Кэролайн Линден - Как обольстить вдову

Энтони безропотно ждал окончательного приговора, который вынесет ему Селия.

– Может быть, мы… Может, мы с тобой попробуем? – робко спросила Селия. – Прежде чем решить окончательно, подождем некоторое время, посмотрим, подходим ли мы друг другу?

– Я сделаю все, как ты скажешь, – проговорил он.

Селия покачала головой:

– Нет! Именно этого я и не хочу. А ты сам чего хочешь, Энтони?

«Увести тебя куда-нибудь отсюда, – подумал он. – Подальше от любопытных глаз, подозрительных родственников и болезненных воспоминаний о прошлом. Хочу, чтобы ты была со мной, чтобы улыбалась. Чтобы я мог заниматься с тобой любовью».

Энтони вздохнул:

– Я сделаю то, чего хочешь ты.

– А ты сам чего хочешь?

– Мне все равно, – ответил Энтони. – Я не собираюсь ничего предпринимать, чтобы сохранить лицо. Но ради тебя готов позаботиться о сохранении приличий. Если ты сочтешь брак лучшим решением, я готов жениться. Если скажешь, чтобы я навсегда исчез из твоей жизни, я исчезну.

– Почему тебе все равно? – Селия заглянула Энтони в глаза.

– Потому что так оно и есть. – Он отмахнулся.

– Почему? – не унималась Селия.

Энтони покачал головой.

– Давай подождем некоторое время – столько, сколько пожелаешь, пока ты не решишь.

– Благодарю – едва слышно произнесла она.

Сама мысль о том, что еще какое-то время Энтони проведет с Селией, делала его счастливым. Селия поднялась.

– Спокойной ночи, – сказала она.

– Спокойной ночи, – ответил Энтони.

Селия наклонила голову и вышла из библиотеки. Энтони опустил голову и вздохнул.

Кажется, в коридоре никого нет. Селия с облегчением вздохнула. Руки у нее дрожали, и она стиснула их в замок. Она шла быстро, не оглядываясь, направляясь в свою комнату. У нее в душе бушевала целая буря противоречивых эмоций – страстное желание счастья, надежда, страх и паника. Боже мой! Ее застали с мужчиной вечером в библиотеке, где они занимались любовью! Ее брат! Когда Селия убедилась в том, что письма, которые возродили ее к новой жизни, писал Энтони, ей захотелось отбросить условности, послать к черту осторожность и благоразумие. Тем не менее потрясение оказалось слишком велико. Случившееся не только позор, но и самая настоящая глупость. Селия понимала, что из сложившейся ситуации есть только два выхода. Ей удалось отсрочить принятие решения, однако его нельзя откладывать до бесконечности. И что бы они с Энтони ни решили, чтобы выполнить задуманное, ей придется собрать в кулак всю свою волю. Берти в свое время тоже хотел жениться на Селии, а она – выйти за него замуж. И вот чем это все закончилось. Селия не была уверена в том, что Энтони ее любит и что она любит его. Вспоминая о письмах Энтони и о том, как пылко он занимался с ней любовью, ей хотелось сказать Энтони «да». Однако ее не мог не насторожить тот факт, что, когда Маркус надавил на него, Энтони предложил немедленно исчезнуть из ее жизни – навсегда. Она понимала, что брак с человеком, который не очень-то хочет жениться, обречен. А значит, будет еще хуже, чем с Берти. Она с ужасом вспоминала нудные долгие годы, проведенные с Берти, и представляла, как нежность к ней Энтони сменится со временем холодностью и равнодушием с его стороны, как это случилось с Берти.

Селия осознавала, что, промолчав в сложившейся ситуации, она взвалила бремя вины на Энтони. И Энтони, как подобает настоящему мужчине, взял это бремя на себя, только сказал, что сделает все так, как захочет Селия.

Но при мысли о том, что она не выйдет за него замуж и, что еще страшнее, никогда больше не увидит Энтони, Селию охватило отчаяние.

– Селия! – К ней подбежала Луиза, которая, видимо, давно ждала Селию возле спальни. – Ты?..

– Со мной все в порядке, – ответила Селия.

Луиза заулыбалась и подошла ближе.

– Ну как? – Луиза понизила голос.

Селия нахмурилась:

– Что как?

Луиза потупилась.

– Как тебе было… с Хэмилтоном? – У Луизы блестели глаза. – Хорошо?

– Луиза! – укоризненно проговорила Селия, шокированная подобной бестактностью.

– Я умираю от любопытства. А тебе все-таки удалось его заполучить! Мэри целую неделю его обхаживала, пытаясь соблазнить. Но все тщетно. Ходят слухи, что он самый лучший любовник в Лондоне. Значит, тебе было с ним хорошо?

– Я не желаю отвечать, – заявила Селия, дрожа от гнева. – Это вульгарно и унизительно.

Луиза удивленно захлопала ресницами.

– Я не… Но нет… Ах, дорогая. Ты меня не так поняла. Послушай… Селия. Я и вообразить не могла, что он тебе нравится.

– По-моему, это тебя не касается.

Селия повернулась и с гордо поднятой головой пошла дальше. Луиза последовала за ней.

– Извини! Я не знала! Я полагала… Ну, потому что мы говорили о нем…

Селия повернулась к ней.

– Это вы говорили о нем.

– Да, говорили, – призналась Луиза. – А ты даже словом о нем не обмолвилась!

– А с какой стати я должна была о нем говорить? Он человек со своими взглядами и пристрастиями. Мистер Хэмилтон не новая шляпка, которую покупатель приобрел потому, что она ему понравилась. Ты замужняя женщина, и вы с мужем живете в этом доме!

Луиза смотрела на нее, разинув рот от изумления. Селия смягчилась:

– Извини.

Луиза снова бросилась за подругой и схватила ее за руки.

– Не извиняйся. Ах, я плохая подруга. Я так хочу, чтобы ты снова была счастлива. Просто я была несколько ошарашена твоим выбором. А теперь… После этой сцены… Ах, я искренне надеюсь, что тебя никто не принуждал делать то, что тебе противно.

Селия судорожно вздохнула.

– Нет.

Никто ее не принуждал. По правде говоря, она сделала все возможное, чтобы Энтони занялся с ней любовью. И даже после этого она вышла сухой из воды, избежав мучительных последствий, предоставив Энтони выпутываться в одиночку.

Луиза сочла благоразумным удержаться от дальнейших расспросов и робко улыбнулась:

– Хорошо. Мне было тяжело видеть… Ну ладно. Прекрасно. – Она кивнула. – В таком случае спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – пробормотала Селия. – Она уже дошла до своей комнаты, войдя, закрыла за собой дверь и некоторое время стояла, прислонившись спиной к двери.

Хорошо ли это было? Луизе хотелось это знать. Закрыв глаза, Селия вспоминала ласки Энтони, его пылкие поцелуи. Блаженство, которое она познала в его объятиях. От этих воспоминаний у нее стали слабеть колени и участилось дыхание. О да, это было очень хорошо.

Но что ей делать дальше? Ответа на этот вопрос у Селии не было.

Когда Энтони наконец вышел из библиотеки, его ждал Уорфилд. Выражение лица дядюшки не предвещало ничего хорошего. Энтони кивнул ему и направился к себе в спальню. Уорфилд последовал за ним.

– Я должен поинтересоваться вашими намерениями, молодой человек, – заявил Уорфилд, когда они зашли в комнату Энтони и плотно закрыли за собой дверь.

– Должны? – Энтони стал расстегивать пиджак и сделал знак заглянувшему в дверь Франклину оставить их с дядей наедине.

– Разумеется, не должен. Надеюсь, ты сам мне об этом расскажешь.

Энтони повел плечом. От его пиджака до сих пор пахло лимонами.

– Я уверен, что молодой Хэмилтон не станет забавляться с женщиной ради развлечения. Я хорошо знаю моего мальчика. И не сомневаюсь в том, что он расскажет мне, какие чувства питает к этой девушке. Хотя меня это не касается.

Энтони бросил пиджак на кушетку.

– Разве так уж важно, что именно я скажу?

Дядя кивнул:

– Для меня важно.

– Тогда ты прав. Тебя это не касается. – Энтони отвернулся и стал развязывать галстук.

– Пропади все пропадом, парень. – Уорфилд запустил пятерню в свою все еще густую шевелюру. – Скажи мне, что тебе очень нравится эта женщина. Это так?

Энтони хотел отшутиться, но дядя ждал его ответа, потому что любил племянника, проявлял о нем поистине отеческую заботу. Поэтому Энтони решил не юлить.

– Да, – ответил он, – эта женщина мне нравится.

– Замечательно. Я так и знал! – обрадовался Уорфилд. – Тогда все закончится хорошо.

Энтони грустно рассмеялся:

– Не торопись. Селия не желает выходить за меня замуж, а Эксетер не принуждает ее к замужеству.

Уорфилд только отмахнулся.

– Разумеется, она колеблется. Впрочем, не все ли равно, если вы влюблены? Все хорошо, что хорошо кончается. А твое дело – ее убедить. А поскольку она тебе нравится, это не составит труда. Мужчина по-настоящему ценит лишь ту женщину, за которую надо бороться.

– Она не хочет снова выходить замуж, – сказал Энтони. – Ее первый брак оказался неудачным, и это отбило у нее охоту когда-либо выйти замуж снова.

– Первый брак не в счет – она выходила не за тебя, – возразил Уорфилд. – Не скромничай, парень. Ты знаешь, как понравиться женщине. Только слепой мог не видеть, как эти две недели женщины здесь глазели на тебя. В прошлом ты не раз этим пользовался, – добавил он, выгнув бровь.

– Это совсем другое.

– Не другое, просто – хуже, – сказал дядя. – Там не было никаких чувств.

По мнению Энтони, присутствие чувств не являлось бесспорным преимуществом. Если чувства не задействованы, его не особенно огорчало, если не удавалось вызвать интерес у какой-нибудь женщины. В конце концов, есть другие, думал он всякий раз. Раньше, чтобы завоевать женщину, он пускал в ход свое обаяние. И если терпел неудачу, это прежде всего задевало его самолюбие. Но в Селию Энтони был давно и безнадежно влюблен. Страх потерпеть фиаско означал крах всей его жизни. Так что лучше не предпринимать никаких попыток и оставить все как есть.

– Я боюсь… – начал он, – боюсь…

Пока он пытался облечь в слова свои страхи, за спиной у него послышались шага дяди. Уорфилд положил руку на плечо Энтони.

– Все мы боимся, сынок, – ласково произнес он. – Тем более когда дело касается женщины.

– Но это не просто женщина. Она особенная.