– Все о'кей, – заверил Оливию жизнерадостный сосед. – Беспокойство нет. «ПАРАБЕС» никогда не знает, куда оно летит. Мы его называть «ПАРАшют БЕри с Собой».


Посадка в аэропорту Тегусигальпы была очень похожа на поездку на тракторе по крыше из рифленого железа. И все же, даже несмотря на все неприятные ощущения, пассажиры дружно аплодировали и кричали пилоту слова благодарности. Первые капли дождя упали, когда они садились в старенький, разболтанный автобус, и вскоре, когда они тряслись по грязным городским улочкам мимо ободранных зданий в колониальном стиле и деревянных лачуг, на крышу автобуса обрушился полноценный тропический ливень. Как ни странно, дождь придал их временному убежищу некоторый уют.

Оливия решила, что «Эль Парадор» можно считать гостиницей самого высокого класса, так как торчащий из рулона на стене кончик туалетной бумаги был безупречно сложен треугольничком. Единственная проблема состояла в том, что пол в ванной комнате скрывался под двухдюймовым слоем воды. Телефон, когда Оливия попыталась позвонить администратору, лишь что-то невразумительно булькнул в ответ. Тогда она сама спустилась вниз, потребовала, чтобы ей как можно быстрее принесли швабру и ведро, и вернулась в номер. Она уселась по-турецки на яркое разноцветное покрывало на кровати и принялась разбирать свои вещи.

Она вывалила перед собой все свое имущество и стала раскладывать вещи на две кучки: «Совершенно необходимое для путешествия» и «Вполне можно обойтись». Во вторую категорию попали трикотажная футболка, уродливые джинсы (слишком теплые) и модная коричневая сумка от «Марка Джейкобса» из последней коллекции (чересчур тяжелая, слишком шикарная и потому приметная).

В дверь постучали.

– Un momento, por favor[13], – сказала она, поспешно пряча под одеяло материалы своего расследования и шпионское оснащение. – Pase adelante [14].

Дверь открылась, и в комнате сначала появилась швабра, а за ней и улыбающаяся латиноамериканская девушка с ведром. Оливия знаками показала, что хочет взять швабру, но горничная покачала головой, и они вместе принялись за ликвидацию потопа. Оливия выливала ведра, а девушка оживленно болтала, главным образом о том, как замечательно можно проводить время в гостиничном баре внизу. Когда пол наконец стал сухим, они обе чуть отошли и с восхищенными улыбками стали рассматривать плоды своего труда. Оливия решила, что для нее должно стать делом чести – и она очень надеялась, что это не будет выглядеть как проявление неоколониализма, – одарить это жизнерадостное создание модной кожаной сумкой, а также некоторыми предметами одежды из кучки «Вполне можно обойтись». Девушка была очень довольна, но все же не упала в обморок от счастья при виде сумки из последней коллекции «Марка Джейкобса» – либо не поняла, что это и вправду супермодная вещь, либо просто оказалась возвышенной духовной особой, равнодушной к модным ярлыкам. Она с благодарностью обняла Оливию и кивком показала в сторону бара.

– Si, si, mas tarde[15], – сказала Оливия.

«Лучше держись подальше от «Маргариты», – твердо сказала себе Оливия, пряча свои ценности в сейф и застегивая молнию на коричневом с оливковыми вставками чемодане, в котором разместилось все «Совершенно необходимое для путешествия». «Эх, да пропади оно все пропадом!» – подумала она чуть позже, погрузившись в веселье, царящее во внутреннем дворике отеля. Остальные посетители бара уже перепились до чертиков. Она сделала большой глоток своего первого за вечер коктейля «Маргарита». «Salud![16]»

Привлекательный мужчина с седоватыми волосами и усами, пьяный в зюзю, играл на гитаре и что-то задушевно пел, а пестрая толпа, состоящая из похожих на хиппи туристов, бизнесменов и местных жителей, с удовольствием подпевала ему. Когда пьяный исполнитель мексиканской народной музыки стал окончательно путаться в нотах, его мгновенно сменила грянувшая из динамиков сальса. В ту же минуту танцпол заполнился парами – местные жители в ярких нарядах, с грациозными и весьма сложными движениями выгодно отличались от подражающих им, нелепо извивающихся, неловких гринго в вареных джинсах. Оливия, которая как-то недолго встречалась с корреспондентом венесуэльского агентства новостей и за это время успела влюбиться в сальсу, была очарована танцорами, которые с детства впитали в себя эти ритмы и потому не просто двигались под музыку, а жили в танце.

За морем двигающихся разгоряченных тел внимание Оливии внезапно привлек молодой коротко стриженный парень с осветленными волосами. Резко выделяясь на фоне всеобщего легкомысленного веселья и беспечного пьянства, он сидел за столом, подавшись вперед, положив подбородок на сложенные в замок руки, и внимательно разглядывал толпу. Он был одет в мешковатую одежду в стиле хип-хоп, но выглядел слишком сдержанным и собранным, чтобы его можно было принять за обычного бездельника-туриста. И буквально несколькими минутами позже он возник прямо перед Оливией. Он без улыбки приподнял бровь и, взглядом показав на танцпол, просто протянул Оливии руку. Сексапильный и наглый парень, он ей явно кого-то напоминал, вот только кого? Танцором он, кстати, оказался превосходным. Движения у него были скуповаты, но он уверенно вел в танце, и Оливия с удовольствием следовала за ним. Никто из них не произнес ни слова, они просто танцевали, тело к телу, и его руки направляли ее туда, куда ему было нужно. После двух танцев пожилой танцор из местных с непередаваемой учтивостью разбил их пару. Когда после танца Оливия огляделась, молчаливый незнакомец уже исчез.

Через некоторое время ей захотелось отдохнуть от танцев; но, едва она отошла в сторонку и принялась вытирала платком пот со лба, кто-то дотронулся до ее руки. Это оказалась горничная, новая счастливая обладательница сумки от «Марка Джейкобса».

– Вернитесь в свою комнату, – тихо прошептала девушка по-испански.

– Зачем? – удивилась Оливия.

– Там кто-то был.

– Что? Вы кого-то видели?

– Нет. Я должна идти. – Она очень нервничала. – Вы там увидите. Идите быстрее!


Мгновенно протрезвев, Оливия по лестнице поспешила в номер, лифт ждать не стала. Она повернула ключ в замке, немного помедлила и резко распахнула дверь. Вся комната была исчерчена причудливыми тенями – их отбрасывали пальмовые листья и москитные сетки на окнах, освещенные уличными фонарями. Она застыла на пороге, осторожно потянулась к выключателю и повернула его: никого… прислушалась, закрыла за собой дверь и проверила ванную, и здесь никого. Она бросилась к сейфу – сейф цел. В следующую минуту ее взгляд упал на чемодан. Тот был чуть приоткрыт, а Оливия прекрасно помнила, что до конца застегнула молнию. Она открыла его: вещи, которые она аккуратно сложила, лежали в беспорядке – в чемодане явно кто-то рылся. Оливия сунула руку внутрь, пошарила там и нащупала что-то похожее на полиэтиленовый пакет с чем-то вроде муки внутри. Она с лихорадочной поспешностью вытащила пакет, обнаружила, что он наполнен мелким белым порошком, и в ту же секунду услышала тяжелые шаги по коридору. Она надорвала пакет, сунула в него палец и провела по деснам, подтверждая свои подозрения, – ощущения, надо сказать, не были неприятными, – внутри был кокаин, и причем нехилая такая заначка! И в этот момент шаги остановились прямо возле ее номера, раздались громкие крики и стук в дверь.

– La policia! Abra la puerta![17]

– Un momento, por favor[18].

Выбор был очень простым: открыть дверь полиции, держа в руках пакет с кокаином, или выпрыгнуть с пятого этажа.

Глава 26

«Спокойно, дыши, думай!» – Оливия шагнула в ванную и спустила воду в унитазе. Под прикрытием звука сливающейся воды она осторожно подняла москитную сетку на окне, отступила в глубь комнаты и, разбежавшись, размахнулась и изо всех своих сил швырнула пакет с наркотиками за окно так далеко, как смогла, думая: «Сейчас там внизу кто-нибудь поймет, что вечеринка только начинается». Услышала далекий шлепок, опустила сетку и уже совершенно спокойно открыла дверь.

Встретившись лицом к лицу с полицией, Оливия совершенно перестала бояться. Это были прыщеватые юнцы, причем вполне вежливые. Она сидела, выпрямившись, на стуле с вертикальной спинкой, пока молодые полицейские обыскивали ее комнату, и пыталась решить, знали ли они, что ищут и где это лежит. И были ли они действительно полицейскими? Или военными? А может, и вовсе нанятыми актерами? Мало ли здесь отдыхающих актеров и прочих консультантов по досугу?

– Todo esta bien[19], – сказал наконец один из них. – Gracias. Disculpenos[20].

– No tiene importancia[21], – ответила она, слегка приврав, конечно, но она же все-таки была англичанкой и свято верила в великую силу вежливости, ведь, как говорится в «Руководстве для девочек-скаутов»: «В шинах нет ничего, кроме воздуха, но именно он позволяет колесам аккуратно крутиться на любой дороге».

– Un cigarillo?[22] – спросил самый младший из парней, протягивая ей пачку.

– Muchas gracias[23], – сказала она, взяв сигарету и наклоняясь вперед к предложенному парнем огоньку. Она уже и не помнила, когда последний раз курила. Первая же затяжка ударила по мозгам, как будто это была забористая травка. Оливия пожалела, что не может предложить полицейским текилы. Парни явно не были стойкими выпивохами, спиртное развязало бы им язык, и они могли проболтаться, кто их послал.

– Por que estаn aqui?[24] – тем не менее рискнула выяснить Оливия.

Парни переглянулись и расхохотались. Была получена наводка, заявили они, но разглашать эту информацию они не могут. Они все вместе еще немного посмеялись, докурили сигареты, и парни ушли, тепло распрощавшись, словно были просто ее старыми приятелями, заглянувшими в гости.


Убедившись, что они точно ушли, Оливия без сил прислонилась спиной к двери и медленно сползла по ней на пол. Наконец ей удалось подавить страх, взять себя в руки и спросить, согласно «Правилам жизни Оливии Джоулз», пункт семь: «Задай себе вопрос: это действительно важно?» Ответ, к сожалению, был положительным. Она решила, что утром позвонит в Британское посольство. Впрочем, если здесь вообще есть Британское посольство.