– Почему бы мне не взять с собой Джеффа на несколько дней? Если и пропустит занятия, ничего страшного. Заберу его в Кротон, а вы побудьте вдвоем. Иногда такие меры творят чудеса.

– Ты мечтательница, Олли, – вздохнула Виктория.

Она видела, что сестра отказывается понять безнадежность ситуации. Сама она сознавала, куда, катится их брак. Но нужно признать, что избавиться от мальчишки на несколько дней будет для нее огромным облегчением. Нельзя сказать, что она его ненавидит, как любил повторять Джеффри, просто он ей не нужен. Не желает она заботиться о нем, складывать разбросанные повсюду игрушки, выгонять из своей спальни его паршивого пса. Она не из тех, кто берет на себя ответственность за другого человека. Просто не имела представления, как это утомительно и сколько времени отнимает.

– Может, ты и права, – призналась она наконец. По крайней мере можно будет спокойно посещать собрания. – Если бы он был моим, все, наверное, сложилось бы по-другому. Но не представляю, каково это – иметь детей!

Еще один камень преткновения. Виктория наотрез отказывалась родить ребенка. Да что же она за человек? Сама Оливия с изумлением осознала, что не могла бы любить Джеффа сильнее, будь он ее собственным сыном. И глубоко жалела о том, что не она родила его. Он заменил Оливии ее дитя, которому не суждено появиться на свет.

– Я буду счастлива побыть немного с Джеффом, – спокойно объявила она, – но при этом хочу, чтобы ты больше времени проводила с Чарлзом, а не бегала со своими суфражистками по старым церквам и темным закоулкам.

– В твоих устах это звучит так мрачно, – засмеялась Виктория, страшно довольная, что отделалась от пасынка. – Жаль, что ты не хочешь все увидеть своими глазами, поняла бы, как ошибаешься. Но последнее время мне не до суфражисток. Я стараюсь следить за военными действиями.

– Советую тебе получше узнать мужа, – строго отрезала Оливия, но Виктория, ничуть не смутившись, обняла сестру и поцеловала.

– Ты всегда меня спасаешь, – совсем по-детски пропищала она, и Оливия невольно прижала ее к себе. Как ей тоскливо без сестры, а теперь и Джефф уехал!

– Вряд ли я смогу на этот раз тебя спасти, – честно призналась она. – Придется потрудиться самой.

– Все было бы куда легче, поменяйся мы местами, – небрежно бросила Виктория, но Оливия насторожилась. Сестра уже не впервые это повторяет. Вроде бы в шутку, но кто ее знает…

– Неужели?! Можно подумать, ты согласилась бы остаться в Кротоне и ухаживать за отцом!

Сестре, разумеется, и Кротон ни к чему. Наверняка ее тянет в большой мир, на свободу. Остается надеяться, что Чарлз не опустит руки и не откажется от жены. Вероятно, будь у нее дети, все решилось бы само собой.

Днем Оливия заехала за Джеффом. Мальчик пришел в восторг, узнав, что поживет в Кротоне, снова оседлает свою лошадку и не расстанется с Оливией и ее отцом, которого именовал «дедушкой».

Но Чарлз удивился куда больше, узнав, что сын уже в Кротоне.

– А как насчет школы? – недовольно осведомился он.

– Подумаешь, пропустит несколько дней! Ему всего десять лет! – отмахнулась Виктория. Она прекрасно провела день, прослушав лекцию о сражении при Брюсселе. Знай Оливия об этом, она вряд ли обрадовалась бы.

– Ты могла бы спросить меня, – раздраженно буркнул муж, хотя каким-то краем сознания понимал, что остался наедине с Викторией и она сегодня хороша как никогда. Глаза живые и блестящие, а новое платье по последней парижской моде, купленное сестрой, прекрасно обрисовывает фигуру.

– А я думала, что выступаю в роли его матери, – огрызнулась Виктория.

Ему не понравился ее тон, но огонь в глазах делал жену еще привлекательнее.

– Возможно, но я старше и умнее, – уже мягче ответил он. – Что же, ему полезно немного побыть за городом, да и нам неплохо остаться вдвоем. Если все будет в порядке, может, и мы поедем в Кротон на уик-энд.

Виктория не слишком любила Кротон, но всегда радовалась встрече с сестрой. С другой стороны, их приезд нарушит все планы Оливии, специально забравшей с собой Джеффри.

– Как-нибудь в другой раз, – уклончиво пробормотала Виктория. – Мы оставим его здесь, а сами поедем к отцу и Оливии.

– Без Джеффа? – удивился Чарлз. – Он мне никогда не простит. – И, грустно глядя на жену, спросил: – Ты совсем не терпишь его, верно, Виктория?

Просто не знаю, как с ним обращаться, – поправила она, закуривая и глядя куда-то вдаль, поверх головы мужа. Почему ей всегда так тяжело с ним? Жаль, что она не обладает добродетелями сестры! – К тому же я не привыкла к детям.

– Он такой добрый, хороший мальчик, – пробормотал Чарлз, жалея ребенка, лишенного материнской любви. Он не мог не сравнивать Викторию со Сьюзен. Правда, и сама Виктория рано осталась сиротой. Ее фактически воспитывала Оливия, обращавшаяся с сестрой как с ребенком. – Жаль, что вы так и не узнали друг друга лучше, – вздохнул он. Чарлз не зря собирался провести лето в Ньюпорте с женой и сыном, но Виктория настояла на путешествии в Европу.

– Оливия то же самое говорит о нас, – улыбнулась она сквозь папиросный дым.

– Ты ей жаловалась? – мгновенно встрепенулся Чарлз, не любивший выносить сор из избы. – Именно поэтому Оливия забрала Джеффа? Чтобы оставить нас вдвоем?

– Я сказала только, что с трудом привыкаю ко всему этому, – оправдывалась Виктория, но по ее взгляду было ясно, что она все выболтала сестре.

– Мне не хотелось бы, чтобы ты обсуждала с ней нашу личную жизнь, – нахмурился Чарлз. – Это по меньшей мере неделикатно.

Виктория кивнула. Вошедшая кухарка позвала их ужинать. За столом между супругами по-прежнему царило напряжение, и Чарлз, допив кофе, немедленно поднялся к себе в кабинет и сел за бумаги. Виктория читала в спальне журнал, и часы пробили полночь, когда Чарлз наконец вошел в комнату, совершенно измученный. Виктория, напротив, выглядела совсем свежей и очень хорошенькой. Наверное, именно поэтому он женился на ней, а временами даже испытывал нечто вроде любви. Правда, Чарлз опасался отдать ей сердце и был уверен, что первая любовь никогда не повторится, но, глядя на нее, такую соблазнительную в облаке черных волос, снова надеялся, все у них наладится.

– Ты что-то припозднилась, – улыбнулся он, отправляясь в гардеробную, и вскоре вернулся в пижаме и халате. С первой женой в этом не было надобности, но с Викторией он ложился в постель полностью одетым и старался соблюдать необходимую дистанцию. После нескольких неудачных попыток овладеть Викторией он больше к ней не прикасался. – Странно как-то сознавать, что мы одни. Без Джеффри.

Он всегда любил сознавать, что сын рядом, но сейчас мысль о том, что весь верхний этаж принадлежит им, необычайно его возбудила. Виктория молча легла рядом, по какой-то непонятной причине думая о сестре и о том, что ей не хватает Оливии. Как хорошо бы сейчас оказаться дома, навсегда забыть о Чарлзе и не волноваться за Джеффри. Все это так надоело и опостылело и оказалось куда тоскливее, чем она ожидала. Знай Виктория, что этим кончится, ни за что не согласилась бы на замужество, и пусть бы отец делал с ней что угодно, отсылал бы в монастырь!

– О чем ты думаешь? – прошептал Чарлз, переворачиваясь на бок.

– О религии, – лукаво усмехнулась Виктория, смущенная своими мятежными мыслями.

– Опять лжешь, – не поверил Чарлз. – Как не стыдно! Судя по твоему лицу, о чем-то ужасно греховном!

– Может быть, – с невинным видом промурлыкала Виктория.

Он нежно коснулся ее щеки, не зная, как подойти к жене. До сих пор каждый его страстный порыв кончался сокрушительным поражением и потом обоим становилось неловко, особенно Виктории, не знавшей, как справиться с угрызениями совести и печальным, но вполне понятным состоянием мужа после очередной неудачи.

– Ты так прекрасна, – пробормотал он, медленно подвигаясь к ней. Виктория мгновенно оцепенела. – Виктория… не нужно… пожалуйста… доверься мне…

Но перед глазами Виктории попеременно мелькали Тоби и кровавая лужа на полу ванной.

– Ты не любишь меня, – неожиданно для самой себя выпалила она и осеклась.

– Подожди… возможно, если у нас все получится… в постели мы станем ближе.

Но Виктория так не считала. Ей хотелось стать ближе к мужу до того, как они займутся любовью, чтобы не окаменеть в его объятиях. Извечная разница между мужчиной и женщиной…

– Когда-нибудь мы полюбим друг друга… доверимся…

Но Чарлз говорил неправду и сам это понимал. Стоит ли доверяться женщине, если она в любой момент способна умереть и покинуть его? Именно это терзало Чарлза в тот вечер, когда Оливия упала с лошади. Она лежала такая хрупкая, беззащитная, и если бы погибла… Нет, он не даст волю чувствам, даже к свояченице. Сьюзен ушла и взяла с собой его душу.

– Позволь мне научиться любить тебя, – прошептал он, но Виктория инстинктивно поняла, что мужу нужно лишь ее тело и жизнь… Любить, чтить и повиноваться… как сказано в Библии. Но она не покорится ни одному мужчине, даже этому.

Он овладел ею, нежно и бережно, и на этот раз все было не так плохо, как раньше. Но Виктория окончательно лишилась иллюзий относительно своих чувств к мужу. Они никогда и ничем не будут связаны, и каждая такая ночь только углубит пропасть между ними. И Чарлз, со своей стороны, понимал, что в таких отношениях нет ни страсти, ни романтической магии.

В эту ночь супруги уснули на разных краях кровати, отвернувшись друг от друга.

Время, которое дала сестре Оливия, было растрачено на лекции и библиотеки. Чарлз все дни пропадал в конторе. Следующим вечером он ужинал в клубе с Джоном Уотсоном и своими партнерами, а в последующие дни с головой ушел в подготовку к процессу. Супруги почти не виделись, а встречаясь, все больше молчали. Они не ссорились, не злились друг на друга, просто жили рядом, как соседи. Когда в воскресенье Донован привез Джеффа, Чарлз был счастлив услышать звонкий голосок сына. Хорошо, когда есть с кем поговорить!