Карен Хокинс - Как очаровать графиню

И пылкими поцелуями. И черт меня возьми, если я от этого откажусь!..

— Мы бы с нею всё уладили уже давно, будь у нас такая возможность!

…Возможность наслаждаться тем, как тело ее оживает под моими прикосновениями. А у нее — возможность узнать, как часто я вспоминаю ее тело, приникшее к моему… тело, которое словно создано для меня! И еще…

— Ты вполне можешь обсудить с Роуз все волнующие тебя вопросы — однако оставаясь в рамках предписанных обществом приличий!

Черта с два!

— А что именно вы ей сказали, тетушка?

— Только то, в чём я уверена: ей вряд ли захочется повторить ошибки прошлого…

— О нет, тетя Маргарет! — простонал Син.

— И еще кое-что: я сказала, что вы с нею уже на полпути к этому! — Герцогиня выдержала внушительную паузу. — И еще я сказала ей: если что-то предосудительное произойдет под крышей моего дома, я буду точно знать, чья в этом вина!

— Но вы не можете винить её в…

— Нет, не её! — поправила его герцогиня. — Это ты пытаешься соблазнить невинную девушку. Её вина лишь в том, что она уступает…

— Так позвольте мне развеять ваши опасения — хотя бы отчасти. Я никогда не желал, а тем паче не пытался соблазнить девственницу и никогда этого не сделаю!

— Ты не можешь знать наверняка, девственна Роуз или нет, — саркастически заметила герцогиня. — Вам не надлежит встречаться наедине, и вы оба это знаете. Так будет безопаснее для вас обоих, и не только. До Зимнего Бала остается всего неделя, а после вы с мисс Бальфур сможете делать всё, что вам заблагорассудится… но уже не под крышей моего дома!

Неделя. Слово прозвучало, словно пушечный выстрел. Черт побери, у меня остается всего неделя — а потом Роуз уедет. Возможно, навсегда. Времени совсем не остается…

— А теперь, дорогой, извини — меня ждут домашние хлопоты, — тетушка Маргарет достала из кармана моток ленты. — Если не хочешь к нам присоединиться, отчего бы тебе не вздремнуть? Возможно, и настроение у тебя переменится…

И герцогиня величественно поплыла к дверям, сопровождаемая мопсами с разноцветными бантами на шеях.

Одна ленточка осталась лежать на полу, и Син рассеянно ее подобрал. Это была шелковая ленточка василькового цвета. Совсем как глаза Роуз Бальфур…

Он задумчиво повертел ленточку в пальцах, а потом, глухо выбранившись, повернулся на каблуках и вышел.

Роуз любовалась в зеркало на свое платье: сшитое из роскошного синего индийского муслина, оно сидело идеально. Подол украшала искусная вышивка: цветы в зелено-лиловых тонах. Вырез декольте украшали изящные розетки тех же цветов.

— О-о-о, Энни, это потрясающе… — девушка нежно погладила ладонью ткань.

У ног Роуз суетился Тинни, изо всех сил виляя хвостиком с серебристой отметиной. Маленький шоколадный мопсик увязался за горничной, которая притащила кипу роскошных платьев — их посылала Роуз герцогиня, умоляя их хоть как-нибудь использовать. Роуз поначалу отчаянно отнекивалась, однако Энни была настойчива — и теперь, облаченная в самое красивое из них, девушка искренне радовалась. Ни одно из собственных ее платьев и в подметки не годилось этому великолепному туалету…

Энни медленно обошла вокруг Роуз, осторожно перешагнув через собачонку. Склонив голову и поджав губки, горничная произнесла:

— Ну что ж, сойдёт…

— Что значит «сойдёт»? Энни, оно же великолепно!

Энни хихикнула:

— Это я к тому, что ежели бы мы убрали парочку оборок да чуть подшили рукавчики, оно было бы как на вас сшито!

Тинни отчаянно завилял хвостом, словно соглашаясь. Роуз улыбнулась собачке:

— Энни ведь прекрасно управляется с иголкой и ниткой, как считаешь, малыш?

Поросячий хвостик Тинни уже едва не отваливался, поэтому мопсик положил голову на ногу девушки, поднял глаза и улыбнулся по-собачьи. Роуз рассмеялась:

— Однако нужно возвратить тебя герцогине, мой миленький. Иначе она станет волноваться.

— Да полно, мисс, — хмыкнула горничная, — Тинни все время разгуливает сам по себе, а ее светлости и невдомек…

— Я очень рада. Не хотелось бы давать герцогине очередной повод для беспокойства…

Роуз разглядывала в зеркало новое платье и всё не могла поверить, что перед нею ее собственное отражение. В этом наряде она выглядела женственной и изысканной — слова, которые прежде она никогда не употребляла по отношению к себе. Она подумала вдруг, заметит ли Син, как волшебно она переменилась, и…

Прекрати сейчас же! Все последние пять дней она только и гадала: что подумал бы Син о том или об этом, как стал бы подтрунивать над девицами Стюарт, верящими в спиритизм, какую скроил бы мину, услышав очередное враньё мистера Манро про его успехи на охоте, как повел бы себя, увидев, что викарий за карточным столом прячет карты в рукав, уверенный, что этого никто не замечает…

Роуз не могла не думать о Сине! Хотя это именно она приняла решение всячески его избегать, не обмениваться с ним улыбками — только чтобы не чувствовать, как неумолимо поддается она его очарованию… Это в очередной раз доказывало правоту герцогини, которая считала крайне опасным продолжение их причудливых отношений. Девушка тяжело вздохнула, передернула плечами — что ж, чему быть, того не миновать… Она вечно будет в долгу у герцогини, которую встретила тогда в библиотеке, оставив Сина в гостиной после их последней встречи с глазу на глаз…

Тогда девушка была так опечалена, что ей необходима была поддержка человека более трезвого и рассудительного, который растолковал бы ей, что следует предпринять. Не то чтобы Роуз сожалела о том, что произошло между нею и Сином. По крайней мере, она ни о чем не станет сожалеть, если дело лишь этим и ограничится…

Роуз смутно помнила их разговор с герцогиней — слишком уж она смутилась, когда ее светлость застала ее в слезах. Однако одна фраза, произнесенная леди Маргарет, накрепко засела в голове Роуз: «От души надеюсь, что вы оба не повторите тех ошибок, которые уже однажды привели к известной печальной ситуации в Лондоне. Тот случай был пагубен для Сина. Даже более, нежели он сам предполагает…» Лицо леди Маргарет омрачила тогда неподдельная печаль. «Я не могу позволить, чтобы он вновь прошел через нечто подобное!»

Сердце Роуз тогда заныло сильнее прежнего: девушка поняла, что герцогиня совершенно права. Они с Сином опасно близки к повторению памятного скандала. Однако что заставляет их обоих подталкивать друг друга к краю пропасти, что понуждает совершать безумства всякий раз, стоит им остаться один на один?..

Впрочем, что бы это ни было, настало время остановиться. И пусть это обошлось Роуз дороже, нежели она могла предположить, но она сделала всё, чтобы более не оставаться с молодым человеком наедине.

Поймав в зеркале настороженный взгляд Энни, Роуз поняла, что слишком надолго погрузилась в мрачные мысли.

— Прости меня, я просто думала о… ну, о всяком. — Роуз вымученно улыбнулась. — Платья, подаренные герцогиней, все до единого великолепно сшиты. Сестрица Лили придет в неописуемый восторг, как только их увидит…

— Ну, ежели она такая же плутовка, как моя сестричка, я бы на вашем месте, мисс, держала ухо востро и не позволила бы ей бессовестно завладеть обновками! — Энни, отступив на шаг, еще раз придирчиво осмотрела платье. — Вот повезло же вам, что герцогиня, чем гоняться за модой, выбирает фасоны, которые ей к лицу!

— Так это не последний писк моды? — ошарашенно заморгала Роуз.

— Не-е-ет, мисс! Вот девицы Стюарт — те одеты с ног до головы в самое модное! А этим моделям уже три, а может, и четыре года. Но ее светлости мода не указ — как увидит она что-то красивое, так ей и дела нет, модное ли оно!

— Ее светлость — весьма утонченная дама, с прекрасным вкусом…

— Еще бы, мисс Роуз! Вам повезло, что фигурки у вас похожие. Правда, ее светлость чуток повыше вас ростом, но в остальном платья сидят — просто загляденье!

— Они прекрасны, однако… с чего вдруг герцогиня мне их подарила?

— Сдается, просто освобождает в гардеробной место для новых нарядов. Ее светлость велела своей горничной, миссис Деннис, перебрать все наряды и избавиться от тех, что никогда не носятся — что та и сделала. Ее светлость еще просила передать вам, что ежели вы не захотите принять эти наряды, то им прямая дорога в мусорную корзинку…

— О-о-о, она этого не сделает! — ахнула пораженная Роуз.

— Но именно так ее светлость и сказала…

— Но разве нельзя было отдать их кому-то из служанок, например?

— Э-э-э, нет! В замке Флорз не сыщешь таких стройных служанок, что могли бы в эдакое влезть! — Энни хихикнула и огладила свои круглые бока. — Мы у себя на кухне привыкли хорошо кушать… Говорят еще, что герцогиня нипочем не подарит ничего, что того не стоит. Умница она, что и говорить: всякий раз, как она дарит тебе какую-то вещь, можно об заклад побиться — она, эта вещь…

— Что — она?

Но Энни лишь задумчиво глядела на нее.

— Ну? Что? — допытывалась Роуз.

— Да как-то я запамятовала, — пожала плечами горничная. — Вроде как она в придачу к платью дарит еще и радость… да не помню я… Тинни! Прекрати вылизывать туфельку мисс Роуз!

Опустив глаза, Роуз увидела, что Тинни самозабвенно лижет носок ее комнатной туфли. Нехотя оторвавшись от своего занятия, собачка подняла голову и с обожанием уставилась на девушку.