— Сама-то, — огрызнулся вяло в ответ Кенар, мысленно проклиная себя и заодно Киру, которая вздумала дергать головой. Такой момент испортила! Он вздохнул, убирая руку, шишки явно не намечалось, потому подошел к Кире, убирая ее руку со лба.

— Дай посмотрю, не дергайся, — приказным тоном проговорил он, осматривая застывшую девушку, которая затаив дыхание, смотрела на него, пока он ощупывал ее ушиб осторожно, убирая прядь выбившихся из хвоста волос.

— Шишки не будет и даже синяка, — хмыкнул он удовлетворенно, невольно еще раз пробежавшись по ее лицу, погладив большим пальцем по щеке и переместив аккуратно пальцы на ее шею. Кира подозрительно прищурилась, глядя в горящие зеленые глаза.

— Задушить меня вздумал? — поинтересовалась она, пытаясь не реагировать, на его мягкие ласковые прикосновения горячих пальцев, тяжело дыша. Попытка разрядить обстановку не сработала, когда в следующий момент Кенар произнес:

— Симба, замолкни уже, — не давая ей, опомнится, прижался губами к ее губам в мягком и одновременно страстном поцелуе. Девушка попыталась возразить, что-то промычав, но сладкая нега захватила, и она попросту закрыла глаза, позволяя Паше делать все, что ему вздумается.




Би́льбо Бэ́ггинс — хоббит из Шира, персонаж произведений Дж. Р. Р. Толкина (главный герой повести «Хоббит, или Туда и обратно», один из персонажей трилогии «Властелин колец»).

Глава 15. Тише едешь, никуда не уедешь

Каждый приличный человек знает — работать по субботам это ад. Даже если это всего лишь полдня и потому что понедельник это 31 число, а значит, один из выходных просто обязан его заменить. Никто не зачем, все равно никто в этот день уже о работе не думает.

— Значит, вы поцеловались?

— Трижды…

— Еще и трижды, а ты молчишь! — Неверова обвиняюще ткнула в молчавшую Киру пальцем, немного постояв над ней для драматизма, а затем опустилась на стул обратно, оглянувшись на закуток, вновь отметив, что Дмитрия нет и возвращаться из столовой, где собрался народ пока не собирался. Время близилось к одиннадцати утра, а значит, скоро они будут собираться в большом конференц-зале, дабы выслушать положенное поздравление в честь наступающего Нового года, поздравят друг друга, услышат, что в этом году все было плохо, а значит, в следующем будет еще хуже, и разойдутся по домам, а кто-то на фуршет. Кира на фуршет оставаться не собиралась, как и Неверова, у которой сегодня было назначено свидание, с ее новым ухажером и девушка жаждала подготовиться, ведь на все праздники и две недели после она проведет в Тайланде. Леонова же просто не хотела лишний раз встречаться с коллегами. Если большинство мужчин забыли о произошедшем на корпоративе, то вот женская половина продолжала обсуждать с настойчивостью носорогов. Более того, привлекли в свой кружок тех особей мужского пола, которые и сами не прочь потрепать языком.

Костик после того, что сучилось к ней не подходил, теперь он уделял все свое внимание исключительно Анастасии. Он по-прежнему продолжал кидать на Киру страстные взгляды, а вот секретарша босса не упускала возможность напомнить девушке, какого мужика она упустила. Не обошлось без шуток про эскорт, который наняла Кира и неутешительные выводы, что Паша ее непременно бросит. Не в праздники, так потом.

— Он же видно молодой, красивый, не думаешь, что он ради денег? — интересовалась Катерина с любопытством.

- Кирочка, ты же понимаешь, что он захочет детей, а что ты можешь ему дать? Еще пара лет и ты не сможешь родить. Или родишь дурочка с отклонениями. Хочешь его удержать, то рожай сейчас, — вещала ей мудрые речи главный бухгалтер, Вера Владимировна.

— Ох, Леонова, чем только подцепила такого? Небось, должен, или колись, сколько потратила? — допытывалась Василиса. Остальные с переменным успехом то желали счастья, то поскорее окольцевать, а то убежать. Техничка Марина, к примеру, возмущалась, как Кира может жить с мужчиной без штампа в паспорте, ведь она совершенно не защищена законом на имущество. О каком имуществе шла речь, девушка даже уточнять не стала.

Все это раздражало и одновременно отвлекало ее от мысли о поцелуе Паши. Тогда в торговом центре она просто стояла, позволяя ему себя целовать. Точнее сказать сначала-то она позволила, а затем приняла в этом полноправное участие. И надо сказать безумно понравилось. Вкус его губ с мятным привкусом от жвачки по-прежнему ощущался на губах даже спустя почти сутки, как и те головокружительные впечатления от движений его пальцев в своих волосах, когда он распустил их. Или когда прикусил нижнюю губу, опускаясь ниже на подбородок, прихватывая его в легком поцелуе и снова проследовав обратно.

— Что тут говорить, — буркнула Кира, возвращаясь из грешных воспоминаний на Землю, откинувшись на спинку своего мягкого кресла. Из коридора слышался смех проходящих мимо коллег, и Лана невольно бросила взгляд на время.

— Пошли уже, хватит в окопах отсиживаться, шальная императрица, — хмыкнула подруга, на что Леонова закатила глаза, поднимаясь и поправляя юбку, разгладив складки. Она так торопилась сегодня убежать поскорее из дома, что даже не заметила, как одевалась. Очнулась только в офисе, когда поняла, что надела юбку задом наперед. Хорошо пришла раньше остальных, напугав только охранника, а то был бы позор.

— Так что Паша-то сказал, как объяснил свое поведение? — поинтересовалась Лана. Когда они вышли, вливаясь в безмятежную толпу идущих в конференц-зал. Бухгалтерия шла впереди вместе с Анастасией и еще несколькими приехавшими дамами из других отделов. Мужчины о чем-то переговаривались, предвкушая фуршет после и возможность выпить на вполне законных основаниях, поэтому до них никому не было дела.

— Сказал, что нам пора поговорить, — отозвалась Кира и Лана удивленно посмотрела на нее, накрутив светлую прядь на тонкий пальчик.

— И все?

— Отнюдь, — девушка поджала губы, вспоминая тот момент и злясь вновь.

«В ревности ты невероятно горячая, даже когда пытаешься это скрыть за маской холодности. И не говори, что тебе все равно на этих самых баб»

— И? — Лана подняла брови, оставляя волосы в покоя, а Кира рыкнула, сжав кулаки.

— Сказал, что я горячая, когда ревнивая! Мудак!

Неверова тихо заржала, отчего Кира надулась, мрачно посмотрев вперед. Она ощущала панику от происходящего. Паша неожиданно прекратил бездействовать. Точнее после произошедшего он, конечно, пошутил как обычно, разряжая обстановку, но и прекратил делать вид, что ничего не было.

«Тебе ведь понравился наш первый поцелуй тогда во время моей болезни, думаешь, я не помню?»

Почему он заставляет ее испытывать такие эмоции, которые сводят ее с ума? Рядом с ним Кира совершенно терялась, она не знала, что ей делать. Кем является, и пугалась этого. Для нее Кенар был самой высокой горкой, на которую она в детстве так боялась забраться и скатится. Видела, как это делают сотни других детей, веселясь, завидовала им и одновременно не могла себя даже заставить к ней приблизится. До этого Паша казался несбыточной высотой, как тот первый день, когда она увидела его за нужным столиком. Он сидел там, красивый, манящий и одновременно такой бесконечно далекий. Чем она могла ему понравиться? Кира не умела быть яркой, не рисковала, всегда действовала по велению разума и по его же признанию слишком много думала. Вот прямо как сейчас. Однажды ее бывший, из тех немногих, что у нее были, сказал ей, что она холодная и скучная, слишком блеклая. Так что мог найти в ней Паша, тем более, если вспомнить его девушек. На их фоне она просто скучная серая масса. Что если он осознает это и бросит ее, просто переступив и забыв, как забывает о других девушках?

— Я вижу эти винтики в твоей черепной коробке, они вертятся и не дают тебе дышать свободно, прекрати, — усмехнулась Лана, прерывая ее мысли. Она обхватила ее плечи рукой, прижавшись к подруге. — Иногда надо позволить себе расслабится, хотя кому я это говорю вообще! — фыркнула девушка, и Кира горько усмехнулась, понимая как права подруга.

— Возможно, в чем-то эти курицы и правы, — тихо произнесла она, кивая в сторону бухгалтерии. Лана нахмурилась, и попыталась было возразить, как послышался голос Кристины Хомяковой, которая возмущенно отчитывала Виталика, их сисадмина, прямо у дверей конференц-зала.

— Женщины должны быть свободны от стереотипов, почему я должна позволять каким-то устаревшим понятиям доминировать в моей жизни? — визжала она, на что Виталя приложил ладонь к лицу, покачав головой.

— Чего опять случилось? — возмутился кто-то из толпы.

— Хомякова в своем репертуаре, — мрачно потянула Лана, и Кира мысленно с ней согласилась. Вперед вышла Василиса, зыркнув на беснующую Хомякову, а затем на Виталия.

— Ты что ей сказал, Грачев? — возмутилась кассир, уперев руки в бока, и возмущенный сисадчин завопил:

— Да я просто дверь ей придержал!

— Он угнетает мои права. Будто я беспомощное никчемное существо! — продолжала истерить Кристина, а Кира с Ланой переглянувшись, рассмеялись.


— Ты тут вообще убираешься, свин ты подзаборный?

Паша с отвращением пнул кучу сваленных горой шмоток, скривившись при виде вывалившейся оттуда кружки с вековым налетом от кофе. Он наклонился, двумя пальцами выудив, красные кружевные трусики, вытянув руку, показывая находку стоящему Ярославу в дверях своей огромной гостиной, который с невозмутимостью питона помешивал сахар в кружке с кофе. Уже новой, Паша не был даже уверен, что она мытая, учитывая огромную гору посуды в его раковине. Он огляделся вокруг, весь был в каких-то пятнах, да так, что страшно было ботинки снимать. Собственно он их и не снимал, поскольку подошва начала прилипать к паркету еще в коридоре. Заляпанные стены, происхождение некоторых светлых пятен на диване заставляли задуматься о том, чтобы не садится туда. Перевернутая спальня, куча сброшенных как попало подушек и валяющееся в углу покрывало. Грязь, вековая пыль на полках, на которой можно было бы уже выращивать вековой картофель, разбросанные вещи, грязная посуда, загаженная ванна и все это за неделю!