Кристин Хармел - Как переспать с кинозвездой

Внезапно я поняла, что больше не могу смотреть на Браннона. В жизни предостаточно проблем и без страданий по совершенно недосягаемому парню, который меня презирает, имея на то веские причины. Я выключила телевизор, сунула «Пышку-мартышку» в морозилку (ничего, скоро за ней вернусь), взяла сумочку и вылетела на улицу, толком не понимая, куда направляюсь.

В больной голове только одна мысль: нельзя оставаться в той самой квартире, где этот актер смотрел на меня с нежностью, которую я не оценила.

Парализованное сознание отключилось, и ноги сами несли меня по Второй авеню. Одному богу известно, как я попала в кафе «На луне», впервые после памятного завтрака с Коулом. По иронии судьбы, очевидно, решившей добить меня окончательно, над кафе возвышался огромный постер фильма «Прощай навсегда». Попивая кофе без кофеина, я ждала, когда принесут яичницу и картофельные оладьи с сыром, а десятиметровый парень строго следил за мной с высоты.

– Хорош, правда? – спросила официантка, совсем седая, с добрым морщинистым лицом; судя по бэджу, ее звали Мардж. Кивнув на гигантский постер, она подлила мне кофе.

– Да уж, – потерянно вздохнула я. Кажется, прошла целая вечность, с тех пор как мы вместе здесь сидели.

– А еще он очень милый, – заявила официантка, и я резко подняла глаза. – Знаешь, он часто сюда заходит. В это самое кафе, представляешь?

– Правда? – чуть не задохнулась от волнения я.

– Угу, хотя вот уже три недели его что-то не видно.

– Коул Браннон заходит в это кафе?

Я по-прежнему не отваживалась поверить своим ушам.

Седая официантка улыбнулась, очевидно приняв меня за фанатку Браннона. Знала бы она…

– Клянусь небесами! – воскликнула та, и я уловила чуть заметный бостонский акцент: убегающие вверх концы фраз, проглоченные гласные, но в целом впечатление очень приятное. – Когда бывает в Нью-Йорке, всегда заходит и каждый раз спрашивает меня! – похвасталась официантка.

– А он что-нибудь рассказывал… ну… – заикалась я, не уверенная, что именно хочу узнать.

Мардж игриво подмигнула.

– Понимаю, что ты хочешь услышать, милая, но увы… Коул без памяти влюблен в какую-то девушку, что живет здесь неподалеку.

Глаза мои стали совсем круглыми, горло судорожно сжалось.

– Что? – прокаркала я.

– Он влюблен в девушку с этой самой улицы, – не замечая моей реакции, продолжала Мардж. – Можешь себе представить? Звезда Голливуда сохнет по девчонке из Ист-Виллиджа!

Официантка покачала седой головой и улыбнулась.

– А где они познакомились?

– Точно не знаю. Кажется, на каком-то интервью.

Перед глазами расплывались яркие пятна. Не может быть, чтобы речь шла обо мне, просто не может быть!

– А как же Кайли Дейн? Они разве не встречаются? Об этом вроде где-то писали…

Излишнего любопытства показывать не хотелось, но эта Мардж, похоже, не против поболтать. В поздний час в кафе, кроме меня, никого, и она, наверное, рассчитывает на большие чаевые. Что же, жадничать не буду.

– Коул так из-за этого переживает. – Официантка показала на свободный стул за моим столиком. – Не возражаешь, если я присяду?

Я молча кивнула, и женщина села напротив, поставив большой кофейник на стол.

– Этот парень никогда не встречался с Кайли Дейн! Они вроде бы как дружили, а потом выяснилось, что ее продюсер продает их совместные снимки папарацци и рассказывает, что у них роман. А придумала все это сама актриса, представляешь, милая?

– Вы уверены?

– Конечно, уверена, – гордо выпятила грудь Мардж. – Коул говорит, я похожа на его маму, так что он мне все рассказывает. Кстати, с пресс-секретарем та же история: ничего не значащие снимки, обросшие сплетнями.

– Правда? Неужели он не встречался с этой женщиной? – Я откашлялась и поспешно пояснила: – Об этом ведь тоже писали, только не помню, в какой газете.

– Слушай, а ты довольно много знаешь о нем! – удивилась она. – Очень тебе нравится?

Я не сразу, но кивнула. Может, если прикинуться преданной фанаткой, еще что-нибудь расскажет?

– Нет, между ними ничего не было, а слухи Коула страшно расстраивают. Мне эта Ивана вообще подозрительна, странная какая-то. Однажды он привел ее сюда, так она весь вечер к нему липла, даже со мной не давала разговаривать. Коул чуть со стыда не умер!

– Правда? – как заведенная повторяла я. А что еще говорить? Мне-то главное, чтоб она дальше рассказывала.

– Потом Браннон пришел снова, и я сказала: эту фифу нужно уволить. От нее у меня мороз по коже! А он говорит, она сестра его приятеля по колледжу, так что выгонять неудобно. Он вообще слишком мягкий и благородный… Но эта пресс-секретарь – настоящая ведьма, на ведьм у меня глаз наметан!

– Да уж, похоже, – пробормотала я.

Сердце пустилось бешеным галопом. Неужели Мардж права и Коул все-таки не врал мне о Кайли и Иване?

– Хуже всего, что журналистка из Ист-Виллиджа тоже оказалась стервой, – печально объявила официантка, а я мертвенно побледнела, почувствовав тупую боль в груди. – Бедняга серьезно на нее запал, думал, она не такая, как все… А та девчонка возьми и напиши, что они любовники, хотя на самом деле ничего не было.

– Может, это просто недоразумение? – чуть слышно предположила я.

Меня бросало то в жар, то в холод. Щеки всего секунду назад были бледными, а сейчас покрылись густым румянцем.

Официантка язвительно засмеялась, и я поспешно опустила глаза.

– Да уж, вполне вероятно, – усмехнулась она. – Так или иначе, Коул страшно расстроился, и с тех самых пор я его не видела. Бедный мальчик! Только подумал, что наконец нашел по-настоящему близкого человека… Девушку, которая полюбит его, а не то, что он заработал. Осторожнее нужно было быть!

– Спасибо…

Чувствуя, что снова бледнею, я подняла измученные глаза.

– Посплетничать всегда пожалуйста, – подмигнула Мардж. – Пойду посмотрю, как там твой заказ. И давай выше голову! Уверена, твои проблемы решаются проще, чем у бедного мальчика!

– Ну, это еще неизвестно, – глядя ей вслед, пробормотала я.

В круглосуточном кафе заступила новая смена, а я все сидела, пила кофе и смотрела в окно на десятиметрового Коула Браннона, который никогда не станет моим.

Я пыталась понять, как жить дальше. Вспоминала об уходе Тома и благодарила небеса. Думала о работе и мечтала попробовать себя на совершенно ином поприще. И удивлялась: во что превратилась моя жизнь?!

Но больше всего я размышляла о Коуле. Это было совсем нетрудно, потому что с огромного, стоящего прямо за окном постера он молча наблюдал за ночным городом.

Сил никаких не осталось! В субботу поле бессонной ночи я стояла за ограничительной лентой у ковровой дорожки на «Пакбилдинг», стараясь просунуть диктофон как можно ближе к бесконечной веренице тех, кого еженедельно видела на подобных мероприятиях. Сегодня состоится благотворительный ужин, цель которого – сбор средств в пользу больных раком груди, так что я послушно прикола к вороту блузки розовый бантик. На мне длинные серые брюки, ноги вспотели, и я уже собралась скинуть туфли на неудобно высоком каблуке и стоять босиком. Останавливал лишь огромный ком жвачки, прилипший к асфальту сантиметрах в десяти от меня. Кто знает, что еще валяется на нью-йоркских улицах?

Благотворительный прием – мероприятие второстепенное, корреспондентов прислали далеко не все издания. Вдоль дорожки несколько папарацци со вспышками, – в Нью-Йорке они вообще на каждом шагу, – а репортеров кроме меня всего трое. Молодая женщина из «Нью-Йорк пост» – похоже, они за любыми знаменитостями охотятся, совсем юная девушка из журнала «Штучка» – наверное, из всех гостей ей нужна лишь Бриттани Мерфи, а она настоящая «штучка»! Третьей была Виктория Лим, моя старая подруга из «Космо», которая первые полчаса только и делала, что извинялась за долгое молчание. Катастрофически не хватало времени: куча дел в «Космо» плюс независимый проект для «Вэнити Фэйр».

Она искренне сочувствовала скандальной истории с Коулом Бранноном, возмущалась реакцией коллег и утверждала, что сплетням не верит. На вопрос, что болтают обо мне в ее журнале, Виктория не ответила: тут же сменила тему и перевела разговор на недавно прошедшую неделю моды, во время которой длинноногие девушки вышагивали по подиуму чуть ли не в мусорных пакетах.

– Я думала, грандж вышел из моды году эдак в тысяча девятьсот девяносто пятом! – возмущалась она.

– Неужели? – скептически переспросила я.

– Не знаю, – призналась Виктория. – А как еще назовешь манекенщиц в мешках? Грандж, чистой воды грандж!

Благотворительный ужин устраивался небольшим книжным издательством «Маддокс-Уайлин», и я не ждала, что много знаменитостей согласятся за тысячу долларов с человека отведать блюда из четырехзвездочного ресторана «Луиджи Верначе». Тем не менее в «Пак-билдинг» пришла Сьюзен Лучи, Кэти Холмс забронировала столик на двоих, пережившая ампутацию Кейт Джексон (именно она должна была стать одним из «Ангелов Чарли») привела подругу, а следом появилась Оливия Ньютон-Джон.

Знаменитости грациозно двигались по ковровой дорожке, а я, высунув диктофон, задавала вопросы от «Шика», из-за которых чувствовала себя круглой дурой. Практически все вежливо отвечали и шли дальше. Даже легче стало: Мод Бове обрадуется сегодняшнему урожаю цитат! А потом из черного лимузина вышел он. Коул Браннон.

Словно танцуя, он приближался ко мне. Боже, неужели начались галлюцинации?

Нет, это не мираж, Браннон собственной персоной, шагающий от лимузина к зданию театра. Как по команде засверкали вспышки, толпа возбужденно загудела. Из собравшихся на ужин гостей он самый знаменитый.

Колени тряслись, перед глазами взрывались яркие звезды, что вряд ли объяснялось только бессонной ночью и переживаниями. Внезапно до меня дошел смысл выражения «вскружить голову».