Постепенно в их разговоре всплывали разрозненные кусочки его жизни, которые складывались в более или менее целостную картину. Учился во Франции. Из некоторых туманных намеков можно было предположить обучение в Сорбонне, но тут он не был откровенен. А вот о времени, проведенном в Грассе на Лазурном Берегу, рассказывал с большим воодушевлением. Там он овладевал профессией «нюхача» в парфюмерии. Затем был долгий период жизни в Каире. Был отец, которого он, видимо, одновременно презирал и боялся. Однако о матери он не упомянул ни разу. Оливия обнаружила, что почти невозможно разговорить его на тему о деятельности продюсера французского кино. Эффект был примерно такой же, как если бы она старалась вытянуть сведения о работе над авторским фильмом из какого-нибудь официанта, работающего в «Стандарте» и мечтающего (как они все) просто сниматься в кино. Но одно можно было сказать точно – деньги в его семье крутились большие, он вырос в роскоши и привык к ней. А еще были постоянные путешествия по всему миру: Париж, Сан-Тропе, Монте-Карло, Антильские острова, швейцарский Гштаад.

– А в Индии ты был? – спросила она. – Мне бы очень хотелось побывать в Гималаях, Тибете, Бутане. – «Ну же, смелее, не бойся это сказать», – подбодрила она себя. – И еще в Афганистане. Все эти страны кажутся такими таинственными, неизведанными… А ты там был когда-нибудь?

– На самом деле да, в Афганистане я был, конечно. Это дикая и прекрасная земля, но там много боли и ярости. Я когда-нибудь возьму тебя туда, мы поедем с тобой верхом по пустыне… ты увидишь, как живут настоящие кочевники, как жили мои предки, увидишь, как я провел свое детство.

– А как ты тогда жил?

– Когда я был совсем молодым человеком, я любил путешествовать, так же, как и ты, Оливия.

– Уверена, ты путешествовал несколько иначе, чем я, – сказала она смеясь и мысленно продолжила: «Ну же, давай, давай, колись: где находятся лагеря террористов, где ты тренировался? Где вы готовили взрыв «Океан-отеля»? Что и когда вы еще готовитесь взорвать? Прямо сейчас? Скоро? Уж не пытаешься ли ты сделать меня своей сообщницей?»

– Ну, на самом деле мы жили как бедняки, в походных палатках. Мне это привычно, ведь моя родина – земля кочевников.

– Судан?

– Саудовская Аравия. Земля бедуинов: милосердная, гостеприимная, простая, живущая духовными ценностями. – Ферамо сделал еще один большой глоток «Монраше». – Человек Запада с его жаждой прогресса не видит ничего, кроме будущего, разрушая мир в своей слепой погоне за новизной, роскошью и богатством. Мой народ знает, что правда заключается в мудрости прошлого, а истинное богатство – в силе твоего племени. – Он еще глотнул вина, наклонился вперед и схватил ее за руку. – Вот почему мне нужно, чтобы ты поехала со мной. И, разумеется, ты сможешь написать там замечательную статью о дайвинге.

– Но я не могу, – возразила она. – Сама не могу. Мне необходимо, чтобы редакция моего журнала отправила меня туда с заданием.

– Да ведь там самый великолепный дайвинг, какой только можно себе вообразить. Там есть отвесные скалы и крутые спуски до семисот метров в глубину! Коралловые рифы, поднимающиеся со дна океана, словно древние башни, там есть пещеры, туннели… а подводные виды просто не имеют себе равных. И все это – первозданная, безупречная красота, нетронутая, не испорченная людьми! И ты не увидишь ни одного дайвера за все время, что будешь там.

Видимо, что-то в последней бутылке вина пробудило в Ферамо душу автора путевых очерков.

– Только представь, коралловые рифы поднимаются прямо из глубины, привлекая к себе невероятное количество морских обитателей, включая и самых крупных из них, таких, как тигровые акулы! Там можно встретить самых экзотических существ: акул, скатов, барракуд, мурен, даже собакозубого тунца и тигрового групера, не говоря уже о самых обычных, но таких красивых крылатках, рыбах-бабочках или рыбах-попугаях.

– О! Так много разных рыб! – с живостью отозвалась Оливия.

– Возможно, завтра мы совершим погружение… вдвоем с тобой. Только ты и я.

«С похмелья? Ну нет, только не это!»

– А там есть где остановиться?

– На самом деле большинство дайверов живут на борту небольших судов, у меня есть несколько таких яхт. Но, конечно, ты, если захочешь, можешь попробовать испытать жизнь настоящих бедуинов.

– Да, это звучит очень заманчиво. Но мне нужно писать только о том, что мои читатели могут сделать и пережить сами.

– Позволь, я расскажу тебе о Суакине, – продолжал он, словно не слыша ее. – Суакин когда-то называли Венецией Красного моря – разрушенные коралловые дворцы, великий город шестнадцатого века на Красном море. Сейчас он стоит в руинах, и ни один корабль не может зайти в его порт.

Слушая следующие двадцать минут высокопарно-хвалебные речи Ферамо, Оливия начала думать, что его роль в «Аль-Каиде», видимо, заключалась в том, что он заговаривал своих жертв до смерти. Она внимательно наблюдала за тем, как тяжелеют его веки, – так мать наблюдает за своим чадом, стараясь не пропустить момент, когда она наконец сможет беспрепятственно уложить его в кроватку.

– Давай пойдем в комнату, – прошептала она.

Она помогла ему добраться до низкой кушетки, куда он тяжело опустился, уронив голову на грудь. Затаив дыхание и едва веря, что решилась на это, она скинула туфли и на цыпочках подошла к столу, где стоял ноутбук. Она открыла его и нажала клавишу, в надежде, что он просто находится в спящем режиме, как и его хозяин. Черт возьми! Компьютер был выключен. Что, если при включении он издаст музыкальный аккорд или, упаси бог, крякнет?

Оливия замерла, когда Ферамо судорожно вздохнул и поменял позу, проведя языком по губам, словно ящерица. Оливия подождала, пока его дыхание вновь станет ровным, и решила действовать. Она нажала на «старт» и решила в случае чего кашлять, чтобы заглушить звук… В компьютере раздалось тихое жужжание, а затем, как раз тогда, когда она уже приготовилась кашлянуть, компьютер женским голосом томно произнес: «О-ох…»

Ферамо открыл глаза и сел, выпрямившись. Оливия схватила бутылку воды и поспешила к нему.

– О-ох… – повторила Оливия вслед за компьютером. – Похоже, тебе не избежать тяжелого похмелья! Вот, выпей воды, будет легче!

Она поднесла бутылку к его губам. Он покачал головой и оттолкнул ее руку.

– Ну и пожалуйста. Только не проклинай меня, если завтра утром у тебя будет трещать голова, – сказала она, направляясь обратно к ноутбуку. – Тебе надо выпить не меньше литра воды и проглотить таблетку аспирина. – Продолжая болтать в духе заботливой мамаши, она снова села за компьютер и уставилась на экран, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие. На рабочем столе не было ничего, кроме иконок и приложений. Оливия оглянулась – Ферамо снова заснул и теперь шумно сопел. Она вышла в Интернет и кликнула по строчке меню «Избранное».

Она успела прочитать две первые строчки:

«Компания «Hydroweld»: подводная сварка» и «Специальное предложение: пинцет для удаления волос в носу и щипчики для ногтей».

– Оливия! – Она буквально подскочила при звуке его голоса. – Что ты там делаешь?

«Спокойствие, Оливия, только спокойствие. Он выпил почти четыре бутылки вина!»

– Да вот, пыталась проверить свою почту, – спокойно сказала она, не поднимая глаз и продолжая нажимать на клавиши. – У тебя «вай-фай» или кабельный Интернет?

– Немедленно отойди оттуда!

– Почему нельзя? Если ты собрался поспать… – Оливия постаралась придать своему голосу капризное и одновременно обиженное выражение.

– Оливия! – Гневные нотки в его голосе заставили ее поежиться от страха.

– Ладно, ладно, погоди, я сейчас выйду, – сказала она и торопливо закрыла Интернет, услышав, что он поднимается на ноги. Постаравшись придать лицу невинное выражение, она повернулась к нему, но Ферамо в этот момент направился в ванную. Оливия стрелой метнулась в другой конец комнаты, открыла шкаф и обнаружила там стопку видеокассет, некоторые из них были подписаны от руки: «Лоуренс Аравийский», «Церемония вручения премий Американской академии киноискусств 2003», «Академия страсти мисс Ватсон», «Лучшие виды залива Сан-Франциско».

– Что тебе там понадобилось?

– Ищу мини-бар, а что?

– Здесь нет мини-бара. Это не гостиница.

– Разве? А я думала, что как раз нахожусь в гостинице.

– Думаю, тебе лучше пойти сейчас в свою комнату.

Он выглядел как человек, который только сейчас начал понимать, насколько пьян – одежда в беспорядке, глаза налились кровью.

– Ты прав. Я действительно очень устала, – с улыбкой сказала Оливия. – Спасибо за прекрасный ужин.

Но он уже не слушал ее. Он шарахался по комнате, словно что-то искал, и лишь вяло махнул Оливии рукой, как бы отсылая прочь.

Это было жалкое подобие того благородного, полного чувства собственного достоинства, загадочного мужчины, с которым она так неожиданно познакомилась в Майами. «Алкоголь – моча сатаны, – мрачно думала она, направляясь к себе в номер. – Интересно, как скоро в «Аль-Каиде» появится отделение общества «Анонимных алкоголиков»?»

Глава 36

Оливия провела ужасную бессонную ночь. Она ничего не ела с тех пор, как двенадцать часов назад сказочная мисс Рути угостила ее банановым пирогом. К тому же в ее роскошном номере не было мини-бара – никаких тебе шоколадных батончиков, баночек с ореховым маслом или пакетиков «M&Ms». Оливия пристраивала голову на подушке и так и эдак, но даже тончайшее роскошное египетское полотно наволочки не помогло делу.

В пять часов утра она села на постели и хлопнула себя по лбу. Пещеры! Аль-Каида скрывается в пещерах Тора-Бора[36]. Что, если Ферамо прячет Усаму бен Ладена и Саддама Хусейна в пещере под Суакином? А возможно, она осуществит тайную мечту Дональда Рамсфильда[37] – обнаружит оружие массового уничтожения в пещерах прямо под собой – и все с маркировкой «Имущество С. Хусейна. Взрыв через 45 минут».