Она терпела и готова была на все, лишь бы лишний раз его увидеть.

Лина все маялась дурью со своей любовью к Стасу, а у Стаса кончалось терпение: он звонил матери, и та сказала, что милиция нервничает и собирается его разыскивать в командировке, так как по всем данным, Стас был последним, кто видел Таню-Алену живой, кроме самого насильника и убийцы, конечно. ... Сволочи, подумал Стас, вешая трубку, то не шевелятся, то, видите ли, из командировки невинного человека достают. Но страшно было: все узнается, узнается и то, наверное, что он выкинул Таню из своего дома ночью и швырнул в машину со вполне подозрительным типом, даже не запомнив номера машины.

И Линка эта хвостом перед ним метет, а никак не получается у них толкового свидания.

Он уж так дает ей понять, что жить без неё не может, а она... вроде бы уже вот, готова... И вдруг ускользает, уезжает на своем "Федоре" домой, и была такова. А куда он подастся без денег?

Стас уже не мечтал стать хозяином "лавочки", как называл он "БАМБИНО", - не до жиру, быть бы живу...

А у Кики состоялся роман.

С Лехой. Извините - Адрианом.

Он все-таки увел её наверх и показал чудеса секса, которому научился в генеральских банях, и пользовался этой наукой, благодаря за неё судьбу.

Кика оценила его, не ожидая такого взлета от приятного, но вроде бы обыкновенного, парнишки. Оказалось, - такого она искала всю жизнь. Адриан не хотел брать с неё денег, а она не желала зависеть от кого бы то ни было. Тут они спорили и обычно приходили к компромиссу: она давала, а он тратил их на неё же.

Теперь деньги у неё были постоянно.

Отступление. Слежка

Лина находилась в состоянии непреходящего страха.

Она случайно заметила за собой слежку. (Лина вспомнила свои шоферские навыки, полчила права, конечно, за немалую мзду и стала ездить без водителя на своей маленькой "мазде").

Стоило ей выехать из дворика "БАМБИНО", как совершенно внаглую за ней пристраивался серенький "москвич" и вел её до самого дома.

Окна её, вернее Лининой сестры, квартиры выходили на обе стороны, и поэтому она могла проследить за наглым преследователем и дальше. Припарковавшись во дворе, уезжать он не собирался, а оставался довольно долго на месте. В машине она даже разглядела наличие одного человека, который часто курил, - огонек сигареты в темноте был ясно виден.

Она выключала везде свет и, оставаясь у окна, наблюдала, пока преследователь не уезжал.

В квартире её никто не беспокоил. ... Пока, думала Лина и, в принципе, была права. Не ездит же он за ней просто так. И кто это? Поклонник?..

Чепуха на постном масле.

Что-то здесь другое. Но, что?

Наезд на Клуб через нее? Теплее, но больно длительный наезд и безрезультатный: "они" же понимают, что большая сумма - в доме, где, как ясно видно, живет она одна (сестра задерживалась и задерживалась за границей, может, навсегда?..), - невозможна, что она поостережется хранить в квартире такие деньги, которые могли бы кого-то интересовать.

Сколько она ни думала, ничего путного в голову не приходило.

Но, что её хотят запугать, - это точно.

И добились этого.

Сегодня она совсем помрачнела, потому что ей показалось, что теперь "москвич" следовал за ней до Клуба и немного постоял у ворот, но из него никто не вышел.

На дверях, как обычно, стоял Стас, который улыбнулся ей как всегда с каким-то значением, и в глазах его что-то полыхнуло.

Она так и не собралась с ним переспать хотя возможностей находилась куча.

Что-то тормозило...

Вставала перед ней секс-сценка с Милой, и ничего поделать с собой она не могла, но в смотровую больше не поднималась.

"Смотровая" пылилась, не нужная никому.

Весь день она была дерганной и невнимательной, даже Володечка удивился и спросил, все ли с ней в порядке.

Она постаралась повеселее улыбнуться и чем-то отговориться.

А сама решилась.

Она попросит Стаса приехать к её дому в определенное время, проследить за машиной и постараться выяснить, откуда этот её тайный враг.

Володечку и Ирину она пугать не будет.

Мальчики остальные как-то были далеки от нее, но, возможно, и они понадобятся, кто что знает!

Разговор со Стасом получился неожиданно.

Лина зашла на террасу, чтобы выкурить сигаретку в одиночестве и ещё раз подумать, нужно ли привлекать Стаса...

А он и вошел.

На пороге остановился, будто желая уйти и не мешать ей, но не ушел, а немного подвинулся в её сторону, ожидая, что она как-нибудь резко одернет его. Она бы, может, и одернула, но теперь растерялась и посмотрела ему прямо в лицо, и он увидел, что взгляд у неё растерянный и просящий... ... Помощи? подумал он с сомнением, не такова Лина, чтобы у кого-то просить помощи.

Стас не ушел, понимая, что лучшей ситуации может и не сложиться. Простите, Лина, - сказал он мягко, - но мне кажется, вам не по себе. Какие-нибудь проблемы? Скажите, может, они решаемы?

Он не знал, как уж и выпендриться перед этой твердокаменной бабой.

Он ясно видел, что она неравнодушна к нему, скажем мягко, но никак не удавалось зацепить её, а это стало уже насущной необходимостью - ему надо сваливать с этого клевого местечка. Душа болела даже, - так ему не хотелось отсюда уматывать. Как можно было бы развернуться! Вместе с ней сначала, а там... видно будет.

А сейчас, сегодня, сию минуту, Стасу нужны были бабки. Он, конечно, заработал, и неплохо, но это жалкие гроши по сравнению с тем, что ему нужно для жизни в другой стране.

Она все смотрела на него, и глаза у неё менялись - вдруг стали совсем темными, темно-зелеными, почти черными, и решимость появилась в них (он затаил дыхание).

Она швырнула окурок в окно, чего никогда не делала - видно, что-то серьезное у неё произошло... - и сказала. - Стас, я могу на вас положиться? - Я не хочу вас ни в чем уверять... - сказал он чуточку торжественно, - но вы знаете, как я к вам отношусь, хотя не хотите себе в этом признаться. Скажите мне, что вас тревожит? - Но тут же передумал и добавил, - если считаете, что мне можно довериться.

А она с грустью подумала, что крутись не крутись, а обратиться ей больше не к кому. - Стас, мне нужна ваша помощь... - Эта фраза далась ей с трудом, но потом она взяла себя в руки и уже не думала, что и кто ей Стас, а просто рассказала все, как есть.

И попросила последить за этим мерзавцем, кто он, - она не представляет.

Стас тут же бодро согласился и сказал, что "тому" мало не будет, а самого кольнул в сердце страх: а вдруг это за ним слежка?.. Через нее? Но тут же одернул себя: совсем рехнулся, придурок. Надо держаться! И малой кровью узнать, кто таков "тот".

Тогда Линка у него в руках, и некуда ей будет деваться, кыске.

Они сговорились так: Лина уезжает пораньше, а Стас подъедет через минут двадцать, пока тот ещё стоит под окнами... - Ну, а там, в зависимости от обстоятельств, - сказал Стас, и Лина вдруг уверилась, что все будет хорошо, "тот" исчезнет, и у них со Стасом начнется дружба, а там... мало ли что бывает. Они разошлись с террасы, и Лина ещё раз попросила его быть осторожным: чтобы никто не узнал в Клубе, - не хотела она никого больше волновать.

Весь день Лина была веселой, смешливой и зеленоглазой, как в первые их дни (а то и глаза у неё погасли, и казалось, что они, может, и зеленые, но какого-то тусклого бутылочного цвета).

В.Н. радовался, глядя на неё и думал, что лучшей хозяйки Клубу "БАМБИНО" не видать.

И Стас стал вполне нормальным: всегда на месте, всегда поможет: вышибет кого нужно, а с кем нужно - хорошо поговорит и хорошо обойдется. Вон каким другом заделалась им толстая Мила! А она человек нужный - держит красивый и вольный журнал в своих толстых крепких руках, и уже вышла в журнале статья о том, как благопристоен и нов по задачам клуб "БАМБИНО".

А все - Стас!

В.Н. рассмеялся. ... Может, Стас вместе с Линой будут заправлять?.. А В.Н. уйдет на покой. Хватит с него всей этой кутерьмы, - он понял, что эта жизнь, такая вот, "клубная", - не по нем.

Лина уехала затемно, но не поздно, сказавшись простуженной.

А в Клуб входила Кика, - они с Линой встретились в дверях.

Лина отметила, что Кика сегодня необыкновенно хороша: льдистые глаза её сверкали, как осколки айсберга, головка, по обычаю, прикрыта шляпкой ныне белой с цветами, а платьице нежно-сиреневого цвета колокольчиком вилось выше колен и, казалось, вот-вот зазвенит.

Кика, как всегда, подумала: Хороша стерва-старуха!

У дверей её ждал радостный Леха-Адриан. Кстати, он даже любимой Кике не сознался, что он - Леха. Во-первых, он предал бы доверие Вальдемара Петровича, а во-вторых, разве мог он сказаться ей затрапезным Лехой?. Кика, быстро чмокнув Леху, направилась к Стасу, и они довольно долго о чем-то разговаривали. Лехе показалось, что его любимая даже будто что-то торебует от этого Стаса. Но он не ревновал.

А не очень внимательный к людям вообще В.Н. считал Кику взбалмошной, избалованной дамочкой, не более того.

Он так и не знал, сколько ей лет.

Никто не знал.

Догадывались только Лина и Ирина Андреевна.

* * *

Стас надел темную майку, темные джинсы, на голову натянул черную каскетку, глаза прикрыл большими, сильно притемненными зеркальными очками.

Подумал, запихнул за пояс перчатки, в карман засунул кастет.

Кроссовки не слышны на любом покрытии.

И Стас отбыл к дому "старушки" Лины.

Лина нервничала всю дорогу до дома, потому что сразу заметила (как не заметить! Ехал впритирку!) серенький "москвич" за собой,

Остановилась у дома.

Остановился и он, она даже увидела того, кто сидел за рулем: мужчина в кожаной куртке, с бородкой и, кажется очки.

Внутренне вся тряслась, поднимаясь в лифте на третий этаж, по лестнице почему-то показалось страшно, еле открыла дверь, а закрывала, уже не помня себя и, конечно, забыла набросить стародавнего стража - цепочку.