А прекративший поливать город дождь, черпнув откуда-то воды, пошел с новой силой.


Глава 14


Нина перестала надеяться на чудо, то есть на то, что ее мама вдруг разулыбавшись, без тени какого-либо подвоха, искренно, улыбнется ей и скажет:

– Нин, на самом деле я рада, что ты встретила своего человека. Приходите с Лешей завтра к нам, я испеку пирожки с капустой…

Нет!.. Ирина Сергеевна уверенно стояла на своем,враз образовавшемся и так крепко засевшем в голове, мнении. Она воспринимала Лешу, как угрозу не только Нине, но и всей ее семье. Ей начало казаться, что Леша своим появлением в жизни Нины, напрочь разрушил всю их прежнюю жизнь, лишил спокойствия ее – Ирину – и совершенно негативное действие оказывал на Нину.

Ира никак не желала прислушаться к Диме, к Саше, которые пытались до нее донести следующее: Леша не оказывает никакого плохого влияния на Нину, и к их даче он не имеет сейчас отношения, и не сможет в принципе иметь. Но Ирина Сергеевна, зачастую недослушивая, отвергала мнения и Димы, и Саши.

Всем было нехорошо от создавшегося положения.

Но по прошествии времени в сознание Нины образовалось ощущение, что такое напряженное состояние, которое жило у нее внутри, есть повседневная действительность, постоянно думать о которой и только на ней заострять свое внимание не только нельзя, но и просто невозможно. Невозможно по одной лишь простой причине – появляется привычка. Такая серая привычка, которая гласит, что с мамой отношения испорчены и, по крайней мере, на ближайшее будущее, реставрации не подлежат. И вот лежит эта привычка серым ненастным комочком где-то в душе, медленно перебираясь на ее задворки и, порою вообще не дает о себе знать. Но обязательно, по-другому просто не может быть, всплывает на волнах текущих событий и, тогда не дает покоя.


***

– Может, стоило взять у Саши машину? – спросила Нина.

С утра пораньше, пока еще солнце было не жарким и на дорогах не было пробок, Леша с Ниной на такси уехали в Ливнево. Они оба проснулись в четыре часа утра, потому что так договорились. Сумки со всем необходимым были уже заранее собраны и оставалось только встать с постели и ехать.

Лето!.. Везде царило лето: и на улице, и в душе, и в квартирах, что распахнули свои окна навстречу теплу и солнцу или вечерней долгожданной прохладе. Лето, и что тут еще можно сказать?..

Было раннее утро, машины еще не успели заполонить трассу. Воздух, что струился в машину через приоткрытое окно, казался более свежим, чем в любой другой день. Свежим и еще с какой-то интересной вкусной примесью чего-то. Может так, по-особенному, пахнет утро?..

– Да незачем. Во-первых, машина ему самому может понадобиться. Во-вторых, сама увидишь, что лучше на такси.

– Что-то уснуло оно где-то, это такси… – прищурившись, разглядывала Нина дорогу.

– А вон, не наше едет? – кивнул Леша на подъезжающую все ближе машину.

– Вроде она.

Время близилось к пяти утра. Солнце все еще светило чрезвычайно ярко и создавало особую прозрачную яркость в окружающем пространстве. Такой чистый прозрачный свет пускает солнце на землю только ранними утрами, когда многие еще спят. Можно сделать пару предположений, почему этот утренний свет очень непохож на дневной.

Первое предположение: после ночи, пусть и короткой летней, но все же ночи, глаза человека успевают привыкнуть к темноте и первые часы пребывания на небе солнца от того и кажутся самыми яркими нежели весь последующий день.

И второе предположение: такое ослепительное солнце светит в ранний час лишь потому, что оно радуется своему здесь восходу и хочет передать свою радость всем-всем, зарядить всех своей искрящейся, смеющейся энергией на весь длинный день. Но солнце не знает, что в четыре утра почти все люди спят. А люди не догадываются, что в лучезарном настроении солнце ходит по небу круглосуточно. Ведь подарив яркий рассвет одному городу, одному селу, одной замечательной поляне в лесу и самому лесу и небольшой речушке, что виднеется с опушки леса, солнце спешит дальше, одаривать своим светом другие города и села, леса и реки. И если прозрачная яркость исчезает из солнечного света, это значит, солнце сейчас улыбается другой местности и другим людям, а здесь ближе к востоку просто освещает и греет все вокруг.

Леша с Ниной шли уже довольно долго, давно за их плечами осталось сонноеЛивнево. И еще сонная Нинина дача, где вовсю, полным ходом шел ремонт, тоже осталась позади. Но в утренний час и ремонт еще отдыхал.

Неспешным, но ритмичным шагом Нина продолжала следовать за Лешей. Сейчас она была вся в полном предвкушении. Она не знала, куда ее приведет Леша. И судя по его порою загадочному, со счастливыми искорками в глазах, лицу, Нина никак не должна была разочароваться. И Нина верила его искоркам и ждала от сегодняшнего дня чего-то по-настоящему хорошего, нового и незабываемого.

Проходя по полузаросшей тропинке через лесную чащу, Нина остановила свой взгляд на старом раскидистом клене. Он был еще зеленый, но глядя на его шершавую толстую кору, что облепляла даже тонкие его ветви, Нина почувствовала, что стоит этот клен, прилагая большие усилия. А заглянув немного за пышную крону на другую его сторону, Нина увидела большую сухую ветку. Ветка была третьей частью всего дерева. Нина чуть слышно вздохнула и мысли ее мгновенно перелетели из рощи в дачный домик. Ей удивительно живо и быстро представилось, как начинают просыпаться ее родители, как еще полусонная мама, накидывая на плечи легкую вязанную кофточку выходит на крыльцо и идет к умывальнику, что висит за домом и что был сделан ее отцом еще в позапрошлом году. Мама идет, обходя яблонями, меж которых уже образовалась натоптанная тропинка, наваленные около крыльца и в его окрестности строительные материалы – доски, кирпичи, строительный уровень и рулетка с молотком и ведерком гвоздей, так же лежали на траве в общей куче. А в доме, в комнате, что была и залом и спальней, царил полнейший разгром – там сейчас был эпицентр ремонта! Раскрыты полы, со стен содраны неимоверной давности обои, много пыли, грязи и кучи невесть откуда взявшегося мусора. При ремонте, в особенности капитальном, без гор мусора невозможно обойтись. Порою даже возникает ощущение, что он берется совершенно из неоткуда, будто из воздуха оседает вместе с вездесущей пылью. И только успевай его собирать и выносить из дома.

– Леш, – резко прервала она свою задумчивость, – послушай!

Леша остановился и поставил довольно объемную сумку на землю.

– Послушай, как здорово поют!

Нина встала, оперевшись одной рукой о ствол молодой осинки, а другой, отгоняя от лица комаров. В лесу только на секундочку достаточно остановиться и вот они комары – уже тут, как тут. Это уже поближе к осени жужжащие кровососы начинают пропадать, а поздней весной и летом они не желают угомониться ни на одну минуту.

Нина с Лешей простояли три минуты, покуда хватило терпения и в прежнем темпе двинулись дальше. Аэрозоль от комаров слабо помогал. Птицы, казалось, уже досыта ими наелись и потому просто резво и каждый о своем переливались разными голосами. Мелодично и спокойно текла по лесу их музыка.

– Мне казалось, что идти ближе, – признался Леша, к большой Нининой неожиданности, и добавил, – если мы сейчас… дайка подумать…

Они остановились. Леша, прищурившись и прикусив нижнюю губу от усиленного перебирания мыслей в голове, водил задумчивым взглядом туда-сюда, вправо и влево. Нина немного посторонилась, и вышла из-за спины Леши. Перед ней открылась заросшая молодым осинником и дикими яблонями поляна. Осины были уже в два человеческих роста высотой, а на яблоньках, наливаясь кислым вяжущим соком висели зеленые маленькие яблочки. Но было очевидно, хотя и с трудом представлялось, что раньше здесь росли только трава и цветы.

– Если я не ошибаюсь, то раньше, на этой поляне росла земляника. Крупная такая и очень сладкая.

– Прямо, как виктория! – чуть с иронией, но совершенно по-доброму, отозвалась Нина.

Хотя, на самом деле, ей сделалось совсем невесело. Она была полностью уверена, что Леша знает, куда идет. И его блуждающее лицо, он изо всех прятал от Нины свою откровенную растерянность, в одну секунду преобразилось.

– Крупнее, – нарочито зазнаваясь, ответил Леша.

И вдруг перед ним, словно вспыхнула искрой, одинокая сцена. Леша вспомнил, удивительно остро ощущая все те чувства, что одолевали его, когда он в девятнадцать лет, совершенно без сил сел в автобус и уехал в Ливнево. Ему нестерпимо надоело общежитие, депрессивное лицо матери и приставучие, везде сующие свой нос соседи. Он не пошел к некогда своему дому, так как прекрасно знал, что нет у него больше ни дома, и своей квартиры тоже нет, а через лес, растеряв где-то свой детский страх заблудиться, находиться одному в лесной чащобе, направился к речке. Он раньше часто ходил на реку с отцом. Иван, будь то выходные или же отпуск, старался выводить сына на природу. Чтобы тот мог и рыбки половить и искупаться, просто хотел, чтобы у его сына было счастливое детство.

В тот невеселый день Леша, спутав дороги, и вышел на эту поляну. Он знал о ее существовании, но ему нужно было на реку, то есть правее от поляны и прямо-прямо. Внутри у него жила отчаянная надежда, что только то самое место у реки его сейчас спасет.

Тогда он выбился из сил. Еле нашел сквозь начинающие пробиваться наружу слезу нужное направление и еле-еле добрался до его, до ИХ с папой места. Конечно, тогда, девять лет назад он и не заметил, что на полянке появились совсем маленькие, совсем как трава, молоденькие деревца.

До них ему тогда было?

Он добрался до реки и без сил, лицом вниз, упал на берег, не замечая, как трава щекочет его голые руки, шею и лицо.

Тогда была середина лета. Их место у реки было как всегда пустынно. И можно было вдоволь, наедине с тишиной выплакаться. Не оглядываясь ни на соседей, ни на весь мир полностью отдаться своей печали.