— Ну, да поможет нам Бог, — потянул Ярослав, оглядывая толкающуюся и пихающуюся массу, словно живые кильки в банке, которые пытались утрамбовать. Блондин проигнорировал мрачный взор друга, он вообще часто так делал, двинувшись в сторону стойки с крепкими напитками, такими как: абсент, коньяк, виски, водка и все, что имело градус выше у обычного вина. Надо сказать, изрядно подчищенной стойки, поскольку продавцы даже не успели все раскладывать по полкам, заполняя образовавшиеся дыры и пустоты. Люди моментально хватали все с полок, для приличия взяв пару бутылок шампанского, ну так, глотнуть ради традиции.

— А все почему? Потому что тебе захотелось еще алкоголя! Тебе дай волю, ты бы ящиками алкашню хлестал, а я мог бы сейчас строить свое личное счастье, нет же, приперся, испортил момент… — Ярик закатил глаза, слушая бухтение за своей спиной, потянувшись за последней бутылкой Хеннесси, краем глаза заметив спешащего к ним уже изрядно пьяного мужика. Сам любитель выпить видимо уже начал справлять Новый год сильно заранее и ему не хватило ресурсов для дальнейшего пополнения топлива, потому он явно вознамерился эту бутылку отобрать.

— … и когда ты вот так не вовремя приходишь, ты каждый раз все портишь, каждый… чего ты меня дергаешь? — возмутился Паша, когда Ярослав резко дернул его за руку в сторону стойки с вином. Вместо слов Тасманов кивнул на мужика, который озадаченно озираясь, принялся сканировать местность в поиске своей жертвы.

— Мужик явно жаждет отбить у нас бутылку, — перед носом Паши мелькнула знакомая упаковка, выполненная в черных тонах с золотым теснением букв. Он перевел взгляд с коробки Хеннесси на пустующую полку, а затем на мужика и обратно на друга.

— Ты что, собрался биться с этим чудиком за бутылку? — возмутился Кенар, на что Тасманов обиженно фыркнул.

— Что ты понимал, это же Хеннесси Ричард, подарочное издание на 0.7 литра, 100-летней выдержки!

Паша закатил глаза, кивая другу в сторону стойки с ликерами, где можно было незаметно пристроиться к очереди в кассу. Пригнувшись, они аккуратно побрели, в нужном направлении непрерывно переругиваясь.

— Да его разбавить могли!

— Не могли, ничего ты не понимаешь, коньяк просто переливают в стеклянную тару и обматывают соломой, чтоб солнечный свет не попадал. Потому и хранятся они дольше положенных 70 лет! Кто будет рисковать, и мешать выдержанный коньяк с молодым? Это ж репутация!

— Ой, а то нынче умельцы не научились подделывать алкашню!

— Сам ты алкашня, это добротный выдержанный коньяк!

— Вот кто из нас главный алкаш надо еще поспорить…

— Молодые люди, вам помочь? — голос одного из консультантов заставил спорщиков остановиться и выпрямиться, наконец. Они стояли неподалеку от кассы, за молодой парой, которые держали в руках красное Крымское вино и пару бутылок дешевого советского шампанского. Кенар на всякий случай оглядел магазин на предмет мужика, угрожавшего их свободе выбора алкоголя, и снова повернулся к молодому улыбчивому парню, в форменной ярко-фиолетовой жилетке с бейджиком.

— Нет, мы уже выбрали. Но у вас там подозрительная личность, он ходит между стойками и отбирает у людей последнее! — Ярик для наглядности потряс коробкой с коньяком и коробкой красного полусладкого, взятого для дам. На эти слова консультант скривился и бросился в ту сторону, где, уже, судя по крикам, мужик таки нашел себе жертву. Мужчины одновременно выдохнули и принялись ждать. Кенар даже на время взглянул, пока они, оказывается, выбирали, изображая тут шпионов, прошло целых полтора часа!

Домой вернулись еще через час — злые, уставшие и изрядно измученные серостью бытия, даже Ярик перестал привычно сыпать шутками, уж больно изматывающими были походы в магазины 31 декабря. Зато ощущая приятные запахи запеченного мяса, а также при виде огромных заполненных различными снастями тарелок и салатниц, мир резко заиграл красками. Ярослав перехотел уехать на отдельный остров подальше от людей, а Паша просто перестал жаждать кровавой расправы с человечеством.

— Долго вы, — с удивлением заметила Кира, когда пакеты, наполненные звенящими бутылками с алкоголем, оказались на кухонном столе. Сама девушка оторвалась от нарезки колбасы, отложив нож, скрестила руки на груди, со вздохом рассматривая это добро.

— Не смотр на меня так, это все он, — ткнул в Тасманова пальцем Паша.

— Че опять Ярик-то? — возмутился блондин, попытавшись стащить кусочек докторской пожирнее, за что получил по руке.

— До 10 вечера нельзя! — строго отрапортовала Кира, пихая парней в спины, дабы выгнать с кухни, где они ей откровенно мешались. — Идите лучше в комнатах приберитесь, нечего мне тут мешаться, — отрезала она, не даже вставить хотя бы слово открывшему рот Паше. Возмущенный Кенар попытался возразить, но беспомощно махнул рукой, поняв, что лучше и правда сейчас не мешаться.

— Подкаблучник, — ехидно заметил Яра, уворачиваясь от подзатыльника.

— Пошли убираться.

— Но Паша-а…

— Живо!

— Я слишком красив и молод, чтобы закончить свою жизнь Золушкой. А ты, Павлик, просто злая мачеха и противные сестры в одном лице. Где мой принц, который спасет из этого дома?

— Я тебя сейчас заставлю драить унитаз и вычищать волосы Киры из слива, умник. А их там, поверь, много. Так что давай, хватай швабру, бери тряпку, вон там тазик, а здесь мистер Пропер, могу даже включить тебе ободряющую мелодию из рекламы, чтоб мылось веселее, пока тебя твоя принцесса на единороге спасать не приехала.

— Ха, настоящие принцессы на единорогах не ездят, нынче мир фэнтази шагнул вперед. Теперь у них свои личные драконы, — патетично заявил друг, с отвращением хватая двумя пальцами половую тряпку, с тоской оглядывая ванную комнату в квартире Павла и Киры, не поленившись даже взглянуть на слив. А он и, правда, был изрядно забит платиновыми волосами, отчего Ярослав скривился, повернувшись к стоящему у него над душой Кенару, который скрестив руки на руки, прислонился к косяку в дверях ванной.

— Я всегда говорил: твоя страсть к дешевой публицистике до добра не доведет, — покачал он головой, разворачиваясь и шагая по коридору, перепрыгнув развалившегося посреди коридора Сникерса, который недовольно сверкнул на него глазами.

— Погоди, ты, что не будешь мне помогать?!

— Вот еще, — Паша чуть обернулся, взглянув на возмущенного Тасманова. — Работай раб, пока солнце еще высоко, рисовые поля ждать не будут.

— Сахарного тростника, попугай!

— Да тебе все одно.


Остальные приглашенные подтянулись ближе к вечеру. Хоть Кира и не хотела приглашать Ольгу Петровну, точнее она ее и вовсе не приглашала, дама явилась сама в окружении старшего брата Киры и его жены. Оставленных на попечение няни, дети, остались дома, не пожелав, отправится в гости к тете Киры, поскольку «они уже слишком взрослые, чтобы тусоваться со старперами». Хотя по-честному сама Леонова надеялась, что дорогая сватья решить взять на себя благородную миссию. Но видимо день сегодня какой-то особенный, Луна в стрельце и козерог в созвездии птицы Обломинго не иначе.

Потому лучезарно улыбаясь Ольга Петровна после всех объятий и приветствий с родными, потянулась к Кире, едва коснувшись в воздухе щеки Киры, оглядывая празднично украшенную квартиру.

— Смотрю, подготовились, молодец Кирочка, — потянула женщина, пока Паша и Ярослав приветствовали остальных гостей. При виде обоих мужчин женщину перекосило, отчего Леонова ощутила некоторую долю злорадства и максимально приняв равнодушный вид, поинтересовалась:

— А вас, каким ветром к нам? — вопрос был задан как невзначай, но с легким намеком на то, что делать дорогой сватье тут нечего. Черные глаза женщины блеснули, а она сама, бросив взор на Пашу, которого в этот момент отвлекла супруга Александра, проговорила:

— Хотела вручить тебе подарок лично, — в руки Киры незаметно перекочевал небольшой яркий пакет с новогодней символикой. Любопытство штука коварная и девушка решила взглянуть на подарок, но тут же скривилась — внутри лежала косметика для возрастной кожи, сетевого бренда Эйвон, а так пара тестов на беременность. Негодование захватило все нутро девушки, и она мрачно посмотрела на ухмыляющуюся даму.

— Ты не молодеешь дорогая, а такого жеребца удержать подле себя не просто. Торопись, часики тикают, — кивнула она. Кира хотела было открыть рот, чтобы высказать все, что о ней думает, но в этот момент сильная рука обвила плечи Киры, прижимая ее к крепкому телу, давая ощущение покоя и защищенности. Одного взгляда на побледневшее лицо сватьи хватило, чтобы вновь поднять себе настроение.

— Собрались уходить, Ольга Петровна? — Паша незаметно забрал из руки пакет, который буквально жег пальцы, небрежно отбрасывая его в сторону сброшенного хлама, который они собирались выбросить. Женщина же проследив за траекторией своего подарка, выдавила улыбку, выдохнув:

— Пожалуй, сегодня побуду с внуками.

— Это вы правильно мыслите, хотя не уверен, что внукам такое надо, — холодно отозвался Кенар, а Кира немного успокоившись, положила ладонь ему на грудь, как бы успокаивая. Не хватало еще больше погружать Павла в эти дрязги. На это женщина только кивнула, но не удержалась по итогу от шпильки в конце, когда выбравшаяся из спасительных объятий Кира, двинулась закрыть за ней дверь.

— Помяни мое слово, он себе девку интереснее найдет, натура у него такая, — фыркнула Ольга, выходя из квартиры, оставляя девушку в полнейшем замешательстве прямо в пороге, держа дверь открытой.

— Ты чего там застряла, Симба? Давай скорее, пока Ярик все не сожрал! — окликнул ее Паша и девушка качнув головой, захлопнула железную дверь, запирая ее на оба замка, словно закрываясь от неприятных слов, которые жгли изнутри.

Последним пришел Сергей, уже практически в десять вечера, когда Ярик буквально порывался уничтожить еду на столе, заявляя, что нечего дожидаться речей президента, он и так умаялся за день. Мужчина пришел с цветами, каким-то неведомым чутьем принеся три букета, это потом Кира поняла, почему три, а поначалу только удивилась его проницательности, приняв свой, а также подарок в красиво упакованной коробке. Радов был банален, не став размениваться на выбор и подарил просто деньги. По его словам штука нужная, а в хозяйстве тем более даме нужна всегда. Поставив букеты в вазы, с трудом отыскав три штуки, да еще и такие, чтобы могли удержать такие тяжелые букеты, девушка невольно с улыбкой провела пальцем по нежным лепесткам роз, вдохнув свежий аромат.