Паша мрачно наблюдал, как его друг прямо сейчас уже едва ли не лежал на столе в офисе адвокатской, отодвинув в сторону табличку с надписью: «Гриднева Кристина Николаевна. Ведущий адвокат по вопросам недвижимости и имущества». И все это с преданным щенячьим видом, заглядывая в синие глаза сидящей напротив брюнетки, которая даже немного отодвинулась прямо в офисном кресле, опасливо покосившись на рыжеволосого короткостриженного бугая в дорогом сером костюме. Кристина кинула на Кенара опасливый взгляд и тот, закатив глаза, неожиданно поднялся, подхватив друга за шкирку, с силой поднимая со стула и прерывая девушку на середине разъяснений правовых вопросов по поводу владения историческими объектами.

— Мы сейчас, — коротко бросил Паша, таща упирающегося Сергея за собой из кабинета, который пытался прорваться обратно к любви всей своей жизни.

— Кенар, ты мешаешь моему построению деловых отношений, рассчитанных на долгосрочные перспективы! — заныл Радов, стоило двери за ними захлопнуться. Павел оглядел пустой коридор, покосившись на пластиковую непрозрачную дверь кабинета Кристины с табличкой-указателем, а затем, схватив друга за руку, повел его за угол.

— Долгосрочные перспективы?! Деловые отношения?! Да ты течешь, как сопля из носа во время острой респираторной вирусной инфекции! Ты бы еще прямо там, на месте начал ей баллады о любви зачитывать, хотя скорей всего бы начал, если бы я тебя не вытащил! — Паша перевел дух, грозно посмотрев на смущенного Сергея, который бросил невольно взгляд назад в сторону кабинета Гридневой. — Хоть что-то из ее слов запомнил? Слышал, что она сказала по поводу разрешения властей на реставрацию дворца?

На этих слов щеки взрослого, состоявшегося мужчины, покрытые щетиной, порозовели от стыда и смущения. Значит, ничерта он не слушал. Кенар закатил глаза, махнув руками и топнув ногой в возмущении.

— Серый! Ты охренел? Я попросил Кристину помочь нам и, заметь, делает она это совершенно бесплатно, к тому же в свой законный перерыв, а после у нее целый рабочий день и еще толпа клиентов, а ты тут нюни распустил, — грозный взор Кенара заставил Сергея тяжело вздохнуть, признавая поражение. Он поднял руки, как бы сдаваясь.

— Ладно, прости, ты абсолютно прав. Выслушай ее, а потом,… а потом я могу пригласить ее на свидание? — голубые глаза озорно сверкнули, заставив Пашу зло зарычать.

— В машине жди! — рявкнул он, двинувшись обратно в кабинет. — Но ты же скажешь мне ее телефон? — услышал в спину и не глядя, показал другу средний палец, сворачивая обратно в коридор и подходя к двери кабинета Кристины.

— Все нормально? — первым делом поинтересовалась девушка, когда Кенар вошел, недовольно пыхтя, падая обратно на место. Пару секунд она изучала его, а затем снова спросила:

— Ты что его прикончил? Имей в виду, я не специалист по уголовному праву, — мурлыкнула она, поднимаясь, сунув в карманы брюк руки и присаживаясь на край стола, болтая ногами в красных туфлях.

— Поможешь похоронить его с почестями и считай мы квиты, — ехидно ответил Паша, заставив девушку громко рассмеяться. Темные длинные волосы рассыпались по плечам, а мягкая ткань свитера сползла с одного плеча, оголяя белоснежную кожу. Паша скривился, представив, как бы сейчас потек тут Сергей, заметив это зрелище. Его за полчаса в кабинете чуть зефиром не стошнило от количества комплементов, которыми тот рассыпался сначала на пороге по поводу красоты самой Гридневой, а затем и ее уму. Еще чуть-чуть и прибежал бы единорог, почувствовал сладкую патоку его речей. Кристина шлепнула ладонями по коленкам и спрыгнула со стола, окатив Пашу веселым взглядом, неожиданно высокомерно поинтересовавшись, кивнув на красивый праздничный пакет с рульками и батоном колбасы, а также коробкой отличного выдержанного виски, ограниченной серии.

— К слову, о мужиках и их обещаниях. Где мои «Блек Баккара», Казанова? Ты обещал букет, что-то я его не наблюдаю, — Кенар тяжело вздохнул и повинно опустил глаза, попытавшись состроить виноватый вид. Получалось откровенно плохо, поскольку он не особо-то напрягался найти эти разнесчастные розы, а в том ближайшем магазине цветов, куда они с Сергеем заехали с утра о таком сорте даже не слышали. Бедная девушка-флорист долго хлопала глазами, пытаясь всучить им букет немного повядших голландских красных чахлых роз. Естественно, что Паша пусть и не особо заморочился, но и такой веник покупать не собирался.

— Каюсь, грешен, не нашел, — потянул он и Кристина хмыкнула, качнув головой.

— Вот все вы мужики такие, сначала обещаете, а потом… — она цокнула языком, двинувшись обратно к столу, на что Паша хитро покосился на нее, постучал, пальцем по губам, насмешливо отозвавшись:

— Могу Сереженьку попросить, он тебе не только твои баккара, но и Луну с неба в зубах притащит. А если разрешишь дать ему твой номер телефона, то даже сына посадит, вырастит дом и родит дерево. Сам.

На это Кристина только скривилась, наклонившись и схватив папку, замахнулась на хохотнувшего мужчину, который ловко увернулся от удара, не дав ей до него дотянуться.

— Чего гиенишь, умник. Луну он с неба, дерево вырастит, — шикнула Гриднева, вновь замахнувшись, стоило Паше захихикать громче.

— Родит дерево, именно родит. Он, по-моему, ради тебя и Луну родит, и Солнце, и на другой конец галактики за тобой полетит.

— Пустозвон! Даже розы не купил, а уже на другого мужика бросаешь!

— Где я тебе твои саранки найду, нет их в магазине, — возмутился Паша обиженно, выпрямляясь на стуле, поняв, что бить его больше не будут. Кристина села обратно в кресло, смерив его недовольным взглядом.

— Вот, я же говорю, типичный мужик. Чуть что, сразу лапки опустил и убежал в кусты, — она задрала нос, отвернувшись.

— Так я даю телефончик? — хитро поинтересовался Паша, игнорируя оскорбление и для наглядности доставая свой смартфон, заметив, как девушка резко повернула голову в его сторону. Кристина подскочила, резко выпрямившись.

— Не вздумай даже!

— Оо, что ты говоришь, дать? Пожалуй так и напишу, что ты жаждешь поболтать наедине и дать. Он все равно далеко не убежал из машины туда и обратно, как Бильбо Бэггинс за кольцом всевластия, всего делов-то!

Паша подскочил, увернувшись от бросившейся на него Кристины, злорадно посмеиваясь над ее попытками поймать его, делая вид, что печатает на ходу сообщение, ускользая от нее самой и папки с документами, которую она вновь намеревалась использовать в качестве оружия.

— Кенар, слышишь меня, не смей! — рявкнула она, топнув ногой, глядя как этот гад весело скалясь, забежав за ее стол, принялся печатать.

— Хочет с тобой увидеться… — проговорил он, вновь отбежав за другую часть стола, не давая девушке до себя даже дотянуться.

— Кенар! А ну иди сюда лиса ты пронырливая!

— Не пойду, меня не впечатляет твой курятник, — кокетливо похлопал глазами, отбежав за стул, схватив его и выставляя в качестве щита перед собой. Гриднева недоуменно встала, замахнувшись папкой, покосившись на него.

— Курятник?

— Все лисы любят разорять курятники, но в твоем курицы подкачали, чахлые какие-то, — фыркнул Паша, на всякий случай, не опуская стул.

— Уу, бить тебя надо в детстве, лисеныш ты бессовестный, — тсыкнула Крис, опуская руки, сдув прядь волосы и пытаясь восстановить, бешено колотящее сердце после забега. Она прислонилась бедром к столу, бросив папку на сто и сложив руки на груди. Паша опасливо опустил стул, поставив его обратно, и наклонился, оперевшись на спинку руками.

— Меня нельзя бить, я же прелесть, — улыбнулся в ответ очаровательно, отчего девушка только головой покачала. Нельзя было с ним не согласиться. Паша действительно был настоящей прелестью, хоть и весьма опасной.

— Ладно, поржали, и хватит, продолжим наши дела…


Вернулся Кенар в машину, к ожидающему его Сергею, спустя ровно двадцать минут, вооруженный списком необходимых документов. Папка упала на заднее кожаное сидение, но успел он пристегнуться, как наткнулся на выжидающий взгляд друга, который буквально сверлил его словно чего-то ждал. Чего-то такого, что Павел должен был немедленно сделать. От такого пристального внимания мужчина напрягся, озадаченно покосившись сначала на папку, потом на бывшего одноклассника.

— Чего?

— Я ей понравился? Что у вас за отношения? Почему так долго? — засыпал вопросами Сергей, ноздри его раздулись в ожидании, а сам он замер, нависнув над вжавшимся в дверь Пашей, который выпучил глаза на друга, прикидывая, успеет ли он смотать из машины раньше, чем этот медведь его задерет.

— Так документы, дружим, не знаю, — пискнул Кенар, нащупывая ручку, но в этот момент щелкнула блокировка, а голубые глаза сузились.

— Кенар… — потянул Сергей хищно, отчего мужчина вздрогнул.

— Да че ты навис надо мной, как ревнивая баба. Ты меня доминируешь, отстань, — шикнул Паша, попытавшись отпихнуть Радова. Но проще было скалу сдвинуть, чем набычившегося Сергея. Надо же, полчаса назад играл в мишку Гамми, а тут уже наехал аки бык на красную тряпку.

— Отстань, Серый. Тоже мне нашелся тут брутальный герой из эротического бульварного романа для климакстеричных дам и наивных дур! — Кенар вновь пихнул друга и тот, наконец, соизволил отодвинуться, все еще внимательно следя за движениями Паши.

— Имей в виду, Кенар, эту бабу я застолбил, — отрезал Радов, выпрямившись в водительском кресле, давая, наконец, возможность преспокойно выдохнуть.

— И поссы на нее обязательно, как на столб, бегая вокруг и выкрикивая: «моя», — фыркнул Канарейкин, поежившись под колючим взором, которым вновь его одарил друг. Поведение Сергея он решительно не понимал, с чего такие заявления, когда они знакомы-то всего ничего. Конечно, они с Кристиной уже успели поцеловаться, но дальше этого поцелуя не заходило, да и не слишком-то Паше хотелось. То, что ему действительно было нужно, находилось пока еще вне зоны доступа. Сам же мачо расслабился, видимо поняв, что Паша не имеет никаких видов и, сжав руль, завел двигатель.