Хелен Филдинг - Как отказать красивому мужчине

Оливия увидела Кимберли прежде, чем та успела ее заметить. Ее неестественно большие, дерзко торчащие груди пружинисто подпрыгивали под тонким белым топиком над несуществующими бедрами, обтянутыми короткой шелковой юбочкой в оборках. Прекрасно осознавая свою вызывающую сексапильность, Кимберли посасывала палец, напоминая одновременно пятилетнюю девочку и порнозвезду. Внезапно она заговорила сама с собой.

– Ну хоть бы что-то получилось… Не хочу больше работать официанткой. А эта сука… она забрала мои записи с кастинга и сказала, чтобы я ей позвонила, а сама потом не снимала трубку. Целых десять минут заставила меня ждать. Я аж три песни послушала, вот ведь зараза.

Мимо прошли двое мужчин, не обращая на полуобнаженные прелести Кимберли никакого внимания. Оливия позлорадствовала: красавиц, из-за которых мужчины в Лондоне или Нью-Йорке шеи бы свернули, здесь, в Лос-Анджелесе, не удостаивали даже взглядом. Словно у них на лбу было написано: начинающая актриска, она же модель с амбициями. Будет доставать разговорами о карьере. Неустойчивая психика. Вот в Майами можно смотреть на красивых людей и не испытывать раздражения. В Лос-Анджелесе же совершенные полуобнаженные тела словно кричали: «Ну посмотри же на меня! Сделай меня звездой!» А в Майами они просто ищут, с кем бы переспать.

– Ну так вот, – продолжала Кимберли, – когда я наконец добилась встречи, она говорила со мной, как будто я пустое место. Сказала, что кастинг показал… – тут голос Кимберли предательски задрожал, – что с моими данными я вряд ли буду иметь коммерческий успех.

Тут Оливия наконец заметила, что из уха у Кимберли торчит провод. Слава богу, значит, крыша у нее не совсем еще поехала. Оливия поймала себя на том, что испытывает невольную жалость к этой девице.

– Ну да ладно, – сказала Кимберли – Я вот думаю, а может мне подработать дублером в эротических сценах? Так сказать, сдать в аренду отдельные части тела?

«Интересно, а что здесь происходит? – подумала Оливия. – Все эти разговоры о кастинге, который устраивает Феррамо? Вроде все собрались здесь, чтобы получить роль?»

Она подошла к Кимберли и поздоровалась. Кимберли почему-то ответила ей затравленным взглядом, словно ото всех, кто подходил ее поприветствовать, ждала предательского удара.

– Я – Оливия Джоулз. Вы, наверное, помните, мы познакомились в Майами. Я журналистка, пишу статьи для «Elan».

Кимберли несколько секунд стояла, уставившись на нее непонимающим взглядом, а потом произнесла: «Ну, мне пора бежать», что явно предназначалось собеседнику в телефоне, а потом расплылась в ослепительной улыбке и принялась бормотать обычное: «Боже, как же я рада вас видеть…»

– А где Деми? – поинтересовалась Оливия, когда с тирадой насчет чудесных случайностей было покончено. – Разве она не собиралась принять участие в кастинге?

Неожиданно она почувствовала странный холодок со стороны собеседницы.

– Она, наверное, говорила обо мне какие-нибудь гадости? Я, разумеется, не собираюсь говорить ничего плохого о Деми. У нее сейчас проблемы. Вы же знаете об этом? Серьезные проблемы. Но я не такой человек, чтобы о ком-то сплетничать…

Оливия была в полной растерянности, пытаясь вычислить, сколько времени прошло с вечеринки, где девушки казались лучшими подругами. Оказывается, всего два дня.

– Не знаете, она все еще в Майами, с тем типом из Португалии?

– Понятия не имею.

Но Кимберли уже отвлеклась. Она кого-то увидела и тут же принялась поправлять груди в декольте топика так, чтобы они лежали, как фрукты на блюде для рекламной фотографии. Оливия проследила за ее взглядом и обнаружила, что смотрит прямо в пронзительные глаза Пьера Феррамо.

Он выглядел как типичный лос-анджелесский продюсер: темные очки, джинсы, темно-синий пиджак и белоснежная футболка, но, как всегда, держался по-королевски. За ним с двух сторон следовали двое темноволосых, явно нервничающих молодых людей, которые пытались хоть как-то совладать со все прибывающей толпой претендентов на роль в фильме. Не обращая ни малейшего внимания на все, что происходило вокруг, Феррамо направился прямо к Оливии.

– Мисс Джоулз, – сказал он, снимая очки. – Рад вас видеть, хоть и с двухдневным опозданием, и к тому же совсем не в том отеле и даже в другом городе.

Он буквально сверлил Оливию жгучим взглядом. На какое-то мгновение она потеряла дар речи, и ее захлестнула волна желания.

– Пьер! – Кимберли бросилась к нему и обвила руками его шею. На лице Феррамо промелькнула едва заметная гримаса неудовольствия. – Давай уйдем отсюда. Я так нервничаю, сил никаких нет.

– Кастинг вот-вот начнется, – сказал он, выпутываясь из ее объятий. – А ты можешь подняться в номер и привести себя в порядок, если хочешь.

Кимберли удалилась, игриво покачивая бедрами и сумочкой, а Феррамо жестом отпустил своих сопровождающих и взволнованно произнес глубоким голосом:

– Ты не пришла на свидание.

– Я решила пробежаться с утра пораньше. В сторону причала.

Он сел за столик напротив нее.

– Значит, ты была там?

– Да, на берегу, прямо напротив корабля-отеля.

– Ты ранена? – Он взял ее за руку и принялся разглядывать повязку. Оливии нравилось, как он это делал – прямо как заправский доктор. – Была у врача? Тебе нужна помощь?

– Со мной все в порядке, спасибо.

– Как же случилось, что ты оказалась поблизости от того места, где произошел взрыв?

– Я же объяснила – отправилась на пробежку. Я люблю пробежаться по утрам. Захотелось получше разглядеть корабль. У тебя никого из знакомых на борту не было?

Она внимательно следила за его реакцией, словно детектив, наблюдающий за выражением лица скорбящего мужа, у которого похитили жену, чтобы понять, не он ли виновник похищения. Феррамо и глазом не моргнул.

– Слава богу, нет.

«А как насчет Уинстона? Твоего инструктора по дайвингу?»

– А у меня там были знакомые.

– Правда? – Он понизил голос и придвинулся ближе. – Сочувствую. Ты хорошо их знала?

– Нет. Но они мне очень нравились. Ты не знаешь, кто это сделал?

Ей показалось или на его лице действительно промелькнуло минутное замешательство после ее неожиданного вопроса?

– О причастности к взрыву заявили несколько террористических группировок, которые у всех на слуху. По почерку это, похоже, «Аль-Каида», но подождем результатов расследования. – Он осмотрел зал. – Впрочем, сейчас не время и не место это обсуждать. Ты здесь надолго?

Тут за его спиной возник один из ассистентов, помахивая кипой бумаг.

– Мистер Феррамо…

– Уже иду. – Даже голос его изменился, став вдруг резким, властным, с нотками пренебрежения.

Он повернулся к Оливии.

– Может, перенесем нашу встречу?

«Перр-ренесем на-ашу встр-речу» – это был отнюдь не французский акцент.

– Я задержусь здесь на несколько дней.

– Не будешь возражать, если мы поужинаем вместе? Может быть, завтра вечером?

– Э-э-э… Ну да, я…

– Вот и замечательно. Ты остановилась в этом отеле? Я тебе позвоню, и мы обо всем договоримся. А теперь позволь откланяться. Рад был тебя видеть. Да? – Он повернулся к парнишке, который с извиняющимся видом протягивал ему бумаги.

Оливия проследила, как, бегло просмотрев бумаги, он поднялся из-за стола и направился к сгоравшим от нетерпения участникам кастинга.

– Думаю, к четырем мы уже управимся. – Он вернул ассистенту бумаги. – Шукран. А потом еще раз соберемся, все обсудим и решим, кого оставить.

«Шукран»! Оливия опустила глаза, стараясь скрыть дрожь в руках, чтобы не выдать своего волнения. «Шукран» – это «спасибо» по-арабски!

– Отправляйся-ка домой, – настаивала Кейт из офиса в Лондоне. – Немедленно. Позвони в ФБР и садись на первый же самолет.

Оливия сидела, вся дрожа, на серебристом кресле-мешке, которое она прислонила к двери в свой номер.

– Помнишь, во время последнего разговора ты утверждала, что я делаю поспешные выводы.

– Ну, в тот раз все твои доводы сводились к тому, что он весь из себя такой томный… И ты совсем забыла, что накануне взрыва он старательно уговаривал тебя не ходить в «Океан– отель».

– Я тогда не придала этому никакого значения. Думала, что это он таким странным образом заманивает меня с ним позавтракать. Что-то типа «дождись моего звонка, и мы встретимся».

– Ты просто невыносима! Послушай, Оливия! Он же водил тебя за нос. Сказал, что француз, а сам болтает по-арабски.

– Он произнес всего одно слово. В любом случае, если он действительно араб, это еще не значит, что он террорист. Может быть, он это скрывал, потому что не хотел стать жертвой предрассудков. И в любом случае, мне надо дописать статью для «Elan». Они оплатили все расходы.

– Думаю, они войдут в твое положение. В крайнем случае вернешь им деньги. Возвращайся немедленно.

– Активисты «Аль-Каиды» не пьют шампанское и не окружают себя целой толпой полуголых красоток. Они ходят, завернувшись в эти их клетчатые черно-белые тряпки, и сидят в убогих квартирах в дешевых кварталах Гамбурга.

– Ушам своим не верю. Послушай, хватит болтать. Этот плейбой совсем заморочил тебе голову. Прыгай в первый попавшийся самолет. Я сама позвоню в ФБР и МИ-6[8].

– Кейт, – как можно спокойнее произнесла Оливия, – не лезь. Это моя история. Я все это раскопала.

– Бог мой, так это все из-за подписи под статьей? Да это же просто недоразумение. Барри сказал, что там будет несколько подписей. Когда я увидела номер, тут же позвонила ему и высказала все, что я по этому поводу думаю.

«Только мне-то ты забыла позвонить».

– Он сказал, что на твое имя просто не хватило места на полосе. Ты же внештатный сотрудник. Я вовсе не хотела присвоить твой материал. Перестань дуться, просто поезжай домой. Не стоит рисковать.

– Мне пора идти, – холодно сказала Оливия. – Я приглашена поприсутствовать на кастинге.