Лисса рассмеялась, и они прошли в дом следом за Анни.

— Он, похоже, здорово держит тебя на привязи? — пробормотал Роум ей на ухо. — Дурной знак. Вспомни СНС!

— Роум, прошу тебя, постарайся быть хотя бы вежливым, — укоризненно прошептала она.

Он пожал плечами.

— Я вежлив. Я всегда вежлив.

— Ну и хорошо.

По тому, как свободно Лисса шла через холл, держась чуть впереди Анни, Роум понял, что она слишком хорошо знакома с этим домом. Еще один дурной знак. Интересно, знает ли она, где расположены спальни?

Эта мысль прочно обосновалась в его голове. Не похоже, чтобы этот Мел был тем самым известным актером на роли героев-любовников, у того репутация примерного семьянина. Что связывает ее с этим двойником? Как далеко они зашли?

От этих мыслей гнев все больше вскипал в нем. И когда они вошли в большую, удобно обставленную общую комнату, Роум был готов надавать пинков любому встреченному взрослому существу мужского пола.

Но такового там не оказалось.

Вместо этого на Лиссу накинулось с поцелуями существо не старше двух лет от роду, вся мордочка которого была покрыта слоем чего-то коричневого.

Склонившись над ребенком, Лисса подняла на Роума глаза и сделала глубокий вдох, предвещавший, что она собралась сделать решительный шаг.

— Роум, подойди и познакомься с моей крестницей.

Удивленно подняв брови — он никогда не слышал, что у Лиссы есть крестная дочь, — Роум неторопливо приблизился к ней, сохранив достаточную дистанцию, чтобы существо не могло добраться до него и выпачкать джинсы этой коричневой массой. По крайней мере так он надеялся.

— Твоя крестница?

Лисса кивнула и бросила быстрый взгляд на стоявшую в стороне Анни.

Снова глубоко вдохнув, Лисса выпрямилась и взяла в обе руки одну из перепачканных липких ладошек.

— Роум, разреши представить тебе мою тезку, мисс Мелиссу Сью Гибсон.

Он ошарашенно взглянул на Лиссу, затем перевел взгляд на крошечное существо, которое, в свою очередь, с не меньшим интересом рассматривало его самого.

— Мелисса? Отсюда и Мел Гибсон? — понял он.

Анни, хихикнув, принялась вытирать лицо и руки ребенка влажным полотенцем.

— О, она и вас одурачила тоже? Еще когда Мел была совсем крошкой, Лисса любила говорить, что Мел Гибсон назначает ей свидания.

Роум не разделял ее веселости.

— Так ты торопилась к… Мелли? — Он хотел убедиться, что понял все правильно.

Лисса кивнула, и Роум заметил, как ее рука крепче сжала ручку ребенка.

— Да, конечно. Я сижу с Мелли, когда Анни надо отлучиться из дому. Поэтому я так спешила сюда, чтобы не задерживать Анни.

— А почему бы ей не оставаться с отцом?

Лисса бросила на него предостерегающий взгляд.

— Он уехал по делам в Австралию на пару недель.

— Если тебе это неудобно, Лисса, я понимаю, ты же не обязана…

Анни, очевидно, почувствовала подтекст разговора и, хоть не поняла сути, поспешила предложить Лиссе выход из создавшегося положения.

Роум очень надеялся, что Лисса им воспользуется. Он предпочел бы пройти аудиторскую проверку государственной финансовой службы, чем иметь дело с маленьким ребенком. И прежде чем он успел подумать, у него сорвалось:

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я останусь?

— Не стоит менять наши планы, Анни, — в голосе Лиссы звучал вызов. — У меня не намечено других дел на сегодня, и потом, ты же знаешь, я люблю возиться с Мелли.

В ее улыбке была изрядная доза коварства, когда она обратилась к Роуму:

— Я очень рассчитываю, что ты останешься. Тебе это будет полезно.

Роум молча наблюдал, как женщины договариваются обо всех деталях, касающихся малышки, и Анни упорхнула, на прощание обняв Лиссу и чмокнув дочурку, с некоторым сомнением бросив ему: «Приятно было познакомиться!»

И только когда дверь за Анни захлопнулась и они с Лиссой остались наедине с ребенком, Роум наконец заговорил.

— Ты, конечно, догадывалась, что я шел сюда, готовый поколотить твоего таинственного дружка?

Лисса держалась сейчас гораздо свободнее и выглядела более довольной, чем во время ленча. Она сняла жакет и сидела, поджав ноги, на толстом ковре рядом со своей маленькой подопечной.

— Но ведь ты этого не сделал? — Она склонила голову набок. — Должна отметить, что я горжусь твоей выдержкой. Это производит сильное впечатление.

— Ты же знаешь меня, я всегда произвожу сильное впечатление, — не остался в долгу Роум.

Легкий смешок показал, что она довольна его реакцией.

— Почему бы тебе не устроиться на диване? Понаблюдаешь за нами в деле.

Роум последовал приглашению. Лисса и девочка оказались у самых его ног, играя разноцветными кубиками. Он молча наблюдал, как они весело строили башню из кубиков, а затем с такой же радостью одним ударом рассыпали сооружение.

— Бу-ум! Бу-ум! — при каждом ударе радостно кричала малышка.

— Ну, конечно, зайчик. Сейчас построим новую башню.

Такой улыбки он никогда раньше не замечал на лице Лиссы. В ней были нежность и умиротворение, любовь и восхищение. Это было самое трогательное выражение, какое Роум когда-либо видел на ее лице. Очевидно, она очень любила Мелли — умозаключение, которое смело можно было бы квалифицировать как самое выдающееся открытие года.

Выражение нежной заботливости в ее глазах заставило его заерзать. Вот почему Лисса хочет выйти замуж. Вот почему она хочет иметь семью. Наблюдая ее рядом с ребенком, Роум впервые осознал, что она, пожалуй, права. Возможно, она уже созрела, чтобы быть женой и матерью.

При мысли о ней, как о жене какого-то другого мужчины, ему стало не по себе. Пытаясь подавить обуревавшие его чувства, Роум сидел, будучи весьма далек от того, чтобы наслаждаться моментом. Конечно, если для того, чтобы быть отцом, достаточно просто сидеть и смотреть, как Лисса занимается с ребенком, то это не так уж и страшно. Даже приятно.

Может быть, когда-нибудь, в далеком будущем, отойдя от дел, и он решится на такой шаг. Несомненно, все эти сетования мужчин на то, что дети требуют слишком много труда, не что иное, как пускание дыма в глаза. В конце концов, какие могут быть трудности в том, чтобы присмотреть за маленьким ребенком?


Как оказалось, чертовски большие трудности. Спустя полтора часа Роум уже сомневался, сможет ли он выдержать хотя бы еще немного в обществе Мелли. В течение пятнадцати минут девочка спокойно играла с Лиссой, а затем внезапно, без всяких видимых причин, превратилась в сущего дьяволенка. Она вопила так отчаянно, как будто ее режут. Все попытки Лиссы как-то утешить ее отвергались с ходу. А Роум сидел ошеломленный, пытаясь понять, какой бес вселился в это — от горшка два вершка — существо.

— Не хочу бу-ум! Хочу куфать!

Если бы это прозвучало один раз — нет, за последние полчаса он слышал этот возглас по крайней мере двести раз. Казалось, что заело пластинку с этой чудовищной записью.

— Но, Мелли, сейчас еще рано обедать, — терпеливо увещевала девочку Лисса. — И потом, ты не съела яблоко, которое я тебе дала.

— Не хочу боко, хочу бинчик!

Измученный нескончаемым спором, Роум решил рискнуть жизнью, конечностями и здравым смыслом.

Он зашел с тыла и развернул орущее создание лицом к себе. Рев на секунду прекратился. Роум заглянул в наполненные слезами широко раскрытые карие глаза.

— Хорошо, Мелли, — сказал он с привычными интонациями арбитра, призывающего к порядку слишком шумных участников деловых переговоров. — Поорала, а теперь хватит!

С дрожащим от обиды подбородком, c глазами, полными слез, девочка выразительно икнула, но плач прекратился — по крайней мере, на какое-то мгновение.

Лисса, в выбившейся из юбки и съехавшей набок блузке, с волосами, лежащими далеко не так аккуратно, как час назад, стояла в нескольких шагах от них, наблюдая за происходящим.

— Кажется, тебе удалось ее заинтересовать, — тихо сказала она. — Что ты собираешься делать дальше?

Роум скосил на нее глаза, не решаясь отвлечься от ребенка, который, по всем признакам, готов был разразиться плачем в любой момент.

— Не пора ли ей вздремнуть? — так же тихо спросил Роум.

Мелли снова икнула.

— Кажется, это хорошая мысль, — согласилась Лисса. — Может, отнесешь ее в спальню?

— Ты хочешь, — Роум в ужасе взглянул на нее, — чтобы я ее… взял на руки?!

— Обычно ее именно так укладывают в постель. Мне кажется, ты ей понравился, — Лисса указала на девочку, не отрывающую пристального взгляда от его лица.

— Ты хочешь, чтобы я отнес ее?

— Неужели она кажется тебе слишком тяжелой? — насмешливо поинтересовалась Лисса.

Пробормотав нечто нелестное о родительских муках, Роум осторожно протянул руки, чтобы поднять малышку.

— Не урони ее!

Роум покосился на Лиссу, но взял ребенка покрепче.

Бровки Мелли недоуменно поднялись, — казалось, что она не возражает против его присутствия в комнате, но еще не решила, стоит ли ему позволять к себе прикасаться.

Сделав глубокий вдох, Роум осторожно встал на ноги, держа девочку перед собой на вытянутых руках. Он готов был поклясться, что Лисса сдавленно хихикнула, но побоялся отвести взгляд от ребенка, показавшегося ему на удивление тяжелым.

— Смотри, получилось! — не смог он сдержать победного возгласа.

— Выдающееся спортивное достижение! — явно забавляясь, прокомментировала Лисса. — А теперь ты сможешь отнести ее в спальню?

— Разумеется.

Теперь все эти родительские заботы уже не казались ему такими ужасными. Возможно, когда-нибудь, лет эдак через десять, он тоже подумает обзавестись семьей.

В конце концов, Мелли ведь затихла, как только ему удалось завладеть ее вниманием. И держать ее на руках было совсем не так трудно, как ему казалось поначалу.