Джонатан улыбнулся.

– Мы же знакомимся. Разве не этого вы хотели? Нам нужно лучше узнать друг друга.

– А что, если я не хочу ничего о вас знать? – резко спросила она. – Что, если я считаю вас грубым, ваше поведение вызывающим, а ваши намерения…

– Итак, родился я в Нью-Йорке. Мой отец держал мясную лавку. Моя мать была… матерью. Высокая, стройная и очень милая. Как и вы, я не имел ни братьев, ни сестер. – Он не лгал. Абигайль была мертва. – Не возражаете, если я налью себе выпить?

– Пожалуйста, – резко ответила Реджина. – Не желаете ли, чтобы я взбила подушки на диване? Или позвала миссис Чалмерс и велела ей подать чай?

– Предпочитаю виски, – сказал Джонатан, скрывая улыбку. Господи, как она сейчас хороша. И он не намерен покинуть пансион, не поцеловав ее хотя бы раз. Нет, лучше два раза. Ведь он отсутствовал почти две недели. Мужчина заслуживает хоть какое-то вознаграждение за свое воздержание.

Реджина принялась убирать посуду, со стола, ставя ее на поднос, чтобы отнести на кухню, а оттуда незаметно подняться в свою комнату. Если мистеру Паркеру так хочется сидеть в ее гостиной, пусть себе сидит – один!

– В Лондоне я встретил Бисби, – неожиданно сказал Джонатан, закрывая бар. – Он пытался забраться в мой карман.

Эта новость заинтересовала Реджину. Она поставила последние чашки на поднос и посмотрела на Джонатана:

– Значит, Бисби – карманник?

– Бывший карманник, – с улыбкой ответил он. – Я решил, что он интереснее большинства членов палаты лордов, и нанял его. – Джонатан улыбнулся ей. – Надеюсь, вы сохраните в тайне его прошлое. Теперь, когда он служит у меня дворецким, ему необходимо блюсти свою репутацию.

Реджина была поражена. Оказывается, она знала о Джонатане даже меньше, чем думала. Трудно представить себе, что он может нанять на работу бывшего карманника. Впрочем, у них много общего. Оба стремятся любой ценой получить то, чего хотят.

– О моей личной жизни рассказывать особенно нечего, – продолжал Джонатан. – Я – бизнесмен, много путешествовал. Мог бы много рассказать вам о Париже, Лондоне или Гонконге. Или, если хотите, о Гавайях. Там чувствуешь себя словно в раю.

Рай!

Реджина могла это себе представить. В ту ночь на крыше сарая она тоже была в раю. Туда ее привел Джонатан. Нет. Он поманил ее обещанием рая. Реджина отвернулась от Джонатана, опасаясь, что ее выдаст выражение лица. Он сразу поймет, что заставил ее испытать чувства, которые настоящая леди не должна испытывать. Заставил желать такие вещи, которые леди желать не должна. Жаждал того, что не имеет ничего общего ни с независимостью, ни с движением женщин за свои права.

Джонатан задумчиво потягивал виски. Он может кое-что сделать. Может обнять Реджину и целовать ее до потери сознания, а потом заняться с ней любовью перед камином. Тогда на следующий день эта упрямая юная леди вынуждена будет принять его предложение. Или он может поцеловать ее на прощание и отправиться домой. А она будет думать о нем всю ночь. Желая ее до боли во всем теле, он все-таки понимал, что второе решение более правильно. Он допил виски и поставил бокал на каминную полку.

– Поужинайте со мной завтра вечером, – попросил Джонатан и, ожидая ответа, жадно смотрел на нее своими серебристыми глазами.

Сердце Реджины учащенно забилось. Она должна отказаться, если не хочет дать новой пищи для сплетен. Но ее мучило любопытство. Желание узнать как можно больше об этом человеке стало уже болезнью, и излечиться можно было только одним способом – быть рядом с ним.

Джонатан отошел от камина. Ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие наблюдать, как Реджина борется с самой собой. Он нежно взял ее за плечи, Реджина попыталась уклониться, но вырываться не стала. Джонатан, улыбаясь, наклонился и прижался губами к ее губам. Поцелуй был долгим, страстным и удивительно приятным.

– Скажи, что тебе этого не хочется, – требовательно прошептал он.

– Не могу, – едва дыша, ответила Реджина. Ей казалось, будто она то падает в бездонную пропасть, то взлетает. Всякий раз, когда этот мужчина касался ее, девушка теряла всякое представление о реальности.

Джонатан снова наклонился и поцеловал ее. Реджина не понимала, летит она или плывет. Когда он отпустил ее, она прильнула к его груди.

– Я тебя за это ненавижу, – произнесла она тихо.

Джонатан с улыбкой поднял ее, посадил в большое кресло у камина и легко, едва касаясь, поцеловал в губы.

– Ужин. Завтра вечером.

Реджина считала себя самостоятельной женщиной, которая управляет своей жизнью. Но Джонатан одним взглядом своих серых глаз лишал ее воли. Сегодня она прошла по кругу от ненависти до чувства полной расслабленности, полной неспособности сопротивляться ему. Реджина говорила себе, что не должна ужинать с этим человеком, но отказаться не могла. Это было как наваждение. Она уже не могла жить без его поцелуев, как наркоман без наркотиков.

– Спокойной ночи, любимая, – сказал на прощание Джонатан.

Реджина посмотрела ему в глаза. На мгновение она почти поверила в искренность его слов. Но иллюзия рассеялась, как только он улыбнулся своей самоуверенной улыбкой.

Девушка смотрела ему вслед, зная, что укрепила его самоуверенность, позволив поцеловать себя. Почему она не может устоять перед ним? Она ведь не слабовольная и умеет постоять за себя.

Только вряд ли ей удастся найти ответ на этот вопрос, так что нечего ломать голову. Она взяла кота Брамуэлла на руки и поднялась в свою комнату. Ее любимый кот, свернувшись клубком у нее в ногах, тут же уснул. А Реджина почти всю ночь не спала. Мешали мысли о Джонатане. Она никак не могла выбросить их из головы.

Глава 9

Следующие двадцать четыре часа были самыми напряженными в жизни Реджины. К тому времени как на Мерриам-Фоллс опустились сумерки и небо окрасилось в холодный светло-зеленый цвет, ее охватили тревога и беспокойство. Она нервно ходила по своей спальне на втором этаже пансиона. На ней были только шелковая рубашка, нижняя юбка и чулки. Вечернее платье кофейного цвета лежало на постели.

Чем больше она раздумывала над предстоящим ужином наедине с Джонатаном, тем яснее ей становилось, насколько важен для нее предстоящий вечер. Джонатан, вероятно, задумал скомпрометировать ее сегодня. Он был близок к этому еще в тот вечер, когда поднялся к ней на крышу сарая. Но, что еще хуже, она не сопротивлялась.

– Ты готова? – окликнула ее из коридора миссис Чалмерс и постучала. Реджина открыла дверь.

– Готова, – откликнулась девушка, пряча дрожащие руки в складки нижней юбки. Она взяла с постели платье. Реджина купила его два года назад, когда ездила в Нью-Йорке на ужин в честь Элизабет Кэди Стэнтон, и заплатила за него немалую сумму. У платья был узкий корсаж, отделанный черным кантом с крошечными золотыми шариками, и широкая юбка, ниспадающая красивыми складками до самого пола. Вырез был очень глубокий, обычно Реджина не носила такие декольте, но это был настоящий вечерний туалет.

Миссис Чалмерс помогла хозяйке застегнуть элегантное платье и уложила ее красивые каштановые локоны в высокую прическу. Единственным украшением было жемчужное ожерелье и жемчужные серьги, которые Реджина унаследовала от своей матери. Миссис Чалмерс улыбнулась, довольная результатом их трудов.

Реджина посмотрела в зеркало и нахмурилась. Она выглядела как женщина, которая хочет понравиться мужчине.

– Ты – красавица, – прошептала Люси, осторожно обнимая подругу. – Мистер Паркер глаз от тебя не сможет оторвать.

– Именно этого я и опасаюсь, – пробормотала себе под нос Реджина.

– Если не хочешь, чтобы он ухаживал за тобой, сними платье и напиши ему записку. Ричард отнесет. Напиши, что ты не можешь прийти, что разболелась голова.

– Ричард? – улыбнулась Реджина. – Я и не знала, что вы с мистером Фергюсоном зовете друг друга по имени.

– Не увиливай, – одернула ее Люси. – Ты собираешься ужинать с мистером Паркером или нет?

Продолжая смотреть на себя в зеркало, Реджина украсила прическу небольшим черным пером и улыбнулась подруге:

– Я буду ужинать с этим джентльменом.

– Тогда надевай туфли, – засмеялась Люси, показывая на ее ноги в чулках. – Сейчас принесу пальто. А то джентльмен уже заждался тебя.

Бисби зашел за девушкой и проводил ее через улицу к дому мистера Джонатана Бельмонта Паркера. Реджина считала это совершенно лишним, но со слугой спорить не стала. Свое мнение она выскажет его хозяину. Через несколько минут Реджина уже вошла в большой холл дома напротив. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

В холле появился хозяин дома. Он одобрительно улыбнулся, разглядывая гостью. Взгляд его задержался на глубоком декольте вечернего платья.

– Вы сегодня очаровательны, – сказал Джонатан, подходя к Реджине и беря ее за руку. Он поднес руку к губам и поцеловал чуть выше запястья. – Спасибо, что пришли.

Джонатан повел Реджину не в большую столовую, как она ожидала, а мимо своего кабинета к двери, ведущей в небольшое помещение. В комнате стоял круглый стол, накрытый льняной скатертью цвета слоновой кости и сервированный для интимного ужина. Небольшой серебряный подсвечник в центре стола окружали белые и красные цветы. Свет свечей играл на золотых каемках лиможского фарфора и изысканном хрустале.

Интерьер комнаты производил такое же сильное впечатление, как и оформление стола: темно-красные обои на стенах, белые кружевные занавеси и золотисто-желтые бархатные портьеры на окнах. Две высокие китайские вазы стояли по обе стороны уютного диванчика со множеством мягких подушек. Камин был из белого итальянского мрамора.

Реджина подошла к каминной полке с целой коллекцией маленьких слоников из настоящей слоновой кости и тикового дерева. Она никогда не видела ничего подобного и протянула руку к фигуркам. Но, осознав, какую ценность они собой представляют, заколебалась.