Ему никогда не оправдаться, и он даже не помышляет об этом.

Надо быстрее уносить ноги отсюда.

Он прислушался: за дверью постукивали каблучки - пришла, наконец, его женулька!

Юрий Федорович немного переждал, - чтоб не так уж сразу бросаться! - и деликатно постучал в дверь.

В ответ он услышал змеиное шипение: стоит только войти, как он грохочет! Подслушиваешь? Я тебя предупреждала! Вот приду в себя, переоденусь и открою! ... Не в настроении его Сашенька... До чего же тяжелый характер!

Юрий Федорович надеялся, что ТАМ она помягчеет.

Они станут разъезжать (на месте сидеть первое время не стоит, потом можно осесть где-нибудь далеко-далеко!..), она будет делать покупки, приобретут виллу где-нибудь на побережье, он очень хочет купить маленький магазинчик: Сашеньку, он уверен, это развлечет.

И будут тихо стариться.

А когда он накопит столько денег, сколько он изъял у фирмы, он вышлет весь свой долг Серому. Для этого он и откроет магазин. Так предавался радужным мечтам несчастный Ю.Ф., и не предполагая даже, что все в его жизни сложится по-другому, так, как заложено было в его судьбе обстоятельствами.

Как это?.. Посеешь привычку - пожнешь характер, получишь характер испечешь судьбу.

Но Юрий Федорович философии не предавался никогда.

Жил, как живется, и в глубины не залезал.

Часть восьмая. "Великие дела"

Стас не подъехал к самому Лининому дому, он ещё издали заметил притулившийся "москвичок". Доброхотов здесь. Следит за ней, чтоб не смоталась. Он, наверное, всех жильцов изучил!

Но Стас тоже кое-что успел узнать об этом доме и прошел во двор, а там - пара пустяков, через соседний черный ход, длинный чердак, и ты уже в нужном тебе месте.

Лина его ждала, сразу же открыла дверь и сообщила: "Он здесь".

Стас небрежно бросил: знаю. Главное - не бояться его, тогда все будет в норме.

Она предложила кофе.

Стасу не до распитий было - жаждалось сейчас же начать искать, но жрать хотелось до изнеможения. - Давай, и поесть, только быстро. Сегодня мы или - да, или нет. Если нет, придется прорываться к твоим американцам, я придумал легенду. - Какую? - спросила она с некоторым страхом.

Он ответил: потом, после расскажу, не бойся, вполне приличная легенда (хотя состояла она, всего-навсего, во вскрытии квартиры. Вот только если сигнализация... Но там видно будет. Сейчас в плане ЭТА квартира).

Стас вооружился кухонным острым ножом и только собрался полоснуть матрас, как Лина возмущенно закричала. - Стас, ты с ума сошел! Как я оправдаюсь перед Нелей!

Ему хотелось сказать, как... Но он, естественно. промолчал об этом и ответил тоже возмущенно. - А как ты думала? Мы легонько обшарим карманы пиджачков и брючек и залезем в туалетный столик? Твой муж, что, на днях умер? Прости, конечно. Он сел, бросил на ковер нож. Лина, все это попытка с негодными средствами. Или искать, как должно или давай прекратим детские игры. Я готов.

Лина плакала.

Нервы её были на пределе.

Она и вправду как-то не задумывалась, что означает на самом деле, в серьез, - искать деньги. Да, Стас прав, она представляла это чем-то вроде игры, ну, не игры... Но не вспарывания подушек и матрасов! А диван? Тахта?.. Кресла? Что, это все тоже вспороть? Разломать и выбросить? Конечно, она обо всем расскажет Неле, она купит новую мебель... Но тогда надо будет признаться и в том, что её Саша - вор, грабитель, предатель.

На это у неё сил не хватит.

Может, не бежать от судьбы, а отдаться на волю Доброхотова?..

Но если допустить его до квартиры, он не только диваны порежет, он квартиру разрушит, стены разобьет! А у "ее" американцев?

Она взялась не за свое дело.

Надо прекращать это варварство.

Стасик, в общем-то прав. Или искать, или прекращать. По карманам лазать и шкафчики раскрывать - глупо, она не девочка, чтобы этого не понимать.

Но не понимала же!

Стас был взбешен, Но молчал.

Молчала и Лина, лихорадочно отыскивая выход. ... Может быть, комнаты пока оставить в покое?.. Куда мог бы Саша спрятать деньги? Надо подумать, надо вспомнить его самого, куда именно он мог положить...

Она сказала об этом Стасу, тот пожал плечами: думай.

А сам пошел на кухню, налил водки в стакан и выпил.

Лина напряженно думала.

Одним летом Саша довольно долго жил у Нели, та, как обычно, была в отъезде.

Он хвастал Лине, что наладил у бесхозяйственной Нельки всю сантехнику.

Вот где сначала нужно искать!

И перед Нелькой можно оправдаться - соседи залили... ... Ну, какая же она дурочка! Стоило чуть-чуть подумать, как ответ - вот он! И если не там, то ни в какие матрасы и кресла Сашка зашивать бы не стал. У него были руки мужика! Как и у Стаса, ей кажется.

Она бодро вошла на кухню.

Стас как-то безнадежно жевал огурец, глядя в темное окно.

У неё сжалось сердце: таким он показался ей почему-то несчастным, расстроенным...

Ему, видимо, очень нужны деньги! Из-за той истории он хочет уехать. И уехать с ней, он же сказал, а она ещё ничего не решила и пока решать не будет.

На её шаги он обернулся, лицо его было недовольным. - Ну, надумала что-нибудь? - Спросил он насмешливо-грубо.

Она обиделась и расстроилась.

Он заметил это и уже с улыбкой схватил её за руку и притянул на колени. Стал целовать в шею, в ухо, висок, от него заполыхало жаром, Лина вздрогнула и почувствовала, как тот же огонь охватывает и её тело. Накатили слабость и желание. ... Только не это, только не сейчас, пусть он не знает, как действует на меня.

Она прошептала. - Милый, отпусти меня, иначе мы с тобой вообще ничего не сделаем, кроме...

Он послушался, спихнул шутливо с колен. - Ну, - спросил он, - так ты что-то надумала, как я понял (Лина каждый раз удивлялась, как быстро он переходит из одного состояния в другое, прямо противоположное. Только что это был страстный любовник, поглощенный любовью, как вдруг перед ней представал деловой мужчина, который, казалось, и не помышлял никогда о близости с ней)? ... Таковы мужчины, подумала она, поставила на этом точку и рассказала ему о своих предположениях.

Стас оживился. - Умничка моя! - воскликнул он и поцеловал её в губы. ... Как этот поцелуй отличался от того, что был минутой раньше!.. - Ты иди, отдохни, - сказал он нежно, и в нем немного прорезался ТОТ Стас, и это её как-то примирило с возникшей ситуацией, - я сам справлюсь. Да - да, нет нет. И закончим на этом.

Она ушла в спальню и посмотрела в зеркало - до чего же она побледнела! Ей вредно так безумствовать! А не безумствовать? Остерегаться? Это не вредно? Плевать! Пусть вредно, но она будет с ним. Она обожает его!

Она прилегла на тахту, и блаженная дрема окутала её, ей что-то чудилось прекрасное, кто-то куда-то звал, и это тоже было прекрасно...

Сквозь дрему она слышала какие-то

постукивания,

кто-то - Стас! - ходил по квартире...

И это тоже было прекрасно - она не одна, с ней её возлюбленный!

Вдруг она явственно услышала: Лина! - и открыла глаза.

Перед ней стоял Стас и держал в руке какой-то мешок, темный, похоже болоньевый...

Она села на тахте, уже понимая...

А он говорил восторженным шепотом. - Слушай, ты - гений! Пять минут подумала и - нате, решение! Прямо Каспаров! Они были в ванной, за одной плиткой, он её крепче вмазал, чем другие! Понимаешь? Ты была права! Сейчас тут хрен знает, что творилось бы... Прости меня, дорогая, я - болван. Меня надо казнить. Не отдавайся мне пятнадцать минут - накажи меня за глупость, - он бормотал это, уже сидя рядом с ней, и она боялась, что сейчас начнется акт любви, а она физически не готова. Но он был во власти удачи, которая, казалось, никогда не придет к ним.

Он был вне секса.

Такого количества баксов Лина не ожидала увидеть! Но никакой радости она не испытала и только скорее хотела отделаться от этих денег!

Пусть Стас забирает их все себе, только поделится с Доброхотовым, чтобы тот никогда больше не появлялся здесь...

Надо бы его позвать, что ли?..

У неё была пустая, какая-то звенящая, голова, она очень плохо соображала, а Стас - отлично.

Он сказал: - Дорогая, я сейчас пойду к этому Доброхотову и дам ему куш, не очень большой, но и не маленький. И скажу ему так: если он появится здесь хоть раз - будет иметь дело со мной и моими ребятами или, если он пожелает, могу сдать его в милицию, там не станут разбираться, кто и что, тем более, что он уже был на зоне. Короче, Линок, я тебя оставлю на минут пятнадцать, ты немного придешь в себя, и мы...

Он засмеялся и, как он привык это делать, похлопал её по попке, от чего она сжалась, как от удара, не терпела она таких вот вульгарных пошлепываний.

Стас уже научился понимать её без слов и тут же изменил поведение: нежно поцеловал.

Она была рада, что все решения и дела с Доброхотовым он взял на себя.

Так встряхнул её этот болоньевый мешок, что не осталось сил.

А Стас посмотрел на неё внимательно и заботливо. - Какая же ты бледненькая, любовь моя, давай с тобой немного выпьем для бодрости - и мне она нужна, и тебе не помешает. Садись, отдыхай, я все сделаю и подам, как в лучших домах Лондона...

Они сели за стол и Стас, свркая своими яркими голубыми (сегодня особенно голубыми) глазами, провозласил, - за успех!

Она присовокупила, - за успех этого безнадежного дела...

Стас как-то ощетинился. - Почему ты так сказала? Ты не хочешь нам успеха?

Она засмеялась. - Нет, просто я вспомнила, что за успех не пьют, а если кто-то произнес слово "успех", то надо добавлять: безнадежного дела, чтобы не сглазить. Это мы в молодости так говорили... Я тебе желаю всего... Возьми ключи, мне лень вставать. - Хорошо, - согласился он и снова поцеловал её долгим, погорячевшим, поцелуем. - Я скоро... - шепнул он и ушел.