У Нелли тревожно забилось сердце. Впервые в жизни она забронировала себе квартиру через Интернет, и с первого же раза все вышло так неудачно! В отчаянии она уже готова была пожалеть о том, что отказалась от помощи молодого человека в кожаной куртке. Может быть, он действительно предлагал ей помощь из лучших побуждений, без всякой задней мысли, а задние мысли были только у нее самой. Нелли заходила взад и вперед, тревожно оглядываясь по сторонам. Пять минут восьмого! Что же это делается! В крайнем случае придется на первую ночь искать пристанище в какой-нибудь гостинице, подумала Нелли и тут услышала какой-то шум со стороны Пескерии.

Она обернулась. Навстречу ей шаркающей походкой шел старичок с палочкой.

– Вы синьорина Делакур? – крикнул он издалека скрипучим голосом.

– Да, да, это я, – торопливо заверила его Нелли.

Он внимательно посмотрел на нее прищуренными карими глазами.

– Луиджи Поцци, – представился он. – Благополучно доехали?

– Да, – сказала Нелли. – Я уже час вас дожидаюсь, – добавила она укоризненно. – Я даже подумала, что вы не придете.

Старик кивнул и миролюбиво помахал рукой:

– Tranquillo, tranquillo[55].

Очевидно, Луиджи Поцци не собирался извиняться перед ней за опоздание или объяснять, почему так случилось.

– Пойдемте! Сейчас я провожу вас в appartamento[56], – объявил он, тыча кривым указательным пальцем куда-то во тьму. – Сюда, синьорина Делакур, andiamo![57]

Показывая дорогу, старичок захромал вперед неожиданно быстрым шагом. Палка равномерно ударяла по каменной мостовой, отдаваясь гулким звуком в темноте тесной улочки, на которую они свернули.

Нелли молча вздохнула. Судя по всему, синьор Поцци не собирался, да и вряд ли был в состоянии помочь ей с чемоданом. Она покорно взялась за ручку чемодана и поспешила за старичком, стараясь не отставать.


Десять минут спустя Нелли осознала, что большой парижский чемодан на колесиках совершенно не был рассчитан на такой город, как Венеция. Она мужественно брела за синьором Поцци, который шагал впереди, с лунатической уверенностью находя верное направление в путанице узеньких улочек района Сан-Поло, их путь лежал через каналы с узкими мостиками, которые все без исключения начинались и кончались ступеньками. Нелли никогда еще не видела города с таким количеством лестниц. То и дело они поднимались и снова спускались по ступенькам, Нелли тащила волоком свой чемодан, и он с грохотом пересчитывал ступеньки, она только молилась, чтобы колесики в какой-то момент не отвалились. Нелли с трудом поспевала за старичком, тот время от времени оборачивался, чтобы убедиться, что она не потерялась, сопровождая это каждый раз нетерпеливым возгласом: «Andiamo, signorina Delacourt, andiamo!»[58]

Когда они наконец прибыли на место, где находились «апартаменты» (пятый этаж, без лифта), Нелли была вся взмыленная и так запыхалась, что еле переводила дух.

– Ecco![59] – удовлетворенно объявил синьор Поцци, деловито отперев толстую деревянную дверь и распахивая ее палкой. Затем он великодушно отступил в сторону, пропуская даму вперед. Синьор Поцци нисколько не запыхался.

Нелли нерешительно шагнула через порог и очутилась в венецианском salone[60]. Под ногами из-под красного ковра блестел мраморный пол цвета сиены с белыми прожилками. Она обвела комнату взглядом и увидела два шафранно-желтых дивана по обе стороны низенького столика темного дерева, на котором лежали книжки и журналы, вокруг красовались старинные картины и лампы. Над каминной полкой в дальнем конце гостиной висело потускневшее серебристое зеркало, в котором Нелли увидела свое смутное отражение. Дальше была спальня с тяжелыми сизо-голубыми портьерами, окно которой выходило в сад, узкая, вытянутая кишкой ванная комната с маленьким оконцем и кухня с рокочущим холодильником и круглым столом, на котором ее в честь приезда ждала бутылка вина. Нелли была в восторге. Она нашла квартиру изумительно уютной, так что все невзгоды, встретившиеся на пути сюда, были тотчас же забыты. Глаза у нее заблестели, и, обернувшись к синьору Поцци, она воскликнула:

– Troppo bello![61]

– Ecco![62] – отозвался на ее слова синьор Поцци.

Сделав важное лицо, он указал на переключатель у входной двери и несколько раз повернул рубильник вверх и вниз:

– Riscaldamento![63]

Затем повращал круглое колесико, которое было рядом с рубильником:

– Freddo – caldo! Freddo – caldo![64]

Он испытующе посмотрел на Нелли – поняла ли она.

– Понятно, – заверила его Нелли. – Переключатель отопления. Я усвоила, спасибо!

Проведя с Нелли ознакомительную экскурсию по всем шкафам в квартире, он наконец вручил ей ключи и попрощался.

– Если будут проблемы, – сказал он, – просто позвоните мне. По telefonino![65] – С этими словами он вытащил из глубин битком набитого всякой всячиной кармана мобильный телефон и помахал им перед носом у Нелли.

Нелли удивленно вытаращилась на него и медленно покивала головой:

– Хорошо, синьор Поццо. Но в таком случае надо, чтобы вы брали трубку.

– Я всегда беру трубку, – возмутился синьор Поцци.

Затем он пожелал ей приятного вечера и удалился.

Нелли закрыла за ним тяжелую дверь и облегченно вздохнула. Какой своеобразный старичок! Она надеялась, что у нее не будет необходимости звонить синьору Поцци. Она сняла плащ, положила сумочку на журнальный столик и стала с удовольствием осматриваться в своем новом жилище. Она еще раз задумчиво обошла всю квартиру, рассматривая картины и книги, подержала в руке серебряную вазу с каминной полки, повключала и повыключала торшер с желтым абажуром, раскрыла окно и выглянула в тихий сад. Затем она заглянула в кухонные шкафчики, повыдвигала ящики и, обнаружив штопор, открыла бутылку.

– Andiamo, signorina Delacourt, andiamo! – произнесла она с широкой улыбкой, поднимая бокал навстречу своему отражению в зеркале.

Вино оказалось хорошее. Она выпила бокал залпом и ощутила, как по телу разливается приятное тепло. Затем она повернула кран отопления, чтобы поскорее согреть квартиру. Разобрала чемодан и аккуратно повесила платья в шкаф, а белье сложила в старинный комод темного дерева с вместительными ящиками, который стоял напротив кровати. Кровать была накрыта сизо-серым покрывалом, на котором лежало несколько бархатных подушек, она как будто приглашала прилечь.

Нелли не устояла перед этим заманчивым зрелищем и решила полчасика отдохнуть, прежде чем отправиться в замеченный по дороге сюда бар, чтобы поужинать. Плечи у нее ныли после непривычной нагрузки. Было уже половина девятого.

– Только полчасика, – пробормотала Нелли, укладываясь на кровать и подсовывая себе под голову бархатную подушку. Она закрыла глаза и почувствовала, как на нее наваливается свинцовая усталость.

И квартирка на Калле-дель-Театро обратилась в сонное царство.

12

Венеция была идеальным городом для того, чтобы неспешно бродить по нему без всякой цели. Во всяком случае, так это обстояло для приезжих, которые невольно замедляли шаг, разглядывая это маленькое чудо; кажется, оно сплошь состояло из розовых палаццо, каменных мостиков и вод лагуны, которые негромко плескались в каналах, из покосившихся домов, маленьких башенок и извилистых улочек, из которых неожиданно открывался вид на какое-нибудь кампо[66], облепленное магазинчиками и барами. Сан-Поло располагался в самом центре Венеции, и, очутившись возле величественной церкви Санта-Мария Глориоза деи Фрари, Нелли не могла на нее наглядеться.

Рано утром она, к собственному удивлению, проснулась на голубой кровати в дневной одежде. Нелли проспала без малого десять часов. Быстренько подкрепившись в маленьком кафе возле кампо Сан-Поло завтраком, который состоял из чашечки капучино и посыпанного сахарной пудрой корнетто[67], она отправилась на свою первую экскурсию. День был солнечный, и, гуляя по городу, Нелли с радостным нетерпением заглядывала в каждый закоулок; город одновременно и пугал, и очаровывал путаницей своих улиц и был в это время года на редкость малолюдным.

Нелли даже не представляла себе, какие толпы туристов уже в мае заполонят Сан-Марко и Риальто. А до знаменитого карнавала, во время которого Венеция тоже переживает нашествие туристов, съезжающихся отовсюду, чтобы провести несколько дней, участвуя в уличных празднествах, еще оставалось несколько недель. Однако в витринах маленьких магазинчиков уже вывесили пестрые маски и роскошные, переливающиеся всеми цветами радуги маскарадные костюмы, так что Нелли, для которой все это было ново, глядела во все глаза и не могла оторваться.

Восторженно оглядываясь по сторонам – и на этот раз вооружившись одной только красной сумочкой, которую она крепко держала, а то мало ли что может быть, – Нелли бродила по узким улочкам Сан-Поло, в конце которых всегда проглядывал клочок неба, а внизу блестела зеленоватая гладь какого-нибудь небольшого канала, сеть которых пронизывала весь город. Нелли останавливалась на маленьких мостиках, провожая глазами какую-нибудь гондолу, которая скользила по воде между живописными фасадами зданий. И через час Нелли с радостью признала Венецию самым медленным городом Европы. С чувством удовлетворения она вслушивалась в эхо своих шагов, которые – в полном согласии с дромологическим учением! – сопровождались гулким эхом под сводами очередного соттопортего[68], под которым она как раз неторопливо проходила, а отсутствующее гудение автомобилей звучало в ее ушах небесной музыкой. Она была в таком восторге, что даже забыла про Даниэля Бошана и свою несчастную любовь. Бредя наугад, Нелли пересекла площадь Сан-Рокко с большим зданием Скуолы, где находятся картины Тинторетто, которые она посмотрит в следующий раз, и наконец вышла на Гранд-канал, который отсвечивал серебряным блеском в лучах утреннего солнца.

Здесь она обнаружила трагетто, особого рода гондолу, на которой можно было переправиться на другой берег. Она вручила гондольеру мелочь в оплату и ступила в шаткую черную лодку, на которой пассажиры обыкновенно просто стоят. «Недолго и перевернуться!» – подумала Нелли, но гондольер в соломенной шляпе и свитере крупной вязки так дружелюбно ей улыбнулся, что она решила не показывать виду и оставить свои сомнения при себе. Через несколько минут она высадилась и вскоре оказалась на широкой площади Санто-Стефано. Перед тем как продолжить путь, Нелли выпила на углу оранжины.