— Ждите меня. Я сейчас буду, — отрывисто проговорил я.

Пересекая двойную сплошную, я резко развернулся и, давя на газ, поехал обратно к общежитию. Я крепко сжимал руль. В голове билась только одна мысль. Что там с моей девочкой? Кто ее обидел? Я пытался взять себя в руки. Будет странно, если я полезу в драку со студентом. Но руки чесались врезать тому подонку, который посмел тронуть Дашу. Почему она не позвонила мне, у нее же есть мой номер? «А почему она должна звонить тебе, Серега», — шепнул внутренний голос. Ты же ей никто. Ты выгнал ее из аудитории, ничего не объяснив. Глядя в ее обиженные глаза, выставил за дверь. Ты подумал, каково это девятнадцатилетней ранимой девушке, а?

Я костерил себя последними словами. Привык скрывать все свои эмоции и по умолчанию решил, что Даша поймет меня, прочитает, как раскрытую книгу. Да только как она угадает, что в моей больной башке творится?!

Нарушая все правила, я гнал по трассе. Возле общежития я, не паркуясь, бросил машину и рванул в здание. Главное убедиться, что она в порядке. А о том, как разгребать всё это, я подумаю позже.

Саша с Дашей стояли на первом этаже. Парень трогательно склонился над девушкой и что-то говорил ей. Даша, потерянная и грустная, смотрела на него и несмело улыбалась. Черт! Сердце пропустило удар. Куда я лезу… Возле Даши должен быть такой горячий, юный парень, у которого вся душа нараспашку, все чувства на разрыв. Чтобы он ловил каждый ее взгляд, чтобы каждый поцелуй, будто в первый раз…

Я замедлился, но пара меня уже заметила. Племянник шагнул в мою сторону, а Даша смотрела, как на привидение. Широко раскрыв глаза, она недоуменно переводила взгляд с меня на Сашу. Когда понимание настигло ее, девушка резко побледнела. Не отрывая от меня ошарашенного взгляда, она шагнула вслед за Сашей. Тот взял ее за руку и потянул к выходу, на ходу проронив:

— Даш, это мой дядя, я думаю, вы уже знакомы.

Она заторможено кивнула мне, я промолчал. Мое лицо окаменело. Я стремительно развернулся и вышел на улицу. Перед глазами стояли их переплетенные пальцы. Мне хотелось рвать и метать, внутри всё кипело от ревности. Но снаружи я был холоден и отрешен.

Неспеша я сел в машину, дождался пока племянник с Дашей устроятся на заднем сидении и рванул с места. Александр, чувствуя напряжение, электризующее воздух, попытался пошутить:

— Может, обсудим теорему Ферма?

Даша нервно хихикнула. Я оборонил:

— Всё это мы с Дарьей обсудим на экзаменах.

Температура в машине упала еще на два градуса. Парочка на заднем сидении притихла. Серега, ты, блять, как Бармалей для ребятишек!

Я посмотрел в зеркало и спросил, ловя взгляд девушки.

— Дарья, что случилось?

— Ничего серьезного, — выдавила она.

Девушка заметила мой взгляд в зеркале и упрямо задрала подбородок. Строптивая девчонка!

— Саша сказал, на тебя кто-то напал…

Даша замялась.

— Парень моей соседки грубо себя повёл…

Я до боли сжал руль.

— Тебе следует сообщить об этом коменданту. Это серьезно.

— Это случилось в первый раз, и, я думаю, больше не повторится, — от меня не ускользнул ее благодарный взгляд, адресованный Александру.

Я перевел взгляд на дорогу. Похоже я тут лишний. Где-то внутри защемило. Но, может, оно и к лучшему… А с комендантом я поговорю. Это не дело, что в общежитие происходят подобные инциденты.

По дороге Саша пытался разговорить девушку. Но она отвечала односложно и всё время косилась на меня в зеркало. В глазах вопрос и отчаяние. Не рви мне душу, девочка…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я игнорировал ее взгляды и упрямо смотрел на дорогу. Почему так хреново на душе? Я ведь прекрасно понимал, что никаких отношений со студенткой у меня не будет. То, что произошло сегодня, это безумная ошибка. Сам не понял, как чуть не трахнул ее прямо на столе… Наваждение какое-то… Во всем виновато мое воздержание. Все-таки надо найти женщину на одну ночь. Или, как обычно, забыться в работе? Раньше всегда помогало.

Наконец, мы подъехали к месту. Племянник вызвался проводить Дашу до двери, но девушка смущенно отказалась. Не глядя на меня, она торопливо попрощалась и выскочила из машины. Мы оба внимательно проследили, как она зашла в подъезд. Вздохнув, я спросил Сашу:

— Тебя домой отвезти?

Он задумчиво повертел телефон в руке.

— Нет, сегодня у друга вечеринка намечается. Подбросишь?

Я удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал. Вечеринка так вечеринка.

* * *

Дарья

Я залетела в подъезд Риты. Внутри всё бурлило и кипело. Сафонов — дядя Александра! Как в мыльной, блин, опере! Почему ни один ни второй не сказали мне об этом? Профессор не выглядел удивленным, когда увидел меня с Сашей. Он знал об этом и тогда, в аудитории? Меня обожгло. Поэтому Сафонов остановился и попросил уйти? Он думает, что у меня с его племянником что-то есть? Но ведь между мной и Александром ничего нет и быть не может!

Обескураженная, я зашла к подруге. Девушка с ходу начала тормошить меня расспросами. Мы прошли на кухню, и за чаем я рассказала Рите всё — и про жаркую сцену в аудитории с Сафоновым, и про нападение недомерка в комнате, и про то, что хоккеист, оказывается, племянник профессора. Рассказывала и сама поражалась, сколько всего случилось за один день.

Рита во время моего монолога не сдерживала своих эмоций. Проливая чай, она вскакивала со стула, материлась, округляла глаза и в конце рассказа прибегла к тяжелой артиллерии — бабушкиной настойке.

Разлив напиток в чайные кружки, она подвинула одну мне.

— После такого надо выпить! — уверенно заявила она.

— После какого именно? — вяло спросила я.

— Да после всего! — Рита залпом выпила свою порцию и закашлялась.

Я осторожно пригубила из кружки. Еще свежо было в памяти коварство этого напитка.

— Так и что у вас теперь с Сафоновым-то? — неугомонная Ритка еще подлила нам настойки.

— Да ничего, — я грустно посмотрела в окно. Там светило солнце, и радостно щебетали птицы, а у меня на душе была промозглая осень. — Он думает, я встречаюсь с его племянником. Наверное, поэтому и не стал… — я запнулась, — ну ты понимаешь…

От переизбытка эмоций подруга подскочила и начала расхаживать по кухне.

— Я до сих пор в шоке! Ты чуть не трахнулась с профессором прямо на столе! С ума сойти! А ведь я говорила, что Сафонов ваш — обычный мужик!

Мысленно я возразила подруге. Сафонов — не обычный мужик, а необыкновенный, сексуальный, харизматичный мужчина!

Подруга плюхнулась обратно на стул.

— Так если ты не хочешь встречаться с хоккеистом, чего не расскажешь об этом своему профессору? Вижу же, что он зацепил тебя! Будете встречаться тайком, как в книжках про попаданок и горячих ректоров!

Я невольно улыбнулась разыгравшейся фантазии подруги.

— Рита, ты серьезно думаешь, что я нужна профессору, и что он будет ради меня рисковать своей карьерой? Ну встало у него разок. Сама сказала, он обычный мужик, у них физиология простая…

Грубыми словами я хотела показать, что мне не больно. Только кому показать? Ритке? Она знает меня, как облупленную, и уже давно всё поняла. Себя тоже не обманешь…

Подруга понимающе погладила меня по руке.

— У таких, как Сафонов, физиологии без чувств не бывает…

Глава 13. "Бодрое" утро

На следующее утро я проснулась с головной болью. Проклиная Риту с ее настойкой, я попыталась аккуратно встать с кровати, чтобы лишний раз не взбалтывать свою дурную голову. Подруга, храпевшая рядом, моих мук не разделяла. Посмотрев, который сейчас час, я начала панически тормошить Риту.

— Вставай, пьянь!

Подруга отмахивалась от меня, как от назойливой мухи, и моими стенаниями, что мы опоздаем, не проникалась. Вчера мы добили-таки бабушкину настойку и уже поздним вечером пришли к мудрому выводу, что без мужиков жить гораздо проще. И, с трудом доковыляв до кровати, отрубились прямо в одежде.

Теперь мы выглядели, как уставшие от жизни выпивохи. Рита, безбожно размазывая тушь по лицу, тёрла глаза и пыталась встать с кровати. Со второй попытки ей это удалось. Подрезая друг друга, мы ломанулись в ванную комнату. Перед зеркалом мы синхронно выдохнули. Показываться в таком виде на людях было бы нечеловечно, но выхода у нас не оставалось.

Почистив зубы и умывшись ледяной водой, мы вывалились в коридор. Времени оставалось катастрофически мало. Вместо завтрака мы закинулись парацетамолом и активированным углем. Рита вызвала нам такси, параллельно пытаясь накрасить ресницы и равномерно размазать тоналку на своем помятом лице.

Не выдержав этого зрелища дольше десяти секунд, я полезла в свою сумку и достала из нее сменные джинсы и скомканную футболку. Бросив печальный взгляд на утюг, я утешила себя, что все-таки внешний вид не главное, и облачилась в мятую одежду. Такси уже подъехало, и до начала пар оставалось пятнадцать минут.

Чувствуя необыкновенный азарт, мы сбежали с лестницы и запрыгнули в машину. Риту всё еще не покидала надежда преобразить себя, и она, вооружившись темным скульптором, втягивала щеки и водила тюбиком по своему лицу. Глядя на это, меня разбирал нервный смех. Я прикрывала рот рукой и отворачивалась к окну. В это «доброе» утро подруга была особо ранима и обидчива.

Подъехав к универу, мы с Ритой суетливо распрощались и разбежались по корпусам. Я ворвалась в аудиторию, где проходила первая пара, с опозданием в четыре минуты. Преподаватель окинул меня взглядом и, видимо, проникнувшись жалостью к убогому созданию, благосклонно кивнул, принимая мои извинения.