Вот эти обычные фразы: «как дела», «всё хорошо», «вот по улице хожу. погода просто волшебная.» «ничем не занят.». Они то и заставили почувствовать себя несколько иначе. Их хотелось читать и произносить про себя. Тогда как обычное «как дела» адресованное подруге, коллеге по работе или еще кому-нибудь были уже чистой формальностью. И даже маме и папе, если знаешь, что у них все хорошо, но просто спрашиваешь чтобы убедиться в этом, становятся несколько формальными.

И была в написанных словах некая притягательная легкость, но все же достаточно обманчивая легкость. Весь обман здесь заключался в том, что и Леша и Нина каждый в своей степени приукрасили свою действительность. И на вопрос «Как встретил(а) новый год?» Нина написала: «Хорошо. Весело было.» Хорошо-то Нине действительно было, но весело во всем шумном и ярко улыбающемся смысле слова нет. Ей было спокойно хорошо, умиротворенно,что тоже так искренне и естественно нечасто бывает. А Леша, поглощаемый муками совести, еле смог – потому как пальцы не хотели печатать слишком приукрашенную правду, практически лож – написать следующее: «Весело. Запомню надолго.» Запомню надолго – столько иронии и самобичевания заключали данные слова, что невольно вызывали печальную улыбку на лице Алексея.

Каждый видел со своей стороны экрана телефона, что у оппонента все в жизни хорошо. От того и продолжалась вся эта детская шалость. Если у Нины всё хорошо, значит, Леша не может взять и написать, что у него все плохо. Если Леша пишет, что всё нормально, значит и Нина просто навыдумывала себе какую-то странную скуку. А на самом же деле, всё просто замечательно. Жаловаться друг другу никто не хотел, считая это несколько мелочным занудством, совершенно сейчас не нужным, не существующим в конце-то концов.

Потому-тоим и нужен был телефонный звонок. Он бы определенно выдал больше правды и действительной, не приукрашенной, настоящей жизни.


Нина открыла дверь квартиры, уже когда на улице совсем потемнело. Войдя в тепло, она почувствовала, что продрогла – такая мелкая дрожь пробежалась по телу и, очень захотелось согреться. Поскорее сняв с себя верхнюю одежду и надоевшие, на каблуке, зимние сапоги, Нина первым делом забежала в спальню и, стянув с кресла теплый плед, укуталась в него чуть ли ни как младенец в пеленку. В таком виде она прошла на кухню, налила в чайник воды – он был совершенно пуст – и поставила кипятиться. Сама уселась на стул поближе к батарее и тут же всмотрелась в окно. Вот и первое января превратилось в вечер. Вот и прошел весь шум сказочного торжества. Но в окнах дома напротив еще сверкали огни. Люди не спешили отпускать праздник, впереди была череда выходных дней. У православных же христиан приближалось Рождество Христово. По своей сути праздник намного более глубокий и радостный, торжественный, чем Новый год.

Нина сидела, вся укутанная в плед, и с удовольствием отогревалась в домашнем тепле. С не меньшим же удовольствием смотрела она на мигающие огоньки гирлянд, так тихо, с томной неспешностью смотрела. Казалось, что сейчас только в своем особом ритме существовал чайник. Он закипал, шумно булькая, спешил быстро-быстро выпустить в комнату пар из своего носика и спешил же, наконец, напоить свою хозяйку горячим чаем, согреть ее, продрогшую на свежем воздухе. Нина же слышала, что можно уже заваривать чай и прогреваться им изнутри, но не спешила. Она все продолжала смотреть в окно, зная, что чудесный день перешел в дивный вечер и, что где-то в этом же городе живет Леша Синицын. Она просто сидела и так, немного наивно, умиротворенно улыбалась. Неизвестно, сколько она так просидела и сколько еще бы могла просидеть, если бы Сашка не растревожил ее звонком. Пришлось вставать, идти за телефоном. А после разговора накатило такое чувство голода, что будто бы Нина ничего ни ела с прошлого года. Из съестных запасов были только полбатона белого хлеба и баночка говяжьего паштета, который никак не хотелось есть. И потому пришлось с аппетитом есть хлеб с чаем. Вернее будет сказать, Нина особо не заметила, что наелась хлебом. Она как-то незаметно задумалось о чем-то ненавязчивом, приятном, и только когда допила чай, вышла из задумчивости.


Глава 9


Второе января прошло достаточно быстро и совсем незаметно, но одновременно же непримечательно и монотонно. Наверное, потому на следующее утро Нина и решила позвонить Марте Андреевне и отправиться к ней в гости на Мартовскую улицу.


Марта Андреевна была дома одна и с завидным удовольствием то чего-то делала, то просто сидела и отдыхала. Ей и на самом деле в определенной степени можно было позавидовать. За чтобы она не бралась, пусть это была готовка обеда или же уборка дома, или же вязание кофточки для дочки своего племянника – всё у нее делалось с душой и в приподнятом настроении.

ПлемянникДима с дочкой к Марте Андреевне должен был прийти только послезавтра и то к вечеру. Звонок Нины самым настоящим образом оживил ее и приятная суета, что бывает перед приходом тех гостей, которых от души ждешь, захватила Марту Андреевну.


– Здравствуйте, Марта Андреевна! – тут же произнесла Нина в распахнувшуюся перед ней дверь, – с Новым годом Вас! – и протянула коробку дорогих вкусных шоколадных конфет.

– С Новым годом, Ниночка! Проходи, проходи, не стесняйся! – радостно, с особым энтузиазмом в голосе и на лице, быстро проговорила хозяйка квартиры.

Для Нины стало совершенно ново услышать о себе столь необычные вещи. В стеснительности ее еще никто не обвинял. И потому «не стесняйся» произвело на нее довольно странное действие, Нина мило и наиприветливейши заулыбалась, засуетила взглядом от Марты Андреевны к своим ногам, которые оказались обутыми в коричневые домашние тапочки и, совершенно невозможно, почувствовала себя маленькой девочкой, ученицей начальных классов.

– Я не знаю, кто тебе сказал, но это мои любимые конфеты.

У Нины тут же ненароком проскочила мысль, уж не знает ли Марта Андреевна, что Нина знает ее племянника. Но Нина остановила себя, решив, что еще очень рано делать какие-либо выводы.

Глядя на Марту Андреевну можно было подумать, что сейчас именно она является самым счастливым человеком на свете. Ведь столь естественной была ее радость, что появлялась таковая возможность нечаянно ею заразиться, если находиться рядышком с Мартой Андреевной. Такая пропитанная позитивом эмоциональная ветрянка.

– И все-таки меня моя интуиция не подвела. Я была уверена, что ты мне позвонишь. Но то есть, я не знала, что ты позвонишь мне именно сегодня. Я тут имею в виду ближайшую перспективу – месяц, другой, третий…

Марта Андреевна заметила, с каким живейшим интересом Нина припала взглядом к аквариуму, что стоял в зале, в который они вошли, у стены на специальной с усиленными ножками тумбе. Нина внимательно слушала Марту Андреевну ровно до момента, когда аквариум попался ей на глаза. Аквариум!.. Он был большой, и содержал в своих стеклянных стенах очень много экзотической красоты.

– Это первая реакция всех, кто в первый раз его видит. Потом же, когда я начинаю рассказывать, как нужно ухаживать за рыбками, что это довольно ответственное и непростое дело, сколько стоят сами рыбки, оборудование к аквариуму… Ну и так далее. То у всех сразу же пропадает желание иметь у себя дома такую красоту и даже интерес к моих рыбкам несколько угасает.

– С ума сойти!.. – протянула Нина удивленно, но, не теряя восхищения.

– Я тебе потом про рыбок много чего понарассказываю. А сейчас я вскипячу чаю. Нужно же Новый год отметить.

У Нины на лице вырисовался вопрос, который не успел созреть в голове.

– Так как по-моему, так не обязательно спиртными напитками что-то отмечать. Можно прекрасно отпраздновать тот же приход Нового года чаем с конфетами и быть в более веселоми благоприятном расположении духа, чем те, у кого получается наигранное веселье, – ответила Марта Андреевна на неясности, блуждающие у нее на лице.

– Ну, не всегда же так.

– Положим и не всегда. Но всё очень просто, – Марта Андреевна разорвала пленочную оболочку и положила раскрытую коробку на журнальный столик, – вот ответь мне, кто всех больше радуется празднику Нового года?

Нина ясно поняла по легкой хитринке, заложенной в интонации, что вопрос хотя бы и простой, но требует более осмысленного, не брошенного для отмазки ответа. Были еще у Марты Андреевны слегка прищурены глаза и так же еле заметно приподняты уголки губ, что означало – она ждет ответа. Но Нина этого не заметила. Она немедля ушла в быстрые размышления. А уж тем более не могла понять, прочитать совсем уж неуловимое, что Марта Андреевна уже знает, какой Нина даст ответ.

– Дети, – голосом, будто сделав открытие, которое, по своей сути и не открытие вовсе, произнесла Нина.

Марта Андреевна улыбнулась.

– Пойду, чай заварю.

– А я все же Ваших рыбок получшепорасматриваю.

– Я очень рада, что ты пришла. Не часто вот так получается встретить хорошего человека, с которым можно будет просто так посидеть и поговаривать. Это настоящее везение.

Марта Андреевна вышла. А Нина прильнула к аквариуму и смогла от него оторваться только тогда, когда вернулась Марта Андреевна с подносом, уставленным чайным набором.

Ничего особенного не виделось в том, как Марта Андреевна снимает чашки, ложки и прочее с подноса и перекладывает на небольшой, аккуратный столик, разливает чай по чашечкам и открывает баночку с малиновым желе – это были ничем не приметные действия, в которых прослеживалась привычная неспешность. Она же – неспешность – удивительнымобразом давала прочувствовать значимость, казалось бы обычного чаепития. И для Нины это было несколько необычно, хотя пить чай в удовольствие, с конфетами, с еще чем-нибудь или же без всего вообще, она любила. Но тут было всё немного другим и ощущалось по-другому. Нина не понимала еще, что же тут было не так. А тут всего лишь на всего была другая энергетика – мысли, чувства, накопленный жизненный опыт, радости и переживания, твердо сложившееся восприятие мира – буквально всё отражалось в своеобразном духе, что витал не только рядом с Мартой Андреевной, но и по всей квартире. Этот дух теснил Нинино сознание и гостеприимно располагал Нину к себе. Его-то Нина и чувствовала, он-то Нину и волновал своей весомой богатой сущностью.