— Ты однажды уже оказался в самом центре скандала, и тебе это не очень-то пришлось по нраву, — парировала Роуз. — Отчего ты полагаешь, что сейчас получишь от этого больше удовольствия?

— Возможно, я нашел нечто, ради чего стоит рискнуть…

— Ты имеешь в виду меня? — Роуз озадаченно заморгала. — Это из-за меня стоит так рисковать?

— А из-за кого же еще? — Син шагнул к девушке, его движение было исполнено такой мужественной грации, что у девушки тотчас пересохло во рту. — Роуз, я хочу понять природу той силы, что притягивает нас друг к другу. Я хочу понять, куда это нас приведет, и хочу, чтобы мы наслаждались друг другом, пока длится это волшебство…

И ему почти удалось ее убедить — Син это видел! Однако слова «пока длится волшебство» подействовали на девушку подобно ушату ледяной воды.

— Нет, — твердо сказала Роуз и вновь направилась к дверям.

Глядя ей в спину, Син спросил:

— Что стряслось, Роуз? Ты боишься приключений? Страшишься меня?

От слова «приключения», произнесенного мягким звучным голосом, по спине девушки тотчас побежали мурашки — оно звучало так сладко, словно им сообща предстоял поиск неведомого сокровища…

— Нет, я тебя не боюсь. Я боюсь себя.

Син приблизился к девушке и коснулся ладонью ее щеки, ощутив тепло и нежность девичьей кожи.

— Ты чувствуешь это, Роуз? Чувствуешь, как откликается твое тело на мои прикосновения? — Син склонился, и губы его почти коснулись ее ушка. — То же происходит и со мной. Всякий раз, когда ты рядом, я чувствую это… — Син притронулся пальцем к девичьим губам.

Роуз судорожно вдохнула, однако не сделала и попытки отстраниться. И он прекрасно понимал почему. Она не в силах была более говорить «нет» их взаимной страсти — да и он не мог. Тело его уже пожирал огонь неутолимого желания. Господи, как он ее хотел!

И если он хочет завладеть ею, то должен объяснить, что он имеет в виду! И очень доходчиво! Даже если тетя Маргарет попытается охладить их пыл своими ледяными доводами, он знает, что любым словам можно противостоять. Но только действиями…

Обвив руками ее тонкую талию, он притянул девушку к себе.

— Роуз, страшиться нового — это не самое худшее. Худшее — это упустить счастливый шанс, позволить ему ускользнуть. Такие мгновения никогда не возвращаются…

Он склонился, чтобы завладеть ее губами, но ручка Роуз уперлась ему в грудь.

— Син, что ты делаешь? Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы мы наслаждались друг другом, чтобы мы приняли эту страсть, куда бы она нас ни вела… — Он запустил пальцы в ее кудри. — Давай наслаждаться жизнью вместе, Роуз. Перестань волноваться, прекрати думать, что случится или чего не случится! Мы оба уже довольно настрадались в жизни…

Роуз бесстрашно выдержала его взгляд.

— А что после?

— А после, — пожал плечами Син, — каждый из нас пойдет своим путем, сохранив воспоминания о счастливом времени, проведенном вместе. — Он ободряюще улыбнулся девушке. — Признай, что это куда более благоприятный исход, нежели тот, что мы с тобой пережили шесть лет назад!

И склонившись, он зарылся лицом в ее чудесные волосы, вдыхая их пьянящий аромат. И вновь тело его запылало. И вновь девушка оттолкнула его…

— Нет, нет, нет! — Роуз высвободилась из кольца его рук и принялась взволнованно мерить шагами комнату. — Случится именно то, чего я боялась больше всего на свете!

Син следил за движениями ее стройных бедер под платьем.

— Ты о чем?

— Син, неужели ты не видишь, что происходит? Всякий раз, стоит нам оказаться с тобой вместе, с нами это происходит — мы сходим с ума и делаем то, что приведет нас обоих к скверному концу!

— Разве это плохо, что нас влечет друг к другу? И принять с благодарностью то, что дарит нам природа — разве это безумие? Если это сумасшествие, то я радостно приветствую его!

— Однако ты и я — не единственные, о ком следовало бы подумать! — Роуз говорила всё более взволнованно. — Мы обязаны сдерживать себя… мы должны остановиться! Мы уже пережили итог подобного безумия — и ни ты, ни я не хотим пройти через это снова!

— Было время, когда и я так полагал.

— Было время? — Синие глаза Роуз устремились на Сина и сузились. — Да ты был в этом уверен еще в день моего приезда!

— Я передумал. Теперь я хочу…

— О, ш-ш-ш! Тише!

Син озадаченно моргнул. Она на него шикает! Никогда, никто, за всю его жизнь не смел на него шикать! Он не знал, что сказать…

— Шесть лет назад, — начала Роуз, — моя детская непосредственность была виной нашего поцелуя, и это сущая правда. Но именно твоя неуправляемая страсть сделала его таким… таким… — Девушка горестно покачала головой. — И сегодня, когда ты целуешь меня, я ощущаю то же потрясение. Мы с тобой — словно хворост. Огонек одной-единственной спички — и мы вспыхнем…

— Но это же хорошо…

— Это плохо! Знаешь, как стремительно сгорает хворост? Я не хочу этого, Син! Я не хочу таких отношений ни с кем!

…Странно, он никогда и не думал об их «отношениях». Улыбка тотчас исчезла с его лица.

— Более того, — продолжала Роуз, — ты сделал мою жизнь невыносимой!

— Как так? — растерялся Син.

— А все потому… все потому, что моя жизнь из-за тебя совершенно переменилась! Я не знаю даже, смогу ли вернуться домой, в Кейт Мэнор, и снова стать счастливой. — Губы девушки задрожали. — Дома я читала взахлёб, скакала верхом, занималась счетами за хозяйство, помогала отцу выращивать любимые его растения… А теперь я только и делаю, что думаю о тебе!

Син не знал, что ей ответить. Заметив его растерянность, Роуз крепко сжала губы.

— Твоя тетя совершенно права: играть с тобой в подобные игры означает заведомо проиграть! И я осталась в дурах! Что ж, отныне я не буду думать о тебе вовсе! Прощай, Син…

Она развернулась на каблучках и направилась вон из библиотеки, похожая на одержавшего трудную победу генерала. Она оставляла его… Да, она покидала его! Если бы ярость имела цвет, библиотека утонула бы в ярко-красном мареве. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Син схватил Роуз за тонкое запястье и развернул ее лицом к себе.

— Отпусти меня!

— Нет.

Глаза Роуз яростно сверкнули, но вот она уже едва не плачет. Сердце Сина, казалось, пронзил невидимый кинжал.

— Син, чего ты хочешь? — беспомощно спросила девушка.

Черт возьми, он и сам не знал, чего именно хочет! Он знал одно: нельзя позволить ей сейчас уйти. Однако гордость не позволяла ему произнести это вслух. Да будь он проклят, если позволит себе подобную слабость — особенно с этой девушкой!

Что это с ним? Ведь это она хочет его покинуть, а не наоборот!

— Мы с тобой заключили пари уже дважды — первый раз устроили скачки, и ты выиграла у меня обманом, второй раз мы стреляли из лука, и я выиграл у тебя честно…

Раздосадованная, Роуз вырвала у него руку.

— Мы покончили с этими играми!

— Нет. Мы с тобой повязаны, Роуз! И нам нужно еще одно, последнее пари…

Он понятия не имел, о каком именно пари он говорит. Син знал одно: он должен выиграть время.

— Нет!

Он преградил девушке путь к дверям.

— Ты не можешь уйти! Не можешь, пока мы не решим…

Брови Роуз сурово сдвинулись, девушка попыталась обойти Сина. Он шагнул к ней. Нет, он не намеревался причинять ей вред, просто ему необходимо было приблизиться к ней… показать ей… доказать…

Губы девушки сжались в тонкую ниточку — глухо выбранившись, она ускользнула от него и скрылась за высокой спинкой стула.

— Стой, где стоишь! Для меня разговор окончен!

— А для меня — нет!

Син не знал, что собирается сделать, но, боже правый, сейчас он что-то сделает! Роуз крепко ухватилась за спинку стула и поглядывала в сторону дверей, ища пути к отступлению. Син легко вырвал у нее стул и отшвырнул его в сторону. Раздался жалобный звон хрусталя — опрокинулся столик со стоявшим на нем графином и вазочкой с конфетами. Но Син этого даже не заметил. Роуз, ахнув, бросилась бежать… однако Син перехватил девушку, поднял в воздух и перекинул через плечо, словно куль с мукой…

Глава 17

Из дневника герцогини Роксборо

Клянусь, мне это не померещилось: я своими глазами видела в окно, как мой племянник тащил куда-то мисс Бальфур. Во всех величайших любовных романах мира есть подобная сцена: герой, обуреваемый страстью, подхватывает героиню на руки и… Увы, приходится признать, что техника у Сина хромает на обе ноги…

Меня глубоко изумило, что он, имея солидный опыт общения со слабым полом, не понимает элементарного: женщинам вовсе не нравится, когда их тащат вниз головой — от этого у них портится прическа, а лицо приобретает малопривлекательный румянец!

И увы, мне придется снова побеседовать с мальчиком…

Роуз обеими руками уцепилась за сюртук Сина:

— Отпусти!!!

— Нет.

— Да как ты можешь… не смей… я пожалуюсь… ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?

Девушка молотила кулачками по широкой мужской спине, но он, не обращая внимания на ее протесты, пересек комнату и ударом ноги настежь распахнул двери, ведущие на террасу.

— Син, нет!!! Не тащи меня ВОТ ТАК на лужайку! Нас могут увидеть!

— Тетушка составила список гостей будто с умыслом: ни один из них не видит дальше собственного носа! Слышат они тоже из рук вон плохо: так что зови на помощь, сколько влезет!

Вечерний воздух дышал прохладой, над травой стелился густой туман, и начинал накрапывать дождик. Син встряхнул как следует свою сопротивляющуюся ношу. Девушка продолжала противиться:

— Пусти! Пусти меня! Ну же! Немедленно!