Когда в довершение всего профессор, демонстрируя небывалую выдержку, как ни в чем не бывало спросил ее, кто же все-таки этот летающий профессор, и на Нелли обратили свои взоры три пары глаз (две пары голубых и одни – карие), ее охватило неодолимое желание опрометью выскочить из-за стола и бежать.

Помощь явилась с неожиданной стороны.

– А-а-а! – протяжно заговорил Шон.

Поняв наконец, что на самом деле все обстоит не так, как кажется, он пришел Нелли на помощь, избавив ее от необходимости самой отвечать на этот вопрос.

– А-а-а, это! – Он небрежно махнул рукой и засмеялся. – Это просто такой поговёрка. На самом деле нет летающего профессора, понимаете? Это поговёрка у летчиков, – сочинял он на ходу. – Когда говорят, что все будет хорошо с тобой и с летающим профессором, это значит пожелать ни пуха ни пера.

– Ах вот что! Очень интересно. Надо будет запомнить. – Профессор Бошан поправил сползающие с носа очки и погрузил вилку в лазанью.

По его лицу было заметно, что поговорка летчиков показалась ему весьма странной. Но он явно решил, что бесполезно пытаться понять шального барда. Эта девушка, бывшая в прошлом его любимой студенткой, сейчас, кажется, окружает себя странноватыми фриками. Вероятно, это вызвано несчастной любовью.

– Что сказал американец? – требовательно спросил Валентино.

– Это слишком сложно, я потом тебе объясню, – пообещала Нелли. Она пододвинула свою дымящуюся лазанью Шону. – Спасибо.


В конце концов все как-то утряслось в атмосфере всеобщего благоволения. Первым попрощался Шон, сказав, что ему надо вернуться в гостиницу за рюкзаком. Он собирался ехать в Париж и признался Нелли, что, пока болтался по Европе, все время вспоминал не только «сладкий грушевый пирог», но и Madame la tigresse.

Они разговаривали, отойдя немного в сторонку.

– Как ты думаешь, Жанна бюдет рада? – спросил он неуверенно.

Нелли улыбнулась. Странно было видеть этого большого и сильного парня таким оробевшим.

– Я уверена, что да.

– Только ты ей ничего не говори. Это будет surprize. Okay?

Нелли пообещала, что не скажет. В последнее время она обогатилась опытом по части сюрпризов и сочла, что сюрприз Шона имел все шансы на успех.

– Но и ты тоже не рассказывай, пожалуйста, Жанне про эту встречу, – попросила она.

Шон подхватил футляр с гитарой и, обняв Нелли на прощание, шепнул ей:

– Ты уж извини, меня, пожалуйста. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение.

Затем он прищурил один глаз:

– Но ведь это же он, летающий профессор, да?

– Да. Но только он этого не знает и не узнает никогда, – так же шепотом ответила Нелли.

– Почему ты не выберешь тот, другой, – посмеиваясь, сказал Шон, прежде чем удалиться большими шагами через кампо, где к этому времени заметно похолодало.


Когда Нелли вернулась за столик, профессор Бошан уже успел расплатиться по счету. Мужчины молча ждали ее возвращения. Один при ее приближении встал, другой остался сидеть.

– Ну, пожалуй, и я уже пойду, – сказал Бошан.

Коротко кивнув Валентино, он вместе с Нелли отошел на несколько шагов от ресторана.

– Было очень приятно неожиданно вас встретить, и можете быть спокойны: я сохраню ваш маленький секрет. – Он дружелюбно улыбнулся девушке. – Можно сказать вам одну вещь? Хотя, конечно, не мое это дело. Вы, Нелли, прелестная девушка. Не надо предаваться печали. Забудьте этого человека. Гоните тяжелые мысли и наслаждайтесь отдыхом! И дайте о себе знать, когда вам понадобится моя помощь. Я знаю, что вы напишете превосходную работу. – Он обстоятельно протер немного запотевшие стекла очков. – Берегите себя, Нелли!

Нелли кивнула. Затем она привстала на цыпочки и поцеловала Бошана в щеку:

– И вы, профессор, тоже берегите себя!


Солнце скрылось за домами, и площадь постепенно опустела. На террасе не осталось никого, кроме Валентино и Нелли.

– Наконец-то одни! – иронически заметил Валентино, когда Нелли вернулась к нему за столик. – Какой замечательный спектакль! Старый dottore из Болоньи, Скарамучча с гитарой, обманутый Арлекин и прекрасная Коломбина, которая водит его за нос. Комедия дель арте в ее лучшем виде! – Он подпер голову рукой и пристально посмотрел через стол на Нелли. – Я с нетерпением жду твоих объяснений.

– Ах, Валентино, поверь мне, пьеса далеко не так замысловата, как тебе кажется, – сказала Нелли.

– О, для меня она была достаточно замысловата.

Валентино откинулся на спинку стула. Он все еще сердился.

– Что там за шашни у тебя с профессором?

– Да ничего между нами нет.

– И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

– Да, – сказала она, глядя ему в глаза. – У Бошана в Болонье невеста. Они помолвлены, и он по уши в нее влюблен. Ради нее он переехал из Парижа.

– Он держал тебя за руку!

– Он только хотел меня утешить, Валентино. Сегодня утром я нечаянно встретилась с ним на Пьяцетте. Я как раз рассказывала ему, как провела Рождество – одна лежала с гриппом и страдала от неразделенной любви, и вдруг ты врываешься на террасу, как берсеркер! – сказала Нелли то, что, вообще-то, было чистой правдой.

Она улыбнулась:

– Кстати, спасибо тебе за таблетки от головной боли.

– Которые, оказывается, были тебе совсем не нужны.

– Да. Извини, что я соврала. – Нелли пристыженно опустила глаза.

– Ты не пришла ко мне на свидание, – сердито буркнул Валентино.

– Да. Знаю. Но профессор приехал в Венецию только на один день.

– И ты не могла мне просто сказать все, как есть?

– Я подумала, что будет слишком сложно объяснить, – пожала она плечами.

– Слишком сложно объяснить? Так-так! – Валентино вскинул брови, на губах у него заиграла понимающая улыбка. – Ну что ж, значит, не будем вдаваться в объяснения.

– Да, так, наверно, будет лучше всего, – с облегчением согласилась Нелли.

– Ну, раз этим все сказано, остается только одно…

– Только одно?

– Как быть с таблетками от головной боли?

– Таблетки можешь отдать мне, они, кажется, очень пригодятся.

Нелли провела себе рукой по лбу, почувствовав, что голова начинает болеть. День выдался сегодня такой, что волнений было предостаточно. И сейчас, когда напряжение несколько спало, она ощутила, как оно ее утомило.

– Может быть, к вечеру мне как раз потребуется таблетка аспирина. Мне кажется, у меня и впрямь заболела голова. Только этого не хватало. – Она покачала головой.

– Вот-вот! За маленькие грешки Боженька наказывает сразу по горячим следам. – Посмеиваясь, Валентино протянул ей коробочку. – Ну что, ты хотя бы успела получить удовольствие от свидания со своим старым профессором? До того как я влетел, словно какой-то берсеркер, и к нам присоединился твой неотесанный приятель, а ты все норовила упасть в обморок?

– Ну, честно говоря, – начала Нелли, метнув на Валентино лукавый взгляд, – честно говоря, это было не так здорово, как я себе представляла, но все же, в каком-то смысле… да. Это многое прояснило.

– Рад это слышать, – сказал он, внимательно глядя на нее. – А несчастная любовь?

– Можно сказать, прошла.

– Ну, это внушает определенную надежду, – улыбнулся Валентино.

Нелли наклонилась к нему через стол и взяла за руку:

– Ну так как же? Мой министр хороших мыслей больше не будет сердиться на меня за то, что я не пришла на свидание?

Валентино удержал ее руку.

– Смотря по обстоятельствам, – сказал он, став серьезным.

– Это как же? – спросила Нелли, почувствовав вдруг неуверенность.

– Ну, скажем, когда ты в следующий раз захочешь меня кому-то представить, то изволь уж придумать что-нибудь получше, чем называть меня тем человеком, который помог тебе вернуть пропавшую сумочку.

– И что же будет лучше?

Он широко улыбнулся.

– Ну, хотя бы так: это Валентино Бриаторе, реставратор старинных картин, который так целуется, что невозможно перед ним устоять, – предложил он, дурачась.

Коробочка аспирина просвистела по воздуху и довольно крепко угодила ему в лоб. Он пригнулся и закрылся руками:

– Эй… эй!

– Ой, знаешь, с тобой невозможно серьезно говорить, Валентино Бриаторе! – воскликнула Нелли.

– Знаю, – ответил он, смеясь. – Я до того хорош, что просто не верится, что такие бывают.

Вскоре они уже шли, взявшись за руки, через площадь Санто-Стефано. И когда Валентино провожал Нелли вечером домой, обоим было ясно, что она не позовет его с собою наверх на чашечку кофе или бокал вина.

У Нелли голова разламывалась от боли.

20

Дни все быстрее мелькали один за другим. Первая неделя в Венеции показалась Нелли бесконечно долгой. Каждый день приносил с собой столько нового и волнующего, и каждый час был до краев заполнен впечатлениями и приключениями. Вторую неделю Нелли начала с приятным ощущением, что впереди у нее целая вечность. Заблудившись, она открыла для себя кафе «Settimo Cielo», а потом целовалась с Валентино. Вторая неделя ознаменовалась также нечаянной встречей с Даниэлем Бошаном на Пьяцетте, и это стало главным событием, той вехой, за которой обозначился новый поворот.

По иронии судьбы забыть Бошана, прогнать грустные мысли и наслаждаться отдыхом ей посоветовал не кто иной, как сам профессор, и в этом ей виделась игра высших сил, которые забавляются, придумывая для нее все новые неожиданности. Возможно, ни о чем не ведающий профессор Бошан, глядя на то, как вел себя в ресторане Валентино, заподозрил, что это и был тот самый человек, из-за которого Нелли так страдала. Прощаясь с профессором, ей, правда, в какой-то момент показалось, что в его глазах за запотевшими стеклами вдруг что-то такое блеснуло, и на секунду она даже засомневалась, уж не догадался ли он обо всем, но как тактичный человек не стал докапываться до правды, а только намекнул, чтобы она его забыла? Этого ей уже никогда не узнать, но тем не менее она решила последовать его совету.