Эбби Глайнс - Как память

Октавия никогда не будет моей вселенной. Я защищён от этой сердечной боли. Я смогу продолжать жить и дышать, если с ней что-нибудь случится. Конечно же, мне будет грустно, но я не умру из-за этого, и это нормально. Это всё, чего я хочу в жизни. Слишком мелко? Да. Но безопасно. По крайней мере, я убедил себя в этом.

Я был выдернут из своих мыслей, когда кто-то врезался в меня и уронил коробку к моим ногам. Книги разлетелись повсюду.

— Прости, мужик, я не увидел тебя. Виноват. Был невнимателен. — Это был Элай. Он стоял передо мной.

Его взгляд переместился на меня, и он выпрямился. В его глазах было узнавание, и он не скрывал этого в отличие от Блисс. Разговаривала ли она с ним обо мне? Считает ли он, что я помню то, что она считает забытым мной? Боже мой, это так запутывает.

— Пожалуйста, скажи, что у тебя нет здесь квартиры, — были слова, сорвавшиеся с его губ. Если бы это был кто-нибудь другой, я посчитал бы это грубостью. Но я понимаю и уважаю его озабоченность. Блисс много для него значит. Интересно, значит ли она для него что-то большее? Я не мог представить, что они просто друзья. Я считаю, что такое невозможно, чёрт возьми. Но, конечно, это лишь моя позиция. Элай может быть другим.

— У моего деда, — ответил я. Не то чтобы дед вообще жил здесь. Он постоянно в баре. Я сказал, что приду днём и поем с ним воскресный обед. Это единственный день недели, когда он проводит обеденное время дома. По воскресеньям бар закрыт до шести вечера. Это день что-то вроде его выходного.

— Прекрасно, — пробормотал Элай, наклонившись, чтобы поднять книги. Я мог бы уйти и оставить всё как есть, но я хочу получить больше информации. О чём? О Блисс, вот о чём. Я не собираюсь давать волю своим чувствам. Но я также не достаточно силён, чтобы держаться в стороне. То, что я не знаю о её прошлом, является пустотой, которую я должен заполнить.

Более того, я знаю, что в конце, когда она уйдёт, всё это причинит мне боль. Я напрашиваюсь на это. Обычно я игнорирую драматизм. В этот раз, видимо, я сам приветствую его. Моё страстное желание узнать Блисс побеждает моё собственное чувство самосохранения.

— «Гордость и предубеждение», «Грозовой перевал», «Джен Эйр»… интересный выбор чтива. — Я вёл себя как мудак. Это книги Блисс. Она любит читать, и книга «Гордость и предубеждение», насколько я знаю, навеки стала её любимым романом. Надеюсь, этот козёл не помял их, словно неуклюжий сукин сын.

— Не могу пройти мимо хорошего романа, — ответил он с язвительным сарказмом. Он не собирается признавать, что это книги Блисс. Почему? Потому что он не знает, что я в курсе того, что они живут вместе как друзья? Он защищает её от меня. Умный мужик.

— Не могу сказать, что предпочитаю этот жанр, но каждому своё.

Затем с силой, которая не требовалась, Элай положил в коробку «Разум и чувствительность», встал и посмотрел на меня.

— Не каждый может увидеть хорошее, даже когда оно бьёт его по лицу.

Он начал уходить, и я должен был позволить ему это сделать, копать глубже не имеет смысла. Я ему не нравлюсь. Возможно, он ненавидит меня. Блисс сказала обо мне что-то плохое? Если так, тогда это хреново. Потому что, кроме как в моей «потери памяти», в остальном я был приветливым. Я думал, что вчера она наслаждалась временем, проведённым со мной у моего деда.

— Как давно она поборола рак? — Слова вырвались прежде, чем я смог остановить их.

Он застыл. Мы стояли там, кажется намного дольше, чем было на самом деле. Моя голова стучала от осознания того, что я только что признался, что помню её. Что знал её прежде. Он расскажет ей. Теперь мне придётся столкнуться с прошлым.

Когда он наконец-то развернулся, чтобы посмотреть на меня, в выражении его лица была какая-то твёрдость. Элай казался спокойным. Добрым и нежным, из тех, кому она должна принадлежать. Он был парнем, который верит в сказки и, вероятно, может воплотить их в жизнь.

— Ты помнишь, — всё, что он сказал.

Я кивнул.

— Пошёл ты, — был ответ, который я заслужил. Затем он направился к лестнице.

Я стоял там и ждал, если он вдруг решит вернуться за ответами. Спустя пять минут я понял, что он не вернётся, так что я направился к квартире деда. Она была расположена на нижнем этаже.

Элай немедля расскажет ей. Она будет знать, когда я увижусь с ней на работе. Моему притворству придёт конец, и нам придётся с этим справиться. Большая часть меня чувствовала облегчение.

Но какая-то маленькая часть меня была в ужасе. От того, что мы скажем друг другу и как теперь будут складываться отношения между нами. Насколько я силён? Скоро я это узнаю.

Я постучал один раз, и дверь квартиры моего деда распахнулась, ударяясь об стену. Запах гамбо[9] ударил мне в нос. Передо мной стоял мой дед в чёрном фартуке, на котором белыми буквами было написано: «ПОЦЕЛУЙТЕ ПОВАРА». На нём ещё были маленькие белые отпечатки рук, принадлежащие мне, когда я был намного младше. Там также были отпечатки рук моих сестёр. Моя мама сделала этот фартук для него на Рождество пятнадцать лет назад.

— Ты вовремя. Я уже собирался есть без тебя. В холодильнике есть пиво. — Затем он вернулся на кухню.

Я закрыл за собой дверь. Мои мысли дрейфовали, пока я рассматривал квартиру. Была ли квартира Блисс такой же? Была ли её спальня там, где была дедушкина комната для гостей? Или же Элай отдал ей хозяйскую спальню? Или же они спали вместе в его постели?

Грёбаные мысли. Я плохо справляюсь. Я направился к холодильнику за пивом, которое, скорее всего, будет первым из огромного количества, которое я выпью позже.

Весь день Элай вёл себя странно. Словно нервничал или волновался, или был чем-то раздражён. К тому времени, как мы должны были уходить на вечеринку в честь трёхлетия Джилли, он едва сказал больше пяти слов. Мы должны были отправиться в дом его бабушки и дедушки. И я с нетерпением ждала поездки. А ещё я хотела расспросить его, что случилось. Но мы можем опоздать из-за вопросов, а он не должен опаздывать.

Джилли кузина Элая. А ещё самая маленькая в нашей компании. Было весело иметь рядом малышку. Когда-то я думала, что они никогда не перестанут рождаться. Затем, когда прошло время и мы все выросли, наши родители прекратили производить потомство.

Беременность Лариссы была волнующей, даже после того, как отец ребёнка сбежал. Мы все, сплотившись, поддерживали и помогали ей, и ребёнок был достаточно любим, несмотря на отсутствие отца.

— Что ты ей купил? — спросила я. Я пыталась заставить его заговорить, хотя сомневалась, что преуспею в этом.

— Водяной пистолет Человека-паука.

Возможно, это странный подарок для трёхлетней девочки. Но не для Джилли: ей это понравится. Она большая фанатка Человека-паука. Пригласительные на день рождения были в стиле Человека-паука, и я думаю, что и вечеринка будет в этой же тематике.

— А ты?

— Художественный набор.

— Он понравится ей.

— Я тоже так подумала, когда покупала его на прошлой неделе.

С подарками в руках, мы направились к двери. Я решила спросить его, что случилось. Я позабочусь, чтобы мы не опоздали. Ну не могу я провести весь вечер, не зная, что расстроило Элая. Что-то беспокоит его.

— Выкладывай, — потребовала я, прижав руку к двери и не позволяя ему выйти.

Он попытался нахмуриться, изображая замешательство, выгнув бровь, словно не понимает, что я имею в виду. У него ничего не получилось, но он всё равно попытался:

— Что? Что выкладывать? Я сбит с толку.

Я закатила глаза. В этом он неудачник.

— Ты знаешь что. Ты чем-то расстроен или же у тебя вопрос жизни и смерти, связанный с наркокартелем или бандой. Я очень сомневаюсь, что последнее. Ты даже болеутоляющие не принимаешь. Не думаю, что ты бы влез в такое.

Он вздохнул и посмотрел на меня. Выражение его лица говорило: «Я не хочу говорить» — но он заговорит, или я разозлюсь.

— Дед Нейта живёт в этом здании.

В этом проблема? Он из-за этого расстроен? Временами Элай может быть таким же драматичным, как и женщины, так что я ответила:

— И… уф… что с того?

Он пожал плечами.

— Просто мне не хочется, чтобы ты сталкивалась с ним больше, чем это необходимо.

Вот оно — он снова беспокоится. Как он всегда это делал и будет делать.

— Элай, я говорила тебе, что я большая девочка. Перестань опекать меня и беспокоиться обо мне. У меня всё в порядке с Нейтом. Я вижусь с ним на работе. Я работаю на его невесту.

Элай не выглядел убеждённым. И однозначно ему не стало легче. Я открыла дверь, прежде чем потеряю терпение и ещё больше разозлюсь на него. Он перегибает палку. Я решила, что это будет потерей моего времени.

Мы вышли из квартиры и направились к лестнице. Мне хотелось сказать больше, но я держала рот на замке, потому что лучше будет сменить тему.

— Ты взял с собой плавки? — спросила я его. Мой купальник у меня под сарафаном. У дедушки и бабушки Элая есть великолепный бассейн на пляже, и это вечеринка в купальниках.

Он кивнул.

— Да.

Он по-прежнему прибывает в плохом настроении? Серьёзно?

— Элай, в чём твоя проблема? Я должна быть той, кто злится. Ты ведёшь себя просто смешно.

Мы дошли до последней ступеньки, когда на горизонте появился Нейт. Он шёл в сторону парковки. Я затормозила, и его взгляд остановился на нас. Он смотрел то на меня, то на Элая, затем остановился. Словно ждал, что что-то произойдёт.

— Мы опоздаем, — сказал Элай, беря меня за руку и таща вперёд.

— Нет, не опоздаем, — не согласилась я.

— Опоздаем, если ты остановишься и заговоришь.

— Я просто собираюсь проявить вежливость.