— Хорошо, — кивнула я и вышла из машины.

Глава 22. Сомнения

Пары пролетели мимо меня. Весь день я витала в облаках, то замирая с блаженной улыбкой на губах, то озабоченно хмурясь. Я раскачивалась от одной вершины чувств к другой, как безумный маятником.

Я вспоминала нашу жаркую безумную ночь с профессором и меня бросало в жар. Нездоровый румянец сопровождал меня в течение дня и вызывал у окружающих вопросы о моем самочувствии. Я лишь пожимала плечами и снова погружалась в анабиоз, сопровождающийся яркими чувственными картинками в моей голове.

Потом меня бросало в другую крайность, и я задумывалась о случайной связи Сафонова с другой женщиной. Можно ли было назвать это изменой? Я не знала. Тогда мы не осознавали, что между нами происходит. Откровенно говоря, мы и сейчас не понимаем, к чему идем… Профессор открыто признавал, что совершил ошибку и таким образом хотел перестать думать обо мне, и мне импонировала его честность. Но неконтролируемые обида и ревность периодически давали о себе знать. И что с этим делать, я не знала…

Я начинала тосковать по профессорской улыбке, предназначенной только для меня, по его сильным настойчивым рукам. В этот день у нашей группы не было занятий у Сафонова, и я проклинала людей, которые составляли наше расписание. Почему именно сегодня они решили нас разлучить?

Стены душного помещения невыносимо давили. Я ощущала себя сжатой пружиной — напряженной, резкой и хлесткой — тронь меня, и я сорвусь.

Когда пары закончились, я, наконец, смогла вздохнуть. Чувствуя, как застывшая кровь снова заструилась по венам, я вылетела в коридор. В руке — телефон, в голове — синий немигающий мужской взгляд, а в душе — расцветающая радость.

Я спустилась на первый этаж, предвкушая, как позвоню Сергею, и, может даже, тихо признаюсь, что скучала. Я готова была позволить ему всё — украсть меня, сделать своей наложницей, принимать за меня решения и оттачивать на мне свое поварское мастерство. Всё, что угодно, лишь бы он был рядом, глядел на меня по-особенному, заставляя поверить в то, что на свете нет другой такой…

Погруженная в свои девичьи мысли, я вклинилась в людскую толпу. Студенты, преподаватели спешили по своим важным делам. Я по привычке обежала глазами людской поток в поисках прямого непреклонного мужского силуэта.

Мой взгляд тут же споткнулся о знакомую спину, обтянутую глухим пиджаком. Еще сегодня утром я прикасалась к этой обнаженной спине, сходя с ума от мощи мужского тела. Мне хотелось кричать об этом всему миру, но я лишь украдкой блаженствовала, расплываясь в улыбке довольного чеширского кота.

Сафонов не видел меня. Он с кем-то разговаривал, загораживая от меня внушительным телом своего собеседника. Я шагнула в сторону, надеясь, что мужчина увидит меня и пошлет бесценную заговорщическую улыбку.

Но профессор был увлечен разговором. С высокой эффектной женщиной. Собеседница явно не собиралась так просто отпускать мужчину. Она заинтересованно заглядывала ему в глаза и даже смеялась, грациозно откидывая голову назад. Что такого смешного они обсуждают?! На его лице блуждала вежливая полуулыбка, и это грело меня. Только я знала, как Сафонов, на самом деле, умеет смеяться. По-настоящему.

«А для той женщины в его квартире он тоже улыбался, как озорной мальчишка?» — ошпарила меня неприглядная мысль. Я постаралась прогнать ее подальше, в укромные уголки подсознания.

Женщина тем временем положила свою руку на предплечье профессора и что-то говорила ему. Сафонов склонил голову набок, внимательно слушая. Я могла поклясться, что он смотрел на ее губы.

Я сделала еще шаг. Увидь меня, поговори со мной, не смотри на других женщин! Во мне вдруг проснулась эгоистичная стерва. Мужчина, словно почуяв мой запах, медленно поднял взгляд прямо на меня. Бесконечную секунду он удерживал меня своим немигающим взглядом снежного волка.

Но настырная собеседница потянула Сафонова в сторону деканата, продолжая что-то втолковывать. Профессор моргнул и прервал нашу связь, отведя взгляд в сторону. Я растерянно стояла посреди коридора, обтекаемая потоками спешащих озабоченных людей.

«Он ведь просил позвонить», — ухватилась я за спасительную соломинку. Возможно, он ждет, когда я спасу его от этой назойливой дамы… Я достала из сумки телефон и набрала номер профессора.

Длинные гудки… Когда я уже собралась отклонить вызов, Сафонов ответил. Его голос был напряжен.

Я впилась ногтями в ладонь и быстро проговорила:

— У меня уже закончились пары…

И торопливо добавила, стараясь звучать независимо:

— Я иду в общежитие…

Профессор отстраненно, будто я ошиблась номером, ответил:

— Да, хорошо. Я сейчас занят.

Я медленно положила телефон в сумку и, гордо задрав подбородок, пошла к выходу. Кому и что я хотела доказать своей несгибаемой, идеально прямой спиной, я не знаю. Может, себе? Не знаю.

* * *

В комнату общежития я вошла, всё так же гордо расправив плечи. Я не имела права расслабляться. Я не хотела показывать слабость своей соседке, с недавних пор пропитавшейся тихой, уродливой злобой. Лена не хотела видеть изъяны своего парня и сконцентрировала на мне все свои негативные чувства. Думаю, и ее недомерок постоянно что-то нашептывал ей насчет меня.

Я понимала, что достучаться до соседки не получится и старалась отстранится от всего этого. Осталось немного потерпеть. В новом учебном году я попрошу заселить меня в другую комнату, и всё это закончится. Еще чуть-чуть.

— Где ты ночевала? — прищурившись, с ходу спросила меня Лена.

— И тебе здравствуй, — усмехнувшись, сказала я.

— Хоккеист твой разрешил на ночь остаться? — ядовито выплюнула девушка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Боже, ей всего двадцать лет, а она уже похожа на прожженную бабку, перемывающую кости всем подряд.

— А твое какое дело? — ровно спросила я.

— А ты знаешь, что моего парня из-за тебя не пускают в общежитие?! — истерично выкрикнула Лена.

— А ты знаешь, что твой парень опасен и его надо за решетку упечь? — не выдержала я.

— Он мне всё рассказал! Ты сама к нему полезла! — всхлипнула соседка.

О господи, да их обоих лечить надо!

— Слушай меня… — тихо прошипела я. — Если ты или твой недомерок еще раз заденете меня, я выживу тебя с общежития, а с твоим придурком будет разговаривать мой парень. И, уж поверь мне, после этой беседы он долго не сможет оклематься… Ты поняла?

Меня трясло от непроходимой тупости этой девушки. А ведь когда-то я жалела ее и хотела помочь. Но, как говорят, прежде, чем вытащить человека из говна, поинтересуйтесь, может, его всё устраивает…

Настроение было испорчено окончательно. Я написала сообщение Рите и засела за учебники. У подруги уже началась сессия, и она на какое-то время пропала с радаров. Я постаралась сосредоточится на тексте, отложив думы о Сафонове на потом. На следующей неделе у нас начиналась сессия, и, если я хотела, по-прежнему, получать стипендию, мне нужно было собраться и расставить приоритеты.

А профессор подождет. Хотя, вполне возможно, и не подождет. Вокруг него достаточно настойчивых привлекательных женщин. А он, видимо, не привык им отказывать…

Я яростно перелистывала страницы и впивалась глазами в книгу. Назло ему сдам всё на отлично и на лето сбегу куда-нибудь! Устроюсь вожатым в детский лагерь и уеду! И пусть он тут завлекает своей яичницей хоть всех женщин университета! Мне все равно!

Я раздраженно перечитывала текст и незаметно косилась на телефон. Пикнуло сообщение. Ритка.

«Поздравь меня, я сдала социологию на отлично!!! Идем с группой отмечать в твой клуб! Ты работаешь сегодня?»

У меня в глазах зарябило от неимоверного количества жизнерадостных смайликов.

«Поздравляю! Сегодня работаю, встретимся там»

Я улыбнулась. Пожалуюсь подруге на профессора, она обматерит его, глядишь, легче станет…

* * *

В клуб я пришла пораньше. Хотелось быстрее сбежать от чокнутой соседки и, наконец-то, свободно выдохнуть. В зале было непривычно пусто. Немногочисленные гости усаживались за столики, ди-джей разогревался и ставил нейтральные фоновые композиции.

Я прошла в служебную комнату. Несколько знакомых девочек-танцовщиц уже переодевались. Мы пообщались на общие темы и разошлись по своим делам.

В ожидании Риты я присела в баре. Я вспомнила, как недавно сидела на этом же месте с профессором. Мне стало грустно. Захотелось вдруг той простоты, когда Сафонов был для меня только невыносимым придирчивым преподавателем. Тогда я еще не знала вкус его губ, и мое сердце не разъедала кислотная ревность.

Профессор так и не позвонил мне. И я старательно притворялась, что это не сводит меня с ума. Я готовилась к экзаменам, собиралась в клуб, шутила и смеялась с танцовщицами, и никто не знал, какой хаос творится внутри меня. Я уже начинала жалеть о своем юношеском максимализме и вспыльчивости, когда сказала Сафонову, что с клуба поеду в общежитие. Кто меня за язык тянул?

Краснота от поцелуев на шее практически спала. И, глядя на себя в зеркало, я думала, а, может, для профессора это всё игра? Мне казалось, что у себя дома мужчина раскрылся, что я смогла хоть немного понять его и разглядеть за флегматичной оболочкой настоящего Сергея. Сергея, который своим молчаливым волчьим взглядом смог сказать мне многое… Но не верхушка ли это айсберга? Кто знает, какой темный слой таится в глубине…

От мрачных мыслей меня отвлекла Рита. Подруга подскочила ко мне и крепко обняла. Я тепло улыбнулась девушке. С Ритой все плохие мысли уходили на задний план. Она подсела ко мне и, заказав пива, подмигнула: