На улице властвовала солнечная погода и по всем прогнозам, откуда бы не доносимым, должна была удержать свою власть еще минимум как дня на четыре. И это тоже радовало. Значит, выходные будут солнечные, теплые. Можно будет выбраться куда-нибудь на природу, на свежий воздух. Отдохнуть от привычного офиса, подзарядиться солнечной энергией.

Нину с собой позвала отдохнуть Оля. У ее семьи был домик в ста километрах от города, доставшийся им от одинокой бабушкиной сестры, Олиной матери тетки, и приведенный несколько лет назад ремонтом в полный порядок. Подруга была сильно удивлена, услышав от Нины отказ. Оля не могла и предположить, что у Нины что-то поменялось в жизни и, что она теперь не готова соглашаться с полуслова на любые предложения об отдыхе и проведении выходных.

Нина ждала выходные, чтобы провести их вдвоем с Лешей. Нахождение рядом с ним приносило ей не только удовольствие, но и какое-то совершенно новое для нее чувство насыщения жизнью. Нина мгновениями так отчетливо ощущала эту неописуемую, несколько волнительную, струну, что ей чудилось, что вот-вот сейчас эта струна перестанет быть невидимой и не только обретет цвет и форму, но и станет осязаемой, ее можно будет потрогать. Раз!.. и она станет жить рядышком, каждый день приветливо улыбаться и дарить тепло.

– Нина Дмитриевна, я всё. Всё обновилось и работает отлично.

Нина положила на подоконник договор, который уже изучила вдоль и поперек.

– Спасибо, Илья!

– До свидания, Нина Дмитриевна! Хороших выходных, – быстро улыбнулся он, взявшись рукой за дверную ручку.

– Спасибо. До свидания, – так же любезно, как и Илья, ответила Нина, мельком подметив про себя, что у парня неплохие амбиции и он, пожалуй, точно знает, чего хочет от жизни.

Дверь закрылась и, Нина стала не торопясь, чтобы ничего не забыть, собираться. Сумка на выходные была уже собрана. Хорошее настроение улучшалось с каждой минутой и, вот этот разговор не вспоминался и вовсе:

– Как это так ты не сможешь? Ты же говорила, что никуда не собираешься на выходных?

– Оль, как тебе объяснить… – мялась Нина в послеобеденном разговоре в четверг.

– Ты заболела что ли?

– Нет! В общем-тоу меня есть друг, которого я не хочу оставлять одного на выходные.

– Друг?.. – четко выговаривая каждую буковку, пробарабанила Оля.

– Только не надо сейчас никаких удивлений и всего прочего, мне особо некогда, я работаю…

– Нин, – быстро сориентировалась Оля, – будет даже лучше, если ты будешь не одна. Нин, поехали. Ты же знаешь, как там хорошо…

– Я тебе перезвоню.


Нина скоро уговорила Лешу, который сомневался. А стоит ли ехать? Он тысячу лет никуда не выбирался отдыхать, да еще и с компанией. Потому в нем и бродили сомнения, которые категорически не воспринимались Ниной и выставляли Лешу, как мнительного и даже насколько-то неуверенного в себе человека.

Но видя Нинин задор, ее уверенный позитив, Леша согласился.

И они с Олиной семьей (мужем и дочкой) поехали за город на выходные.


Выходные прошли великолепно. Все отлично отдохнули, насладились свежим воздухом, природой, поговорили от души и по душам друг с другом. И как-то так хорошо обосновались на выходных в деревне, что уезжать никому не хотелось. Каждый чувствовал друг в друге неохоту, которая мелким раздражением проявлялась при сборе сумок, во время обеда, за которым через три часа последует отъезд, при обращении друг к другу с вопросами и небольшими просьбами, так как широко разговаривать на все темы уже не хотелось, настрой был не тот.

И наконец-то Лёше внезапно надоело участвовать во всеобщем нарастающем унынии и окончательной потери хорошего настроения.

– Пойдемте к дому на лавочке посидим, – с немного наивным энтузиазмом предложил он.

– Пойдем, – нехотя согласился Олин муж.

– Я с вами, – не равнодушная к любому движению в доме, всполошилась Олина дочка.

Чуть позже к дому вышли и Нина с Олей. Настроение всей компании приподнялось на несколько процентов, уравновесилось, но само желание продолжить отдых и не уезжать, никуда не ушло.


Во вторник после работы Нина, как и хотела, направилась к родителям. Погода поменялась. Весь день дул сильный, но не холодный ветер, а сейчас – вечером – вот-вот должен был начаться дождь.

Нина все раздумывала, как начать разговор с родителями и сообщить им, что теперь у нее есть молодой человек. Она подходила слишком по-деловому к этому вопросу и потому в ее голове ничего толком не вырисовывалось. То есть она никак не могла сообразить с чего ей все-таки начать, как правильно развернуть сей разговор.

Нина отворила дверь и вошла в прихожую, пребывая в трепетном волнении. Хотя же твердой уверенности, что она сообщит новость родителям именно сегодня, у нее не было.

– Не хочешь ли ты сказать, чтобы я оставила всё, как есть?

Донельзя суровый, полный упрека голос матери услышала Нина, бесшумно снимая сапоги и выпрямляясь в полный рост, чтобы удобнее было слушать. Осознание, что между родителями идет серьезный и крайне проблемный диалог, по какому-то важному делу, Нина поняла моментально. Когда достаточно хорошо знаешь людей, тут уж неважно твои они родители или просто хорошие знакомые, соседи и так далее, бывает, что хватает лишь зайти в дом, услышать одну фразу или поймать один взгляд, да или просто примерить невольно на себе атмосферу на данный момент воцарившуюся здесь, то сразу же становиться понятно истинное положение вещей. Но уж, а тут, когда Ирина Сергеевна во всей красе высказывала свое мягко сказать недовольство и совершенно чужой, даже и слепой и глухой человек, сказал бы, что случилось нечто нехорошее, требующее немедленного вмешательства и исправления.

Нина насторожилась и потому с особой осторожностью, чтобы как можно тише, прикрыла за собой дверь, которая еще оставляла приличную щель на лестничную площадку и уж совсем без единого звука стащила с себя шапку с великолепным, серого цвета, пушистым помпончиком и так и замерла с ней в руках в прихожей.

– Ира! – как можно более убедительно, стараясь изо всех сил привлечь к себе как можно больше внимания, проговорил Дима, – а не начинаешь ли ты устраивать панику на пустом месте?

– Дим! – чуть не взвизгнула Ирина от возмущения и недовольства, как она думала в сию секунду, над непроходимой наивностью мужа, – я поражаюсь тебе! Неужели!.. – она перешла на громкий шепот, – неужели ты думаешь, что такие вещи бывают просто так, от чистой случайности и наивности. Вот! Как раз-таки тебе сейчас и мешает твоя прирожденная наивность увидеть всё, как есть!

Одаривать Дмитрия прирожденной наивностью Ирина начала очень давно, так давно, что это стало у нее своего рода такой присказкой, неотъемлемым словосочетанием, которое, это стоит заметить дарило ей при каждом его произнесении странноватое удовольствие. Даже сейчас, когда ситуация была крайне напряженной. Никому и в голову не приходило поправить Ирину, сказав, что это далеко не наивность, а всего лишь таковое проявление доброты, нежелание поднимать ссору и выводить тем самым людей до белого колена, что без проблем могла сделать Ирина. Дмитрий был добр, разумен, но не наивен!

До сего момента Нина, слегка прищурив глаза и поджав губы, пыталась определить суть разговора.

– И она вся в тебя пошла! Такая же святая простота! Я даже удивляюсь, как она на своей работе работает!

До этого Нине представлялось недовольное выражение лица отца. Сейчас же она буквально окаменела на несколько секунд с широко распахнутыми глазами.

«Вот это повороты!..» – подумала Нина и, уже не зная, как ей лучше быть – выйти на кухню, где происходила словесная баталия или же еще чуток постоять – всё же осталась на месте в нерешительности.

Мысли поведать родителям об изменениях в жизни уже улетучились. Слишком нервная, непонятная и неясно куда ведущая атмосфера царила в квартире.

– Господи! Ира! Но мы же ничегошеньки не знаем. К тому же, ты точно уверена, что это был тот самый Леша? Как ты могла точно разглядеть его с большого расстояния? – всё еще пребывая в терпении, сказал Дима.

Нина на секунду пожелала исчезнуть из прихожей совершенно неважно куда, и тут же, потеряв терпение, не расслышав из-за приступа возмущения и гнева ответ матери, выскочила в негодовании на кухню. Не прирожденная наивность от папы, а самовольность и желание утвердить свои позиции в чужих умах от мамы достались Нине. Ну и доброта, в определенных случаях, все ж таки проскальзывала у Нины. Например, у нее вызывали крайне радостные эмоции маленькие котята. При виде их Нина могла обнять весь мир, если, конечно, этот мир не сопротивлялся и выглядел таким, каким ей хотелось его видеть.

– Мама!

– Нина!

И только Дима четко осознал, что сейчас всё завертится с гигантской скоростью и в итоге осыплется прахом, состоящим из не случившегося понимания друг друга дочери и матери и потерянного спокойствия всей семьи на неопределенное время.

– Ниночка, ты все не так поняла… – начала было Ирина (в ее планы входило тайно от дочери, по-тихому всё исправить, а тут…), – Почему ты мне ничего не сказала?! И почему ты подслушиваешь?! Почему крадешься? Как вообще понимать такое поведение?

Палка была перегнута и тут же сломана с треском. Ирина и сама поняла, что перед ней стоит не четырнадцатилетний подросток, а давно уже взрослый человек. Но от того разозлилась еще больше.

– Я просто в шоке!.. Мама, ты меня не перестаешь удивлять! Я уже и не вдаюсь в подробности… Что плохого тебе успел сделать Леша!

Ирина Сергеевна до неприличия выпучила глаза, то ли удивляясь услышанному из-за откровенности дочери, то ли не в силах сдержать себя из-за того, что все-таки оказалась права. Всегда я выхожу права, горестно-возбужденно думала Ирина Сергеевна.

– Это тот самый, у которого… – осторожно начал Дима.

– Да, пап! Может, ты мне всё сейчас объяснишь? Я абсолютно не понимаю, что здесь происходит! Я вообще шла к вам просто посидеть и поговорить. Чаю попить.. спокойно!.. вместе…