Стюарт помолчал секунду-другую, потом кивнул и деликатно кашлянул, прикрыв рот рукой.

– Да, конечно. Уиллоубенк находится в Кенте, поэтому… туда легче добраться из… из Лондона. Из Европы тоже, если вы… выберете это место для своего постоянного проживания. – Он говорил медленно, с частыми паузами, которые свидетельствовали о том, что каждое слово давалось ему с трудом, и не смотрел ей в глаза. – Если же вернетесь в Нью-Йорк, тогда другое дело. Это слишком далеко.

Он будет скучать по ней, подумала Эди. Ему так хотелось иметь нормальную жену, детей… и, конечно, он хотел ее, она знала это. Мысль, что Стюарт может действительно желать ее общества, что станет скучать по ней, если она уедет, внезапно удивила и поразила.

– Я никогда не вернусь в Нью-Йорк, – вдруг вырвалось у нее. – Если бы я сбежала, то обманула бы ваше доверие.

– Что? – Он повернулся и посмотрел на нее, не скрывая изумления. – Но ведь вы уже совершили вполне сознательный обман: купили билеты, насколько я знаю.

Она пожала плечами.

– Да, на тот момент.

– Вы поразительная женщина, Эди. Каждый раз, когда, как мне кажется, я знаю, чего от вас ждать, вы удивляете меня.

– Я была в панике, не знала, чего вы потребуете. Но что бы ни случилось, в Нью-Йорк я не вернусь никогда, потому что не смогу… видеть… видеть эту довольную ухмылку на его лице…

Она не договорила, заметив, как губы Стюарта сжались в жесткую линию.

– Он заплатит, Эди. Обещаю: он заплатит за все.

Ее губы дрогнули в улыбке.

– Это очень галантно с вашей стороны отомстить за то, что случилось со мной, но вряд ли теперь это имеет значение. Дело сделано. И кончено.

– Вы думаете? Что ж, может быть… – Он внезапно прервался и покачал головой. – Почему мы перешли к этой неприятной теме, если до того говорили о Джоанне? – Глубоко вздохнув, он продолжил: – Повторюсь, Уиллоубенк самая подходящая школа для Джоанны, во всяком случае, в Англии, тем более что вы не намерены возвращаться в Нью-Йорк. И как бы ни сложились наши отношения, вам не нужно покидать Англию и уезжать куда-нибудь во Францию или в Италию, чтобы сбежать от меня.

– Теперь я знаю это. И предпочла бы остаться в Англии. Здесь мой дом. Что касается Джоанны… – Она замолчала и прерывисто вздохнула. – Не стоит давить на нее: я поговорю с ней после ужина.

– Пока не стоит. Чем приказывать, лучше сделать так, чтобы она сама захотела поехать в эту школу. Вы так не думаете? – Он улыбнулся. – Чтобы ей снова не захотелось выпрыгнуть из поезда, или отказаться писать вам, или закурить – то есть вам назло совершать самые пренеприятные поступки.

Эди рассмеялась.

– Вы правы. Стало быть, вы подслушали наш разговор на платформе. Я совсем забыла об этом.

– Так вы согласны?

– Конечно, но она категорически не хочет уступить. Как вам удастся переубедить ее?

– Предоставьте это мне. Сегодня же начну свою кампанию.


Если Эди и сомневалась в способностях Стюарта изменить мнение Джоанны по поводу школы, то к концу ужина эти сомнения рассеялись. Женщины, как она убедилась воочию, таяли как воск в его руках.

Он начал свою кммпанию с воспоминаний о поездке в Италию в юности. Миссис Симмонс – большая любительница изящных искусств, – как оказалось, тоже побывала в Италии, и хотя во время первых шести блюд они обсуждали живопись в Сикстинской капелле Ватикана, незабываемые каналы Венеции, флорентийский Понте Веккьо и палаццо Питти, а также красоты тосканского пейзажа, Джоанна слушала с интересом и задавала вопросы, но так как школа Уиллоубенк находилась в Кенте, а не в Италии, Эди не видела смысла во всех этих разговорах.

До того как подали десерт.

– О, я бы хотела поехать в Италию, – сказала Джоанна, мечтательно вздыхая.

– Правда? – Стюарт отложил салфетку и с удивлением посмотрел на девушку. – Мне никогда не приходило в голову, что вы мечтаете об этом.

– Вы шутите? – Она уставилась на него, словно на самого безнадежного тупицу в мире. – Да это мечта всей моей жизни. Господи, какие пейзажи я бы там написала!

– Я подумал, что уж коль вы не хотите ехать в Уиллоубенк, то в Италию и подавно не поедете – это ведь так далеко, а ваша сестра останется здесь одна…

Джоанна не единственная смотрела на него с непониманием: миссис Симмонс выглядела совершенно растерянной, и даже Эди, хотя и знала о его намерениях, была озадачена.

– Какое отношение Уиллоубенк имеет к Италии? – удивилась Джоанна.

– Вы все равно не едете, так что… – Он отхлебнул вина. – Впорчем, дело в том, что миссис Каллоуэй намерена отправить группу наиболее талантливых учениц второго года обучения на стажировку в Италию следующей осенью.

– Что? – ахнула Джоанна.

И не только она одна.

– Я ничего не знала об этом, – заметила Эди и посмотрела на миссис Симмонс. – А вы?

– Нет, конечно. – Гувернантка тоже выглядела совершенно ошарашенной. – Миссис Каллоуэй обожает старых мастеров, и все девушки в Уиллоубенке изучают их технику, но я ничего не знала о предполагаемой поездке.

– Очевидно, она мечтала об этом в течение нескольких лет, – объяснил Стюарт. – Но они нуждались в спонсоре. Она услышала, что я вернулся, и обратилась с просьбой о содействии, вполне разумно рассудив, что герцог способен пожертвовать некую сумму на благое дело. А так как Джоанна собиралась поступать в эту школу, я согласился, будучи заинтересован в успехе этого начинания. Конечно, я готов спонсировать эту поездку.

– Но вы не можете! – выкрикнула Джоанна, ударяя вилкой по тарелке. – Вы не можете спонсировать поездку… без меня.

– Джоанна! – прервала ее Эди. – Не стучи по тарелке и не кричи.

– Все хорошо, Эди, – успокоил ее Стюарт. – Просто Джоанна расстроилась, что другие девушки поедут в Италию, а она – нет. – Он повернулся к Джоанне. – Детка, мне очень жаль, что вы не хотите ехать, но это не причина, чтобы лишать других талантливых девушек возможности писать пейзажи Тосканы и наслаждаться работами Микеланджело.

Он сделал очередной глоток вина и взял маленькой вилочкой кусочек черничного кекса.

– Но… но… – Голос Джоанны дрожал в тишине, и Эди вдруг стало жалко сестру.

Стараясь не выдавать своих чувств, она делала вид, что наслаждается десертом, но искоса наблюдала за Джоанной, и когда увидела, что сестра покусывает нижнюю губу (что она делала всегда, пребывая в крайней нерешительности), уже знала, что цель достигнута, поэтому не удивилась, когда сестра повернулась к ней.

– Эди, я уже опоздала с поступлением в Уиллоубенк?

– Нет. – Эди посмотрела на Стюарта через стол. Откинувшись на спинку стула и потягивая вино, он подмигнул поверх бокала. – Конечно, еще не поздно.


В августе расцвели лилии – Эди поняла это по сильному запаху, проникавшему в дом через французские окна, когда вместе со Стюартом, Джоанной и миссис Симмонс направлялась по коридору в музыкальной гостиной и почти жалела, что поездка на Уош лишила ее вечерней прогулки. Сад буквально благоухал дивным ароматом.

Стюарт, казалось, прочел ее мысли и вздохнул:

– Какой вечер! Прекрасное время для прогулки.

– Да, – согласилась она, улыбаясь ему через плечо, когда они вошли в музыкальную комнату. – Жаль, что нет полной луны.

Эди подошла к открытому французскому окну и… застыла с возгласом в изумления на губах. Гирлянда лампочек тянулась вдоль террасы и уходила дальше в сад причудливым серпантином.

– Стюарт!

Он остановился позади нее и пробормотал:

– Кому нужна полная луна? Прежде чем отправиться на пикник, я попросил Уэлсли украсить сад. Вам нравится?

– Нравится? – Она рассмеялась и снова посмотрела на него. – Это волшебно!

Он не улыбался, но все чувства были написаны у него на лице: ему приятно, что ей понравился сюрприз. Эди прочла это в его глазах.

– Что волшебно? – поинтересовалась Джоанна, входя в комнату. – И почему вы прилипли к окну?

Эди отступила в сторону, чтобы Джоанна и миссис Симмонс смогли увидеть, что сделал Стюарт в саду, затем выглянула на террасу.

– Ух ты! – восхищенно воскликнула Джоанна. – Это настоящее волшебство, правда? Как в сказке.

– Да, – рассмеялась Эди и взглянула на Стюарта. – Теперь можно и на прогулку отправиться.

Он жестом указал на каменные ступени.

– Пошли?

От вкрадчивости его голоса, от взгляда у нее перехватило дыхание.

– Да.

– Можно я с вами? – спросила Джоанна.

– Нет, – одновременно ответили Стюарт и Эди, и она поняла, что оба имели в виду одну и ту же причину ей отказать. Оставив девушку смотреть им вслед, они направились по освещенной дорожке.

– Мы забыли Нюхлика, – спохватился Стюарт, когда они вошли в розарий. – Он где-то внизу, у прислуги…

– Ничего, можно один раз и пропустить прогулку. – Эди огляделась по сторонам. – Джоанна права: это освещение все превращает в некую сказку.

– Бедная девочка, – рассмеялся Стюарт. – Вы видели ее лицо, когда мы сказали, что не берем ее собой? Она выглядела как обиженный щенок.

– И это уже во второй раз, – напомнила Эди. – Сначала она обиделась, когда узнала, что не поедет в Италию, потому что отказалась ехать в Уиллоубенк. Браво, Стюарт! – воскликнула она, постаравшись придать своему тону чуть-чуть сарказма. – Миссис Каллоуэй везет учениц в Италию, надо же! И не говорите, что она писала вам, – все равно не поверю.

– И правильно. – Он с улыбкой покосился на нее. – Только не выдавайте меня.

– Я-то не выдам, но что вы будете делать с Италией?

– Это очевидно, разве нет? Поездка должна состояться.

– И все для того, чтобы убедить мою сестру, что ей необходимо поступить в эту школу? Вы неподражаемы!

– Но вам это нравится, Эди, признайтесь!

– Думаю, да. Возможно потому, что я никогда не могла позволить себе такое.

Они вошли в Тайный сад, и она обнаружила, что ее обвинение в приверженности Стюарта разным иностранным нововведениям нашло свое подтверждение. Гирлянда фонариков висела над фонтаном, придавая мраморной скульптуре трех наяд, а также воде, которая струилась вокруг них, поистине волшебный вид. Тихое журчание ласкало слух. День потихоньку угасал, и наступающий вечер дарил приятную прохладу.