Даниэла Стил - Как две капли воды

– Сегодня его жена набросилась на меня в туалетной комнате, – сообщила Оливия, надевая халат. – Приняла меня за тебя.

– Как раз вовремя. И что, ты начала извиняться и просветила мадам? Объяснила, как жестоко она ошиблась?

– Более или менее.

Виктория театрально расхохоталась, но Оливия грустно покачала головой.

– Она сказала, что у Тоби вошло в привычку менять женщин, как перчатки, а когда все кончено, бросать их, словно поломанные куклы. Я бы не хотела, чтобы ты стала одной из них, – выдавила она. Ей на самом деле было плохо. Впервые между ними пролегла пропасть, и девушка не могла придумать, как образумить сестру. Господи, поскорее бы вернуться в Кротон! – Виктория, пожалуйста, будь же разумной… держись подальше от него… Он опасен… Обещай, что ты не станешь с ним видеться.

– Обещаю, – неохотно проронила Виктория без особой убежденности.

– Я серьезно, – настаивала Оливия со слезами на глазах. Теперь она еще больше возненавидела Уиткома, из-за которого сестра стала совсем чужой.

– Ты ревнуешь, – свысока бросила Виктория.

– Вовсе нет!

– Ревнуешь. Он влюблен в меня, и это тебя пугает. Боишься, что Тоби отнимет меня у тебя.

Виктория в чем-то была права, и Оливия втайне признавала это. Но еще больше тревожилась за судьбу сестры.

– Он уже это сделал. Но неужели ты не понимаешь, как рискуешь? Что будет, если позволишь себе влюбиться в него? Пойми же наконец: ты попадешь в беду.

– Я постараюсь быть поосторожнее. Клянусь, – заверила Виктория, немного смягчившись. Она тоже терпеть не могла ссориться с Оливией, потому что слишком любила сестру. Но и Тоби ей дорог. Она уже влюблена в него по уши, и все предостережения запоздали. Когда он целовал ее, Виктории казалось, что она тает, расплывается, возносится к небу облаком, а стоило ему коснуться ее груди, как она была готова позволить Тоби все. Все на свете. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Но как объяснить это сестре?

– Дай слово, что не увидишь его, – умоляла Оливия. – Пожалуйста.

– Не проси. Обещаю, что не натворю глупостей.

– Но встречи с ним – ужасная глупость. Хуже не придумаешь. И его жене все известно.

– Она злится, потому что он с ней разводится. Ты бы на ее месте тоже на стенку лезла.

– Подумай, какой разразится скандал! Как оскорбятся Асторы! Почему бы тебе не переждать, пока все уляжется? А потом ты сможешь открыто видеться с ним и все объяснишь отцу.

Не хватало еще, чтобы имя сестры было замешано в грязном бракоразводном процессе. Ни в одном порядочном доме ее не станут принимать!

– Но, Олли, на это уйдет вечность.

– А когда мы вернемся домой? Что тогда? Он будет приезжать в Кротон? Что скажут люди? Отец?

– Не знаю. Он говорит, что вместе мы все преодолеем, особенно если я его люблю. И это так и есть, Олли. Так и есть. – Виктория закрыла глаза. Сердце едва не выпорхнуло из груди при мысли о Тоби. – Разве ты способна меня понять? Я с радостью умерла бы за него, если понадобится.

На этот раз она честна и откровенна, но Оливии от этого не легче!

– Именно подобного я и боялась, – печально выдохнула она. – Я не хочу, чтобы кто-то причинил тебе зло.

– Он не такой. Ты должна поближе с ним познакомиться. Я уверена, он тебе понравится. Олли, пожалуйста… я не смогу обойтись без тебя.

Это уж слишком. Молчание и так давалось Оливии нелегко, но соучастие… на такое она не отважится.

– Виктория, на этот раз не жди от меня помощи, – спокойно объявила она. – Я считаю, что ты поступаешь плохо и глупо, и кончится это трагически. Ты обязательно попадешь в беду. Остановить тебя невозможно, но и пособничать я не буду.

– Тогда дай слово, что никому не скажешь, – прошептала Виктория, становясь на колени. Слезы катились по ее щекам, и Оливия, обняв сестру, зарыдала.

– Как ты можешь просить меня о таком? Как позволить ему сломать тебя?

– Он не сделает этого… ни за что… Верь мне…

– Тут не только ты виновата, – вздохнула Оливия, вытирая глаза. – Но если он причинит тебе зло, боль, я не знаю, что сделаю с ним…

– Этого не случится. Я знаю его лучше, чем кого-либо на свете, лучше тебя.

В эту минуту она казалась совершенным ребенком, озорным и хитрым.

– Всего за два дня, Виктория Хендерсон? Сомневаюсь. Ты фантазерка. Для человека, проповедующего столь радикальные идеи, ты настоящая романтическая дурочка. Как можно доверять этому человеку после столь короткого знакомства?

– Потому что я знаю его. И прекрасно понимаю. Мы оба совершенно независимые люди, верящие в одни и те же идеалы, которым повезло встретить друг друга. Это чудо, Олли. В самом деле чудо. Он сказал, что ждал меня всю жизнь. Всю жизнь, представляешь? И теперь не в силах осознать, какая удача нам выпала.

– А как насчет его жены и детей? Он о них подумал? – скептически бросила Оливия, и Виктория, мгновенно смутившись, не сразу нашлась с ответом.

– Тоби утверждает, что Эванджелина специально рожала детей, чтобы его удержать. Он никогда не намеревался иметь детей в браке без любви. Во всем виновата она, и пусть теперь сама их воспитывает.

– Очень мило, а главное – порядочно, – язвительно заметила Оливия, но Виктория, пропустив ее слова мимо ушей, продолжала петь дифирамбы возлюбленному.

Наконец они потушили свет, и Оливия обняла младшую сестру.

– Будь осторожнее, дорогая, будь умнее… будь мудрее… – прошептала она, но Виктория лишь сонно кивнула и свернулась клубочком.

Скорее бы настало завтра, подумала она. Тоби назначил ей свидание в библиотеке, ровно в десять утра.

На следующий день, пока Оливия вместе с поваром составляли меню обеда и ужина, Виктория улизнула из дома. Она сказала Берти, что идет в библиотеку, где встретится с мисс Рокфеллер, и вернется к вечеру. Берти велела Доновану подвезти ее, и никто не обратил внимания на то, что Виктория надела новый белый костюм со шляпой в тон, в котором выглядела так, словно сошла с картинки модного журнала. Она поднялась на крыльцо библиотеки, держа в руке стопку книг, а Донован вернулся домой: пора было везти мистера Хендерсона в контору Джона Уотсона.

Виктория вернула книги и, оглянувшись, заметила Тоби, стоявшего в углу, неподалеку от стола вежливой очкастой старой девы-библиотекарши. Девушка просияла от радости. Их глаза встретились, и через минуту они рука об руку выбежали на улицу. Виктория понятия не имела, куда они идут, да и не заботилась. Главное – они вместе.

Тоби оставил машину у обочины. Он весьма гордился новым «штутцем», купленным в этом году, и засмеялся, когда Виктория заявила, что хочет сесть за руль.

– Только не говори, что умеешь водить машину! – с веселым восхищением воскликнул он. – Подумать только, я действительно нашел настоящую современную девушку! Большинство нынешних дам только притворяются ими, а на деле – ханжи и лицемерки!

Он предложил ей папиросу, и Виктория закурила, хотя на самом деле считала, что еще слишком рано для таких эскапад на людях. Они немного поездили по Ист-Сайду, но вскоре Тоби остановил машину и впился глазами в Викторию, словно хотел навсегда запечатлеть в сердце и памяти каждую черточку ее лица.

– Я обожаю тебя, – прошептал он, касаясь губами ее волос. – Такие, как ты, еще не рождались на свет.

Его слова оказали на нее невероятное возбуждающее действие, и, когда Тоби поцеловал ее, девушка словно растеклась в его объятиях. В этот момент она была действительно готова на все, а он продолжал целовать ее, пока оба не задохнулись.

– Ты сводишь меня с ума. Чего бы я ни дал, лишь бы похитить тебя и увезти в Канаду, Мексику, Аргентину или на Азорские острова… Такая жемчужина, как ты, заслуживает роскошной экзотической оправы. Я хотел бы лежать с тобой на теплом песке, под звуки музыки, и целоваться, целоваться…

Он снова нагнулся к ней, и Виктория окончательно потеряла голову. Глядя в его темные глаза, она мечтала лишь о том, чтобы эти мгновения длились вечно. Невозможно представить, что через несколько часов им придется расстаться!

Но лицо Тоби неожиданно просветлело, словно его осенила какая-то блестящая мысль.

– Я кое-что придумал, – объявил он, заводя машину. – Теперь я знаю, куда мы отправимся. Я не был там сто лет.

– Интересно, куда же? – беззаботно осведомилась Виктория, и Тоби протянул ей маленькую фляжку. Она послушно сделала крошечный глоток, чтобы не показаться наивной провинциалкой. Во фляжке оказалось бренди, обжегшее ей горло, но возымевшее успокоительный эффект. Вскоре девушка уже ни о чем не думала.

– Секрет, – с таинственным видом объявил Тоби, с обожанием глядя на нее. В эту минуту оба чувствовали, что предназначены друг для друга.

Она продолжала засыпать его вопросами, но Тоби отмалчивался и лишь однажды объявил, что похищает ее. Виктория, ничуть не встревоженная, отвечала на его поцелуи и осмелилась выпить еще бренди, но, когда Тоби в третий раз протянул ей фляжку, отказалась.

– Ты всегда пьешь бренди перед завтраком? – небрежно спросила она, хотя такие вещи не особенно ее беспокоили. Многие приятели отца часто прикладывались к спиртному, и даже Джон Уотсон зимой неизменно носил с собой фляжку. Правда, на улице не было холодно, просто бренди приятно кружило голову и усиливало и без того бурлящее возбуждение.

– Я так нервничал сегодня, – признался Тоби, – вот и решил, что оно мне понадобится. Просто ноги тряслись, когда отправлялся на свидание.

Он, по-мальчишески ухмыляясь, подмигнул ей и при этом выглядел таким беззащитным и влюбленным, что Виктория ощутила себя умудренной жизнью, опытной женщиной. Подумать только, ему уже тридцать два, а она смогла свести его с ума! Это ужасно ей льстило, особенно сознание того, что видеться с ним запрещено. А если вспомнить о его отвратительной репутации…