«Одна только эта улыбка стоила всех стараний».

Кирк поставил стакан на край стола и взял ее руку. У нее была миниатюрная кисть с тонкими и длинными пальцами, она идеально легла в его ладонь. Он перевернул ее и поцеловал.

Ее пальцы дрожали, когда она сложила ладонь после поцелуя, словно его сберегая.

– Кирк, вам… нравится здесь, в замке?

– Думаю, да. А что?

– Не знаю. Я ехала сюда с такими надеждами. Я думала найти романтику и любовь, и… – Она разжала пальцы и посмотрела на ладонь, словно рассчитывая обнаружить ответ там. – Иногда мне одиноко. Даже среди всех этих людей я чувствую странное одиночество. Но когда я встречаю вас, мне становится лучше.

– Думаю, я напоминаю вам о доме. – Он замялся, затем произнес: – Не правда ли, там жизнь проще?

– Для нас уж точно.

Взгляд Далии упал на янтарную жидкость в стакане, который она медленно вертела в пальцах.

Кирк посмотрел ей в лицо, читая отражавшиеся на нем мысли.

– Вы несчастливы.

Она удивленно на него взглянула и пожала плечами.

– Должно быть. В здешней жизни есть все, о чем я грезила: роскошь, богатство, красота и…

– Тоска.

Она замялась.

– Не тоска, а… – Она нахмурилась. – Вы когда-нибудь чувствовали себя здесь не в своей тарелке?

– Ежеминутно каждый день. Но мне всегда было не по себе среди людей.

– Даже до трагедии?

– Я никогда особенно не любил общество. – Кирк, приподняв одну бровь, взглянул на нее. – Но вам-то оно нравится.

– Да, я встретила милых людей, но… – Далия улыбнулась и покачала головой. – Я так давно мечтала о выходе в свет, о балах и красивых платьях. И вот я тут, гости герцогини делают все, чтобы нас развлечь. Мне следует быть благодарной, и я благодарна, потому что это очень мило. Но… я скучаю по дому. – Она посмотрела на него своими серо-голубыми глазами. – И это для меня неожиданно.

– Возможно, вы привыкнете. Вы мало путешествовали.

– В этом еще одно отличие. Все эти люди гораздо опытнее меня, видели больше разных мест, больше знают…

– Тьфу! Физически они, может, путешествовали и больше, однако сомневаюсь, что понимают значимость тех мест, где побывали. Лорд Данстид имел неосторожность пожаловаться, что виденные им в Греции руины находятся в весьма печальном состоянии, стены рушатся, а колонны лежат на земле, поэтому трудно представить себе, как они должны были выглядеть, и властям следует все «восстановить».

Далия заморгала.

– Но это руины!

– Именно так я ему и сказал. Нам надо сохранить их в том виде, в каком они до нас дошли. Однако он заявил, что нам следует их восстановить и даже достроить, чтобы «осовременить».

– Какая чушь!

– Так я и подумал. А по его словам, из Колизея после реконструкции мог бы выйти прекрасный крикетный стадион…

Далия рассмеялась.

Кирк не сдержал улыбки.

– О том, как он предлагал использовать Храм Венеры, лучше и не говорить.

– Я просто не могу себе представить.

– Надеюсь. И не надо себя принижать, считая этих ничтожеств лучше только потому, что они больше путешествовали.

– Не все они ничтожества.

Однако в душе Далия не могла не признать, что Кирк прав. Слушая потрескивание поленьев в камине, она сделала глоток виски и теперь наслаждалась разливающимся по телу теплом. Огонь освещал янтарную жидкость в стакане Кирка и бросал причудливые тени на его лицо. Ее взгляд пополз ниже, и ей захотелось узнать, каков он без наглаженного галстука и модного сюртука. Такой же мускулистый, каким ей показался, когда она его целовала?

Кирк опустил взгляд и посмотрел на свою рубашку.

– Что-то не так с моим жилетом?

«Да – то, что он все еще на тебе».

И не давая себе времени на раздумья, Далия залпом допила виски и, подойдя к собеседнику, положила руку ему на грудь.

Он посмотрел на нее своими темными глазами так, что от этого взгляда у нее, как от прикосновения, сладко заныло в животе. Затем Кирк поставил стакан и взял ее руку, сжав ее теплыми пальцами.

Сердце Далии забилось сильнее.

– Кирк, я… – Из ее головы вылетели все слова.

– Я… – Она хотела его, но еще больше хотела, чтобы он дотронулся до нее, наполнил ее жизнью, показал ей как…

Он поцеловал ее, и все ее мысли унесло штормовой волной страсти.

Кирк ощутил, как она мгновенно к нему прильнула, обнял ее за талию, прижал к себе и поцеловал еще горячее. И она тотчас отозвалась, приникла к нему и сладострастно задвигала бедрами, словно зовя, предлагая, моля.

Его не требовалось упрашивать. Он гладил ее тело, его руки скользнули с ее талии на бедра и округлые ягодицы. Он обнимал ее, упиваясь роскошью изгибов ее тела. Она гладила его руки, плечи, а потом потянулась к груди, расстегивая пуговицы жилета.

Неконтролируемая страсть пронзила его, подобно молнии. Боже, он хотел эту женщину! Его тело жаждало этого, жаждало ее. Но он не мог, не должен был нарушить достигнутое ими в конце концов хрупкое согласие. С огромным усилием оторвавшись от губ Далии, он, тяжело дыша, прижался лбом к ее лбу.

Она с таким недовольством поглядела на него снизу вверх, что он едва не рассмеялся.

– Что вы делаете? – требовательно спросила она.

– Я должен услышать, как вы скажете, что хотите этого. – Он обхватил ее лицо ладонями, дивясь шелковистости ее кожи. – Мы совершили так много ошибок, и еще одной я не хочу.

– Я уверена. После того, что вы сказали сегодня вечером… Да, Кирк. Да, да, да!

«Что я такого сказал? Что это было?»

– Далия, я…

Она поднялась на цыпочки и, прижавшись к нему, нашла губами его рот. Все мысли исчезли, сгорев в жарком костре страсти. Кирк оторвал руки от ее талии и обхватил ее грудь. Она тут же прильнула к его руке. Платье было тонким, как облачко, под ним он ощутил кружево сорочки и, нащупав затвердевший сосок, нежно его погладил.

Далия застонала и призывно и умоляюще потерлась об него бедрами.

Приподняв ее, Кирк усадил ее на бильярдный стол и расположился между ее ног. Разведя их, она безропотно ему открылась, задравшиеся юбки обнажили икры.

Далия вцепилась в его жилет и, недвусмысленно раскачиваясь, потянула Кирка к себе, она все сильнее впивалась в него губами, словно умоляя не останавливаться.

Его рука отпустила лодыжку Далии и поползла вверх по оголившейся икре, лаская ее восхитительную округлость. Ее кожа была так тепла, так чудесно шелковиста! Лаская ее икру, Кирк подобрался к колену, а затем, поднимая юбки все выше, к бедру.

Далия задохнулась от его дерзости. Тепло его ладони на ее ноге контрастировало с холодом воздуха, и это заставило ее сладко вздрогнуть. От ощущения его ползущей все выше руки ей стало свободно и легко. Шок сковал ее, только когда его пальцы коснулись интимных складок. Покрывая ее лицо и шею водопадом поцелуев и отвлекая шепотом и ласками, он погладил ее еще раз.

И каждое новое поглаживание порождало в глубине ее естества волну наслаждения, а дыхание перехватывало от неясного ей самой желания.

– Еще, – прижимаясь к его губам, прошептала Далия.

И Кирк принялся ласкать льнувшую к нему девушку все смелее и настойчивее, ее лоно увлажнила страсть. Внезапно ее со скоростью несущегося по небу метеора затопило сладостное облегчение, и, схватив его запястье, она качнулась вперед, отдаваясь волнам разливавшегося по телу наслаждения.

Крепко ее обхватив и уткнувшись лицом в ее шею, Кирк почувствовал, как нестерпимо заныл его член.

– Я хочу тебя, – простонал он. Он хотел ее, вожделел ее, он должен был ее взять. Кирк поцеловал ее со всей переполнявшей его страстью, а ее тело все еще сотрясала легкая дрожь.

Внезапно одежда сделалась им помехой и, стремясь слиться воедино, они принялись судорожно ее срывать. Когда Далия завозилась с пуговицами его жилета, Кирк отстранился.

– Нет. Не надо…

И спустив лосины, обнажил рванувшийся ей навстречу член.

Глаза Далии расширились, но без малейших колебаний она крепко сжала его теплыми пальцами. Стиснув зубы в сладострастной истоме, Кирк нежно взял ее за запястье и высвободился, тогда она обняла его за шею, а он подтянул ее к краю стола. И прижался к ней, ища кончиком мужского естества ее скользкое от возбуждения лоно.

Никогда в жизни Далии не испытывала подобного блаженства. Схватив его за плечи, она, едва он плавно в нее вошел, выгнулась, подаваясь ему навстречу. И задохнувшись, застыла, пораженная его размером. Кирк приподнял ее бедра и потянул к себе. Далия инстинктивно обхватила его ногами за талию и резко качнула бедрами вперед. На мгновение он остановился, но, сломив сопротивление, вошел глубже, и ее затопили волны такого мощного тепла и сладостной наполненности, что дыхание замерло, и она, ошеломленная чудом, целиком отдавшись своим ощущениям, закрыла глаза.

Толчки Кирка делались все сильнее и напористее, а у нее внутри разгорался пожар. Извиваясь, она старалась притянуть его ближе и в переполнявшем ее бешеном экстазе захватить его целиком.

Будто в тумане она видела перед собой лицо Кирка, его плотно сомкнутые веки с густыми ресницами, экстаз, преображавший его лицо с каждым толчком, которым он одновременно и брал, и давал.

Если бы она знала, какое ее ждет блаженство, не колебалась бы ни секунды. Распаленная, она сжала его ногами и, притянув к себе, снова ему открылась.

Он застонал, от напряжения над его бровями повисли капельки пота. Кирк покрывал поцелуями плечи Далии, шею, а его теплое дыхание смешивалось с ее дыханием. Ощущая, как отяжелели и налились ее груди, она гладила его руки и сильные плечи, жар у нее между ног обратился в пламя. Глубоко внутри нее вспыхнул огонь дикого вожделения. Далия сжала Кирка ногами, и с каждым его новым толчком на нее одна за другой накатывали все более глубокие и мощные волны наслаждения, подталкивающие ее к грани безумия.

Казалось, ее наслаждение передалось ему, потому что неожиданно он начал ускорять темп, двигаясь все быстрее и быстрее. А потом вдруг резко выгнулся, и в ответ на крепкое сжатие ее мышц где-то глубоко внутри себя она ощутила пульсацию, а Кирк, стиснув ее в объятиях, зарылся лицом в ее волосы и выкрикнул ее имя.