, логичной особы, которой он уже привык восхищаться: на ее месте оказалась соблазнительная сирена с роскошными каштановыми волосами, распухшими от поцелуев губами и горящими от желания глазами. Никогда еще Чейз не сгорал от такого вожделения к женщине. Да, она была невинна, но в его постели ее лицо излучало наслаждение и вожделение. Каждый обитатель Гаррет-Парка искал у нее поддержки, и она заботилась о каждом; теперь настало время позаботиться о ней.

Чейз снова приблизился к ней, отдавая всего себя в каждом поцелуе, в который вкладывал всю свою душу, и Харриет без колебаний отвечала ему, дрожа всем телом, вцепившись в его плечи.

Наконец Чейз прервал поцелуй и, опираясь на локти, посмотрел на нее. Харриет была восхитительно прекрасна совершенной женской красотой и казалась ему невыразимо желанной. Маленькие груди увенчивали розовые соски, от которых он не мог оторвать глаз.

– Ты просто красавица, – выдохнул он.

В ответ она приподнялась на локтях, оказавшись лицом к лицу с ним, и ее густые волосы рассыпались по плечам. Обхватив его шею одной рукой, Харриет притянула Чейза к себе, ее густые каштановые волосы рассыпались по плечам, оттеняя ложбинку между грудей.

Его тело напряглось почти до боли, он больше не мог ни о чем думать, кроме этой женщины и ее зовущего тела. Он должен получить ее, овладеть ею. Желание выжечь на ней клеймо в знак того, что она принадлежит лишь ему, и никому другому, закипело в нем, а все разумные мысли испарились, оставив место лишь сжигающим душу эмоциям.

Чейз приподнялся и навис над ней, удерживаясь на руках, его пальцы запутались в ее густых волосах.

– Люби меня, Харриет. Дай мне войти в тебя!

Когда она раздвинула ноги, Чейз опустился и начал вдвигать в нее набухший член так медленно, что она нетерпеливо заерзала под ним, как будто пытаясь затянуть его в себя. Он замер, наслаждаясь моментом, и вдруг, больше не имея возможности сдерживаться, одним толчком глубоко вошел в нее.

Несколько секунд Харриет изумленно смотрела на него широко распахнутыми глазами, а затем постепенно расслабилась под ним. Но уже через мгновение она снова принялась извиваться, прижимаясь к нему всем телом, забыв о недавней боли, подчиняясь одному лишь вновь возникшему желанию.

Она оказалась очень страстной женщиной – Чейз видел это по тому, как вздымалась и опускалась ее грудь, как затвердевали соски, словно моля о прикосновении. Он склонился и нежно сжал губами сначала один сосок, затем другой, чуть покусывая их, пока она постанывала от наслаждения.

Медленно, очень медленно, он начал двигаться внутри ее, а когда она поймала ритм, ее податливое влажное тело стало более требовательным. Боже, она оказалась прелестной штучкой, горячей и темпераментной, самой желанной женщиной на свете.

Чейз стиснул зубы, стараясь сохранить контроль над собой, что было почти невозможно. Еще никогда в жизни он не испытывал такого вожделения.

Как могло случиться, что провинциальная барышня, абсолютно не имевшая опыта в подобных делах, сумела довести его до безумия, заставить безоглядно желать ее, когда другие женщины, обладавшие массой соблазнительных достоинств, оставляли его более чем равнодушным? Что такого особенного в этой Харриет Уорд, что делало ее дерзкой, вызывающей, опьяняло и завораживало? Колдунья! Он упивался ее близостью, ее тугим телом, грацией ее форм, погружаясь в ее жаркое шелковистое лоно.

Закрыв глаза, хрипло дыша, крепко упершись ногами в матрас, Харриет полностью отдавалась ему, требовательно подавая сигналы бедрами и всем телом. Она была великолепна, ее неутолимая страстность доводила Чейза до исступления, заставляя его терять контроль над собой.

Внезапно ее глаза широко распахнулись, тело судорожно сжалось под ним, и вожделение перехлестнуло через край. Чейз стиснул зубы, но было поздно. Его тело среагировало прежде, чем он успел выйти из нее, и бурный оргазм настиг его глубоко внутри ее.

Несколько мгновений они оставались недвижимы, со сплетенными телами, он – спрятав лицо в ее волосах, она – обхватив ногами его талию. Это был до боли сладкий, восхитительный момент. Чейз впервые в жизни не чувствовал всеподавляющего желания выпрыгнуть из постели и броситься бежать без оглядки. Все, что ему хотелось, – это, держа Харриет в объятиях, чувствовать, как успокаиваются их тела, чувствовать ее стройные бедра под собой, ее дыхание на своем плече, ощущать запах шелковистой кожи и аромат спутанных волос на подушке.

Все его существо было переполнено ею и заставляло его желать, чтобы они пребывали в таком состоянии, невидимые чужому взгляду, в тепле и безопасности, всю оставшуюся жизнь.

Наконец Харриет приподнялась на подушках:

– Нам надо вставать.

– Я знаю.

Чейз взял ее за руку и с минуту смотрел на нее, затем наклонился и поцеловал палец, на котором было кольцо-талисман. По размеру кольцо точно подходило тонкому пальцу, и он, проведя ладонью по его поверхности, почувствовал странное волнение.

По телу Харриет пробежала дрожь.

– Тебе холодно?

– Нет, но... Я должна одеться.

– Согласен.

Однако Чейз даже не пошевельнулся, он лишь повернул голову и принялся целовать ее пальцы, сначала один, затем другой...

Внезапно на лестнице раздался шум, и Харриет открыла глаза.

– Ты слышал? – прошептала она. Шум послышался снова.

– О нет! – Она зашевелилась под ним. – Нам все-таки придется встать.

Чейз, чуть подвинувшись, улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, уверенный, что Харриет не выскочит из постели слишком поспешно, поскольку его локоть твердо покоился на ее волосах. Он почувствовал себя поразительно непобедимым, сильным и могущественным.

Харриет попыталась поднять голову.

– Ты лежишь на моих волосах!

– Если ты встанешь, они как раз застанут тебя голой посреди комнаты. Не так уж это и плохо, даже наоборот...

Чейзу очень понравилась мысль об обнаженной Харриет, стоящей в центре комнаты, когда грива ее густых каштановых волос ниспадает ей на плечи, а ее крепкого зада можно коснуться рукой.

– И все равно мы же не можем оставаться здесь навсегда.

Он наклонился и поцеловал ее в подбородок.

– Мы можем попытаться. Замри, когда они постучатся, а я их пошлю подальше. Полагаю, они не рискнут войти.

– Мистер Сент-Джон? – раздалось за дверью. Харриет встревоженно посмотрела на Чейза.

– Это София, – прошептала она.

– Я знаю, – также шепотом ответил он; его явно забавлял испуг, светившийся в обычно столь спокойных глазах Харриет.

– Мистер Сент-Джон? – еще раз позвала София, дергая ручку двери.

Харриет затаила дыхание.

– Кто там? – скорее прорычал, чем произнес Чейз на манер старого пирата. – Я как раз готовлюсь ко сну и... – Он помолчал, а затем игриво добавил: – И я голый.

За дверью совершенно явственно послышалось «ах!», и это было столь комично, что Харриет зажала рукой рот, дабы не расхохотаться.

Чейз ухмыльнулся и подмигнул ей.

– О Боже! – снова послышался голос Софии. – Я вовсе не собиралась беспокоить вас, а всего лишь хотела узнать, нет ли у вас Харриет.

– Ее здесь нет, если вы это хотели узнать. А разве она должна быть здесь? – ехидно поинтересовался Чейз.

– Нет, но...То есть я вовсе не думала...О, черт! – громко вздохнула. – Понимаете, я срочно должна найти Харриет.

Все ясно – они ни за что не оставят сестру в покое. Чейзу вдруг страстно захотелось исправить это, переложить на себя хотя бы часть тяжкой ноши с хрупких плеч Харриет, однако, встретив ее взгляд, он понял, что вряд ли она будет ему благодарна за подобное вмешательство...

– Прошу простить меня за беспокойство, мистер Сент-Джон, – голос Софии звучал все более настойчиво, – но это очень важно. Харриет должна немедленно спуститься вниз.

– Так поздно? Ведь сейчас, должно быть, часов десять вечера...

– Я знаю, однако здесь мистер Гауэр, и он заявил, что банк больше не согласен ждать платежа ни единого дня.

Вскоре Харриет уже стояла у двери в гостиную и придирчиво оглядывала себя в зеркало. Все было как обычно, разве что щеки ее чуть тронул румянец. Никто, глядя на нее, не догадался бы, что ее только что соблазнил самый красивый мужчина на свете.