Элоиза Джеймс - Изящная месть

— Кстати, ты получила его записку, которую я переслала тебе? — с озорной улыбкой спросила Джина.

— Да, я захватила ее с собой, — сказала Хелен, доставая из сумочки листок бумаги. — Послушайте только, что он пишет: «Я знаю, что вы живете в уединении уже целых шесть дней, а вам наверняка хочется развлечься. Я полностью к вашим услугам».

— Как жаль, что ты не можешь встречаться с Мейном! — с искренним сочувствием сказала Джина. — Представляю, как тебе тяжело постоянно находиться под одной крышей с оперной певичкой, даже если она похожа на леди. С Мейном по крайней мере приятно общаться. Граф приехал ко мне, чтобы узнать, где ты находишься. Наша беседа длилась всего лишь несколько минут, но даже за это время он успел сделать мне множество комплиментов.

— Этот мужчина обладает поразительным изяществом. Он грациозен даже в постели, — заметила Эсме. — Но вернемся к твоему мужу, Хелен. Скажи, за те девять лет, которые вы прожили врозь, он приобрел опыт в любовных делах?

Хелен смутилась. Она старалась не обсуждать с Эсме свою интимную жизнь.

— Я сказала Рису, что мы должны заниматься любовью каждый день, как ты и советовала. Мне кажется, он был доволен такой перспективой. Кстати, его любовница как-то заметила в шутку, что Рису для интимного свидания со мной хватило бы семи минут.

— Ты обмениваешься шутками с этой девицей? — изумленно спросила Эсме.

Хелен растерялась.

— В тот вечер я была не совсем трезва… Джина похлопала ее по колену.

— На твоем месте я бы беспробудно пила весь месяц, — сказала она. — Дело плохо, если любовница Риса отпускает такие шуточки по поводу его способностей. За оставшиеся несколько недель ты не сможешь ничего исправить. Да, очень жаль, что у тебя нет возможности продолжить флирт с Мейном. Он по крайней мере смог бы поднять тебе настроение.

— А что мешает мне встретиться с ним? — промолвила Хелен.

— Это слишком рискованно, — заявила Эсме. — Если кто-нибудь узнает правду о тебе, ты погибла. Разразится такой грандиозный скандал, что страшно представить.

— Ну хорошо, я все обдумаю, а потом приму решение, — сказала Хелен. Сам по себе флирт с Мейном был ей уже не нужен, но когда Хелен вспоминала о том, каким прекрасным голосом обладала Лина, у нее сжималось сердце. Она надеялась, что изощренные комплименты Мейна вернут ей веру в себя. — Как вы смотрите на то, чтобы составить мне сегодня вечером компанию и прогуляться в Воксхолл?

— К сожалению, я не смогу принять твое предложение, — сказала Джина. — Мы с Кэмом ужинаем сегодня с гостями из Оксфорда. Я уверена, что мне придется скучать целый вечер, но Томас Бредфеллоу помог моему брату стать преподавателем. Я не могу пропустить этот ужин.

— А я с удовольствием съезжу на прогулку, — заявила Эсме. — Разве я могу упустить возможность взглянуть на эту потаскушку? Никто в обществе не знает, как она выглядит. Мы все слышали о ней, но никто ее не видел. Два года назад она лишь раз появилась в опере вместе с Рисом. Но тогда никто не успел толком разглядеть ее.

— На ней будет маска и домино, — сказала Хелен. — Поэтому я не уверена, что ты сумеешь разглядеть ее. И все же я очень рада, Эсме, что ты поедешь с нами. Вчетвером нам было бы как-то неловко.

— А как относится брат Риса ко всей этой ситуации? — спросила Джина. — Мне с трудом верится, что приходский священник одобряет присутствие падшей женщины в доме своего брата. Более того, с готовностью сопровождает ее в Воксхолл.

— Да, все это чрезвычайно странно, — поддержала Эсме подругу. — Для меня этот вечер будет самым скандальным за все последние годы, в течение которых я вела себя почти безупречно. Кто бы мог подумать, что наша тихоня Хелен так резко изменит свой образ жизни и попадет в сомнительную ситуацию?

Мейн с чувством полного удовлетворения еще раз пробежал глазами записку. Это был простой белый листок бумаги. Казалось бы, в нем не содержалось ничего трогательного или интимного. Граф и сам не знал толком, почему так сильно обрадовался, получив эту весточку. Вероятно, чувство облегчения, которое он испытал, было как-то связано с недавним разговором с сестрой, в котором она потребовала, чтобы он женился.

Мейн понимал, что Гризелда права. Ему давно уже следовало обзавестись семьей. Но он решил сделать это только после того, как насладится великолепным телом леди Годуин. Он и помыслить не мог сейчас об отношениях с другой женщиной.

На дверце графской кареты не было изображения герба, а шторки на окнах были тщательно задернуты. В Гайд-парке никто уже не удивлялся, увидев, как из подобной кареты выходит хорошо одетый джентльмен и направляется к поджидающему его наемному экипажу, в котором сидит дама. Тайные свидания были здесь обычным делом.

Шагая по аллее, Мейн думал о том, что Хелен наверняка наблюдает за ним сейчас из-за шторки и любуется его изящной походкой. Он носил панталоны не по последней моде, а в обтяжку, поскольку они подчеркивали стройность его мускулистых ног, которые нравились дамам.

Подойдя к экипажу, Мейн с удивлением увидел, что Хелен и не думала выглядывать из окна. Поджидая графа, все это время она работала над партитурой какого-то музыкального произведения. И только когда граф сел рядом с ней и приказал лакею закрыть дверцу, она подняла на него глаза.

По ее взгляду Мейн сразу же понял, что Хелен по достоинству оценила его элегантный вид, хотя граф знал по собственному опыту, что для свиданий трикотажные панталоны в обтяжку были чертовски неудобной одеждой. Конечно же, они выдавали его возбуждение.

На Хелен был наряд, сшитый в том же духе, что и платье, в котором она произвела фурор на балу у леди Гамильтон. Мейн сразу заметил, что Хелен предусмотрительно сняла накидку и положила ее рядом с собой на сиденье экипажа.

— О, как я счастлив видеть вас, — сказал граф. — Благодарю за то, что вы согласились встретиться со мной, несмотря на замкнутый образ жизни, который ведете в последнее время.

Хелен слегка смутилась. Ей казалось странным, что такой мужчина, как Мейн, пожелал провести с ней время и готов был осыпать ее комплиментами.

— Мне хотелось бы скрыть то обстоятельство, что я сейчас нахожусь в Лондоне, — промолвила она.

На губах графа заиграла обольстительная улыбка.

— Будьте уверены, я никогда и ни в чем не разочарую вас, — мягко сказал он. Взяв руку Хелен, он нежно поцеловал ее ладонь.

О Боже! Хелен бросило в жар. Ей вдруг захотелось обмахнуться нотами, как веером. Рис думал, что его жена поехала просто прокатиться по Лондону, и всучил ей партитуру, чтобы она по дороге просмотрела ее. Он не позволял ни себе, ни Хелен терять время зря.

— Может быть, съездим за город? — предложил Мейн. Его глубокий нежный голос обволакивал Хелен, словно густой шоколад.

— Вряд ли у нас хватит на это времени, — нервно возразила она. — Я должна вернуться домой до ужина. Сегодня вечером мы едем в Воксхолл.

— Как интересно, — пробормотал Мейн. — Так где же вы все-таки остановились в Лондоне? — И Мейн стал внимательно разглядывать ее ладони, будто хотел по линиям прочитать ответ на свой вопрос. — У вас восхитительные руки. Я помню, что уже говорил вам об этом, но мне хочется повторять это снова и снова.

И он стал целовать кончики ее пальцев. Хелен отложила партитуру в сторону. Общение с Мейном доставляло ей удовольствие.

— Мне хотелось бы нанести вам визит, — проникновенным голосом промолвил Мейн. — Если, конечно, обстоятельства это позволяют.

— К сожалению, это невозможно, — твердо сказала Хелен.

— Потому, что вы живете сейчас в доме вашего мужа? — невинным тоном спросил граф, продолжая целовать ее пальчики.

У Хелен упало сердце.

— Откуда вы это знаете?

— Вы с ним помирились? Надеюсь, вы понимаете, что я задаю вопросы не из праздного любопытства. Все это касается… нас с вами, наших отношений…

Его французский акцент казался нарочитым.

— Нет, мы не помирились, — поспешно ответила Хелен. Мысли путались у нее в голове. — Я вернулась к нему только на один месяц, чтобы помочь в работе над оперой.

— Вы работаете вместе с ним над оперой? — переспросил Мейн. Он был явно поражен этой новостью. — Я и не знал, что вы выступаете как соавтор мужа.

— Нет, дело не в соавторстве, — возразила Хелен, все больше смущаясь.

Мейн некоторое время молчал, сжимая ее руку в своей.

— Весь Лондон говорит о том, что граф Годуин живет с какой-то молодой женщиной. Значит, люди ошибаются?

— Конечно, ошибаются! — подтвердила Хелен. — Мой муж порвал те отношения, которые вы имеете в виду.

Но она не умела лгать. Видя ее смущение, Мейн не стал больше досаждать ей расспросами.

— Какой ужас! — воскликнул он, осуждая поведение графа Годуина.

— Я больше не желаю говорить на эту тему! — резко сказала Хелен.

Она с удивлением увидела, что в глазах графа промелькнуло выражение сочувствия. В обществе его считали довольно жестким, безжалостным человеком. Он слыл таким же распутником, как и ее собственный муж.

Нет, Мейн не мог сочувствовать ей. Вероятно, Хелен просто ошиблась. Она закусила губу. Граф был способен навсегда погубить ее репутацию. Ей следовало бы быть осторожной с ним.

— Я убью вашего мужа за то, что он каким-то образом заставил вас жить в унизительных условиях, — процедил Мейн сквозь зубы.

От его ледяного тона по спине Хелен забегали мурашки.

— Он не сделал ничего плохого, — испуганно возразила она.

Однако Мейн не поверил ей. Кто бы мог подумать, что человек, переспавший с доброй половиной женского населения Лондона, окажется таким принципиальным?

— Рис не принуждал меня вернуться к нему и не угрожал мне, — стала оправдываться Хелен. — И переехала я к нему по собственной воле.

— Не надо ничего объяснять. Я освобожу вас из рук этого ублюдка, чего бы мне это ни стоило.