Меган Фрэмптон - Как перевоспитать герцога

– Как вы пьете чай, миледи? – Лили вздрогнула всем телом, услышав знакомый голос, и лишь немного погодя осознала, что именно услышала. С кем он говорит, хотелось бы знать? Лили ускорила шаг. Голос доносился из классной комнаты, чуть дальше по коридору.

– С сахаром. Сахара должно быть много. – Лили замедлила шаг, узнав голос Роуз. Они вместе пьют чай? Подойдя к двери, девушка осторожно заглянула в щелку. Роуз и герцог сидели за низким столиком – тем самым, за которым они не так давно рисовали втроем. Высокий герцог выглядел комично с торчащими вверх коленками и согнутой в три погибели спиной.

Роуз была в каком-то странном белом головном уборе. Неужели это его шейный платок? Да, он самый, обернутый вокруг головы и завязанный бантом надо лбом. И лицо у нее было густо вымазано джемом.

Герцог, что неудивительно, был без шейного платка.

Лили не видела его с прошлой ночи. С тех пор как они целовались, с тех пор как она гладила его по спине, с тех пор как прижималась грудью к его груди, мускулистой и твердой, как стена. Лили пришлось в очередной раз напомнить себе о том, что этого больше никогда не повторится. Она должна держать дистанцию, помня о том, что между гувернанткой и хозяином дома дистанция есть всегда, даже если хозяин демонстрирует на удивление либеральные взгляды. Он ее нанял, и она выполняет порученную работу – и это все. Иных отношений между ними нет и быть не может. Потому что иные отношения – это неприлично. Восхитительно, волшебно, головокружительно, безумно – но неприлично.

Может, стоит вышить эти слова на носовом платке, который она всегда носит с собой, и перечитывать их всякий раз, когда хочется поддаться искушению и забыть о приличиях?

Хотя, если даже она и вышьет эти слова на носовом платке, придется его доставать, чтобы их перечитывать, каждые три минуты. А это по меньшей мере неудобно.

«Довольно, Лили», – приказала она себе. Прошлое изменить не в ее силах, это верно, но пока еще не поздно оставаться хозяйкой собственного будущего.

Нацепив на лицо вежливую безликую улыбку, она вошла в комнату.

Герцог ее увидел, и уголки его губ уже поползли вверх и начали складываться в улыбку, столь же теплую, сколь и его взгляд, но процесс рождения улыбки замер где-то на середине, и у Лили больно екнуло сердце.

– Вы пьете чай? – спросила она, понимая, что уподобляется мисс Блейк. Зачем спрашивать о том, что и так понятно?

Роуз наморщила нос, что утвердило Лили в мысли, что вопрос показался глупым не только ей одной.

Роуз дала высказыванию своей гувернантки абсолютно верную оценку. Лили не к чему было придраться.

– Я сказал мисс Роуз, что поучиться хорошим манерам будет полезно и мне, и ей, – сообщил Маркус. – И еще я сказал, что вы помогаете мне по вечерам освоить те же премудрости, которым днем обучаете Роуз. – Тон его был именно такой, каким и должен быть тон родителя, общающегося с учителем его ребенка: вежливым, уважительным и предельно сдержанным.

И с чего вдруг она почувствовала себя задетой?

– И потому мы решили устроить совместное чаепитие. В качестве практического занятия.

– Чем вы с герцогом занимаетесь, тем и мы с ним занимаемся, – добавила Роуз на случай, если Лили так и не поняла, что происходит. Если бы только Роуз знала… Впрочем, не стоит об этом.

– Можно мне к вам присоединиться? – вежливо попросила Лили.

В ответ тишина.

– Вы устраиваете чаепитие, мисс Роуз, – произнес герцог. – Вам и решать, стоит ли приглашать к столу вашу гувернантку. Так что вы скажете?

«Вашу гувернантку». Не слишком тактичное напоминание о том, что она должна знать свое место. Возможно, он не хотел ее уколоть, просто так вышло.

– Угу, – сказала Роуз, потянувшись к горшочку с джемом.

Герцог встал и вежливо отодвинул один из маленьких стульев, чтобы Лили могла сесть.

– Пожалуйста, садитесь, мисс Лили.

Лили села, и, нет, ей не могло такое показаться: он действительно погладил ее шею – скользнул пальцами вниз от затылка до ворота платья. И, как ни в чем не бывало, сел на прежнее место. Ей очень хотелось напомнить ему, что приличные люди так не поступают, но она воздержалась от комментариев.

– Я пью чай с молоком, – объявила Лили, не дожидаясь вопроса.

– Позвольте мне налить чаю нашей гостье, мисс Роуз. Чайник все еще слишком тяжел для вас. – Герцог наполнил чашку заваркой, а Роуз добавила молока. Чашка наполнилась до краев. Теперь ее невозможно было поднять, не расплескав содержимое.

Лили задумчиво посмотрела на чашку и после секундного колебания наклонилась над ней – и с шумом отхлебнула.

– Вот пример того, как обычно не поступают воспитанные юные леди, – сказал герцог, с трудом сдерживая смех. Лили почувствовала, что краснеет. Если бы ее прегрешения против приличий состояли только в этом неприличном способе чаепития! – Хотя трудно представить, как могла бы поступить воспитанная юная леди, столкнувшись с такой ситуацией, – продолжил герцог. – А как бы вы поступили, мисс Роуз, если бы ваша чашка оказалась переполненной?

Роуз подняла свою чашку, которая, к счастью, была наполнена лишь наполовину.

– Я не знаю, – ответила она, пожав плечами, и глотнула чаю. – Может, отлила бы на блюдце? – Она поставила чашку на стол и потянулась за сахаром. Герцог положил ладонь ей на запястье.

– Я думаю, вам хватит сахара, – тихо, но твердо произнес он.

Роуз недовольно надула губы, но руку от сахарницы убрала. Герцог ласково похлопал ее по плечу и вальяжно, насколько позволяли комичные размеры стула, откинулся на спинку.

– О чем нам следует вести беседу за чаем? – спросил он у дочери, стрельнув лукавым взглядом в Лили. – О погоде? О королеве? Об элегантном убранстве этой комнаты?

Роуз вновь пожала плечами. Герцог нарочито тяжело вздохнул. В его темных глазах плясали озорные огоньки.

– Как вы смотрите на то, чтобы мы с мисс Лили продемонстрировали вам, о чем беседуют воспитанные джентльмены и воспитанные юные леди во время чаепития?

«Только ведь вы не считаете меня леди, – мысленно возразила ему Лили. – И правильно делаете. Я перестала быть таковой с тех пор, как разорился мой отец. Он вынудил меня зарабатывать себе и матери на пропитание тем, чем я могла заработать, и там, где мне согласились платить». Впрочем, она готова была ему подыграть. Ради Роуз. Исключительно в воспитательных целях.

Если бы только, принимая во внимание свое, как ни крути, благородное происхождение, Лили могла притвориться, что так и осталась леди… Но нет, не стоит лелеять такие опасные мечты. Герцог взял ее на работу, и целоваться с хозяином дома, конечно, не слишком прилично, но ведь ничего непоправимо ужасного в этом нет?

Безусловно, можно и дальше обманывать себя, притворяясь, что не понимает, чем ей грозит это увлечение. Допустим, она сможет ужиться с погубленной репутацией. Но сможет ли она жить с разбитым сердцем? Сможет ли смириться с тем, что рядом с Маркусом появится жена, и ей придется каждый день видеть его с другой женщиной, той, что займет в его жизни и в жизни Роуз главное место.

Великолепно! Теперь она, кажется, впала в уныние.

– Мисс Лили?

– Ах, простите. – Лили расправила плечи и вытянулась в струнку, сидя на низком детском стуле. – Вы меня о чем-то спросили? Я задумалась и прослушала. – Задумалась о том, отчего ей так хорошо и комфортно в этой во всех смыслах безнадежной ситуации. Отчего, понимая, чем рискует, она все равно душой тянется к Роуз. И к нему. О том, как славно впитывать кожей тепло его рук и как ей хочется вновь почувствовать себя желанной, почувствовать себя живой. О том, как судьба дала ей шанс претворить свои мечты в жизнь. Не те мечты, где она и герцог… занимаются всякими неприличными делами, но те мечты, в которых ее агентство процветает и, благодаря своей безупречной репутации, помогает встать на ноги тем женщинам, которым повезло в жизни еще меньше, чем ей.

– Я спрашивал, не думаете ли вы, что завтра днем погода будет достаточно хороша для того, чтобы мы совершили совместную прогулку, – сказал герцог. – Втроем. Вы, я и мисс Роуз. Сегодня, увы, я не могу составить вам компанию, поскольку должен нанести визит хозяину дома, в гостях у которого я был вчера вечером.

– Я не умею предсказывать погоду, ваша светлость.

Герцог закатил глаза, демонстрируя свое неудовольствие полученным ответом.

– Мы с вами вежливо беседуем, мисс Лили, а не занимаемся предсказаниями.

Вот в этом-то вся суть! Она не могла ничего загадать наперед. Она не могла предсказать, что произойдет в следующий момент, что она будет чувствовать, что будет делать.

Она словно стояла на краю пропасти, откуда могла либо взмыть в небеса, либо упасть в бездну. Результат будет один в обоих случаях, но лететь вверх гораздо приятнее, даже если закон всемирного тяготения все равно свое возьмет.

– В таком случае, ваша светлость, я бы сказала, что надеюсь на то, что погода завтра окажется достаточно благоприятной для прогулки. Мы с мисс Роуз как раз заняты изучением деревьев и цветов, и, возможно, ей удастся узнать некоторые из деревьев в парке, о чем, я надеюсь, она нам сообщит.

– Превосходно. – Герцог обернулся к Роуз. – Вас это устроит, мисс Роуз? Я имею в виду завтрашнюю прогулку в парке. – Он стрельнул глазами в Лили. – Я люблю гулять пешком, просто гулять, а вы?

Роуз кивнула, увлеченно поедая печенье, которое она, похоже, успела стащить, когда герцог отвлекся.