– Забыла. Один раз и с майонезом поешь.

Пауза. Дима, даже не смотрел на жену, но до собственного внутреннего раздражения чувствовал ее напряжение и желание высказаться сиюминутно, желание – вот прямо сейчас устроить всё так, как, по ее мнению, будет самым правильным.

Ирина уселась на стул с деревянной решетчатой спинкой и внимательно с ожидаем ответа впилась взглядом в Диму. Ира знала, что он прекрасно видит ее мысли.И она какое-то время, пребывая в нетерпении, словно бы пытаясь как можно дольше удержать в голых руках ежика, ждала нового ответа. Но ежик вдруг заворочался и сил удержать его больше не стало.

– Дим, хватит молчать.

Дима же просто мечтал, что молчание Ирины протянется как можно дольше. И ему, может быть, удастся, хотя бы немного пообедать в чуть давящей на нервы, но все же тишине.

– Ты решил поиздеваться надо мной! Знаешь прекрасно, что я места себе не нахожу, что я переживаю… Да я бы была несказанно рада, если бы этот Леша вдруг взял и исчез из нашей жизни.

Силы ходить вокруг темы закончились, и Ирина начала в который уже раз говорить прямо и одно и тоже.

– Ир, я же не могу заставить Нину бросить его. И может тебе стоит немного успокоиться.

– Как? Как успокоиться? – Ира растерянно захлопала глазами.

– Я тебе не говорил еще…

– О чем? – Ирина почти подпрыгнула на месте, но посмотрев на мужа поняла, что стоит посидеть спокойно пару минут и просто выслушать его.

– Я позавчера встретился с Алексеем.

Глаза Ирины округлились, но она не заговорила. Дима потер лицо широкой ладонью. Так или иначе он собирался Ирине рассказать об этой «неслучайной» встрече. И лучше сейчас. Так, может быть, у его Ирины появиться хотя бы немного уверенности за Нину и чуточку снимется негатива с мнения об Алексее.

– Я встретил его, когда шел от Нины. Он помогал ребятне котенка с дерева снимать. Ну, он там не так уж и высоко залез. Просто дети не дотягивались, а он им помог и все.


– Следите за ним лучше, – вручая пушистый серый комок мальчику в руки, говорил Алексей.

– Спасибо, дяденька! – пропищала девочка.

– Спасибо! Это всё Маруська, – кивая на девчонку, должно быть это была его сестра, оправдывался паренек. Он был постарше Маруси года на два. Ему восемь, а девочке шесть – как-то так им было.

– Я ей говорил, что нельзя его с собой брать. И вообще, нам еще от мамы влетит, за то, что без спроса из квартиры ушли.

Дети побрели к подъезду. Мальчик то и дело бросал покровительственные взгляды на девочку. Естественно, он старший, он главный, да еще и мальчишка!

– О! Здравствуйте! – растерянно улыбнулся Алексей и протянул руку для приветствия.

Увидеть Нининого отца перед собой Алексей совершенно не ожидал, но искренне обрадовался. Радость, что вспыхивает при случайной встрече с человеком, о котором ты хорошего мнения или который твой хороший знакомый или хороший родственник, отразилась у него на лице. Дима был достаточно проницательным и внимательным человеком и от него не ускользнула эта самопроизвольная искренняя радость.

– Здравствуй! – произнес в ответ Дмитрий.

И после столь многообещающего приветствия наступила тишина. Леша, засунув руки в карманы джинсовки, вяло переминался с ноги на ногу и смотрел на влажную после дождя землю с видом только что выдуманного дела.

Дмитрий запустил руку в волосы и почесывал голову с видом будто что-то вспоминает.

Такая совсем неловкая и даже диковатая ситуация. Воцарилась бессловесность, которую никак нельзя было допускать, в особенности со стороны Леши. И он это понимал и от того довольно резко вынул руки из карманов и сказал первое и банальное, что пришло ему в полупустую голову:

– А я вот к Нине иду. У нее в прихожей дверка у шкафа болтается. Починить надо.

И он наконец-то посмотрел на Дмитрия. Тот задумчиво смотрел на Лешу, но думал явно о чем-то своем и, вообще было не ясно, услышал ли он, что ему только что-то сказали или все-таки нет. Леша смотрел на Нининого отца и старался уяснить – не в воздух ли он сейчас говорил? А Дмитрий все же решил покинуть свои дальние дали и, чуть рассеяно, что было все же заметно, улыбнулся.

– Я починил, – пауза, – только что.

Сказано это было буднично и совсем не таким тоном, в котором читалось бы: теперь тебе там и делать нечего.

– У нее, кстати, еще в ванную дверь не закрывается. Я ей все уделать хочу, вот, – он потряс карманом и в нем легонько зазвенело что-то металлическое, – шпингалет купил. Она только говорит, что ей это не нужно. Стесняется.

– Кто? – совсем оживился Дмитрий.

– Нина, – машинально произнес Леша.

– Нина стесняется? – переспросил Дмитрий.

Его лицо выражало самое настоящее удивление. Леша не мог понять, откуда, то есть, какая причина побудила удивление показаться наружу. Дмитрию же на какое мгновение почудилось, будто они сейчас стоят и говорят про двух совершенно разных Нин. Одна – его дочь, а другая – он ее и в глаза никогда не видел вовсе.

– Ну, да… А что я такого сказал? – теперь удивился Леша.

– Да, в принципе… Странно. Она никогда не отличалась скромностью и стеснительностью. С малолетства, в школе, привыкла добиваться своего. С чего ты вообще взял, что она стесняется? – как-то странно выговорил он последнее слово, будто оно было для его словесного оборота не свойственно, практически иностранное, диковенное.

– Да потому что, я уже без ее… ммм… разрешения и просьбы все купил. Она просто отнекивалась и всё. Говорила, что не надо.

Его речь была короткая. И Леша почувствовал, что от него ожидали чего-то большего. Не короткой фразочки, а полноценного ответа, чего-то интересно-нового хотелось услышать Дмитрию. То было понятно и по лицу Дмитрия и потому, что он не заговарил, когда Леша умолк.

– Я просто помню, что отец у меня старался все сразу делать, если видел, что что-то сломалось. Наверное, от него передалось или просто привычку выработал что ли. Не знаю.

Это было похоже на оправдание. И Леше это не понравилось. Не понравилось лишь по тому, что он вдруг сам себя со стороны увидел в совершенно нелепом виде, словно дурачок пятиклассник. Хотя ему же так только казалось.

– Правильная привычка. А я вот не всегда ей следую. Жена у меня из-за этого злиться.

– Да, знаете, – разулыбался Леша, – я ведь тоже преувеличил. Всё вовремя и сразу сделать невозможно.

– Невозможно… – философски протянул Дима.

Он пытался в своей голове сопоставить Алексея с тем его красочным описанием, что вот совсем недавно преподнесла Ирина. Но, то ли Алексей на самом деле был другой, именно тот, про которого говорила Нина, то ли он мог так искусно создавать о себе приятное впечатление, что и подкопаться-то было не к чему и приходилось ему верить. И Дима поверил.

Леша только открыл рот, намереваясь дальше продолжить случайно возникший разговор, как Дмитрий уже произнес.

– Ну, давай. Не буду тебя задерживать! – и протянул руку.

– До свидания! – не растерялся Леша, но фразу «рад был увидеть» так и не произнес. Она так и осталась висеть где-то в воздухе, не выговоренная. Возможно, для нее еще не пришло время.


– Вот! – эмоционально произнес Дима. Он увлекся пересказом и уже не замечал, что вместо масла в салате плавает майонез, – я считаю, что ты все-таки всё преувеличиваешь.

– Дим, – с вызовом это прозвучало, – как же я преувеличиваю! Дачу он наверняка опять своей считает. Вот еще немного подожди и он к Ниночке переедет. И Сашке!.. Сашке ничего не надо.

– При чем тут Сашка? – вскинул брови Дима, – от него-то ты чего хочешь?

Вместе с этим Дима опять начал сомневаться. Не обходилось, никак не обходилось у него без сомнений. Ирина могла так убедительно всё обрисовать, что даже, если Дима видел своими глазами совсем противоположенное, все равно смятение бродило у него в душе. С годами Ирина научилась сеять сомнения, чем могла испортить настроение и отбить желание у всех членов семьи без исключения на то или иное дело. Вот только стоило ей сказать:

– И зачем тебе этот ноутбук? У тебя компьютер есть.

В этих ее словах заключалась какая-то магическая сила, которая тут же пускала апатию в сердце и на какое-то время отбивала желание что-либо делать. Но при этом вещь или же запланированное дело не теряли своей нужности и важности. А вот желание иди и покупать или заниматься отпадало. Слетал нужный настрой. Магический вирус Ирины не поддавался никаким известным лекарствам и только по истечению времени выводился из организма. Если, конечно, не подливались новые порции въедливого безразличия.

– Он же должен как-то вступиться за сестру. Я не знаю, поговорить с ней, поговорить, в конце концов, с этим Лешей.

– Ир, может, просто поедим. Молча. Ты ведь сейчас умудришься не только себе, но и мне нервы поднять.

Ирина надулась, возмущение выступило у нее на лице и она, еле сдерживаясь, ответила:

– Ну и всё! Молчу! Потом только будет поздно.

Обед продолжился. Оба гремели ложками о тарелки и ели салат с жаренной картошкой в абсолютном молчании. Оба ждали, что через час, может чуть меньше или чуть больше, приедет Саша. Каждый видел для себя в Саше отдушину от друг друга, да впрочем и от себя тоже.


Саша же ехал на дачу с боевым настроем помогать в широко развернувшемся ремонте и совсем не подозревал, о вновь случившемся переполохе. Сам он с неохотой, но придерживался мнения своей жены, которая считала, что Ирина Сергеевна просто не может найти себе подходящего занятия, вот и не дает ни Нине, ни себе спокойножить.


Глава 15


Нина с Лешей сидели у него в комнате, в общежитии и разговаривали. Разговор шел неспешно, непринужденно. Тема разговора перескакивала с одной на другую и долго не задерживалась на месте. В комнате было душно, окно было распахнуто настежь, но это не давало ровным счетом никакого эффекта. Духота с полным безветрием царила на улице и томила в своей изнуряющей атмосфере граждан. Желание что-либо делать в такую погоду не возникало, и только от необходимости, нужды приходилось кому-нибудь чего-то, но делать. Вялость и некоторое безразличие, приобретенное в следствиидухоты, кажется, поработили всех. И только герань на подоконнике, Леша не помнил, когда она так густо последнее время распушалась листьями и пышно цвела, стояла бодро и весело. Ее большие ярко–розовые, но в тоже время нежные шапки то и дело привлекали к себе Нинино внимание. Будто бы герань, от того, что только на нее посмотришь, давала силы и волшебным же образом на доли секунды отгоняла прочь духоту.