Ольга Крючкова - Изумрудное лето

– Кто-то завладел содержимым тайника в камине, а затем и – в фонтане! – возбуждённо произнёс Всеволод.

– И этот кто-то знал о существовании тайников! – взвизгнула Елизавета Трушина.

Аделаида и Любовь с уважением взглянули на неё: вот тебе и наседка! А умишко есть!

И тут взоры наследников обратились на Петра Петровича Муравина. Душеприказчик сначала растерялся.

– Господа… Что вы так на меня смотрите? – не понял он.

– А вы не догадываетесь, любезный? – наступая на помещика, произнёс Станислав. К нему тотчас присоединились и остальные мужчины, плотным кольцом окружив Муравина.

– Но позвольте… – наконец, догадался он о причине их поведения.

– Вы знали о тайниках! И, воспользовавшись ситуацией, завладели деньгами и сокровищами! – возопил разъярённый князь.

– Да! Вы! – поддержали его наследники.

Все кроме Василия. Молодому инженеру было совестно, что из-за его вандализма обвиняют честного человека. Удальцов рванулся вперёд, Эльза успела схватить его за руку и прошипеть:

– Стой… Куда?

– Пусти! – вырвался он и бросился к обвиняемому Муравину.

– Господа! Прошу вас, выслушайте меня! – возопил инженер.

– Если вы намерены защищать господина Муравина, то, смею вас заверить, напрасно. – Ледяным тоном произнёс Станислав.

– Это я! Я! Я разрушил фонтан! Дриада случайно упала… Голова откололась… – волнуясь, повинился, Василий.

– Что-о-о?! – стихийно возникший «суд присяжных» обратил свои взоры на Удальцова.

– Каюсь. Я уничтожил прекрасное произведение искусства. Искал клад… Вот… – Василий порылся в кармане и извлёк из него свиток.

Князь жадно перехватил его и прочитал:

– Я, Антонио Гварди, изготовил сию прелестную Дриаду в 1876 году для русского помещика Селиванова… Это что такое?…

Бумагу перехватил Всеволод.

– Хм… – пробормотал он. – Автограф скульптора…

– Благодарю вас, – во всеуслышание произнёс Муравин, обращаясь к своему спасителю Удальцову. А, затем, бросив недобрый взор в сторону растерянных «судей», добавил: – А вам, господа, должно быть стыдно. Вы совсем голову потеряли.

Однако, на выяснилось, не все…

– Примите наши извинения, сударь! – произнёс Станислав. – Гнев ослепил нас.

Муравин удовлетворённо кивнул.

– Шкатулка слишком мала, чтобы вместить в себя драгоценности стоимостью в два миллиона рублей. – Высказался Муравин.

– А, если это был огромный алмаз? – тотчас предположил находчивый князь. – Как у индийских махараджей! Такой может стоить два миллиона!

Женщины охнули. Мужчины растерялись…

– Да не было в шкатулке никакого алмаза! – наконец, призналась Эльза. – Только свиток с именем скульптора!

Женщины осуждающе на неё посмотрели. Однако, теперь мужчины испустили вздох облегчения.

– Ну, слава богу, хоть с одним разобрались… – констатировал Станислав.

– Предлагаю обыскать дом! – не унимался князь. – Или вы забыли о тридцати тысячах, пропавших из камина?!

– Я благодарен вам, сударь, – обратился Муравин к Василию, – однако, вам придётся возместить причинённый ущерб.

– Что ж я готов… – пролепетал герой, понимая, что благими намерениями вымощена дорога в Ад.

Обитатели усадьбы собрались за столом в гостиной. О недавнем пожаре напоминали закопчённые стены рядом с камином, в воздухе до сих пор присутствовал запах гари. Горничные уже успели убрать ковёр, повесить на окна чистые портьеры (правда, несколько не в тон интерьера). Истопник и лакей вынеси обгоревшие кресла с глаз долой. Теперь в гостиной было непривычно пусто…

– Ну-с, господа, – начал Муравин первым по праву душеприказчика, – поиски наследства начались слишком бурно. Не забывайте, что Никанор подсчитает причинённый ущерб, в частности за гостиную, – он указал жестом в сторону камина, – и на вас, говоря языком сугубо судебным, будет наложен штраф.

Наследники при упоминании о денежном взыскании почувствовали себя неуютно. Однако князь не смог промолчать:

– Но, помилуйте, Дриаду разрушила госпожа Ригер со своим женихом! Причём здесь мы?

– Разумеется, ущерб причинённый фонтану, возместит госпожа Ригер, – с готовностью подтвердил Муравин. Аспиды с облегчением вздохнули. Эльза недовольно фыркнула. Василий благоразумно промолчал.

– Итак, – продолжил Муравин, – пропали тридцать тысяч рублей. По современным меркам – почти целое состояние. Не сомневаюсь, что деньгами завладел кто-то из вас. – Он цепким взором обвёл наследников. Те в свою очередь метали друг на друга злобные взгляды. – Поступило предложение: обыскать дом. Не так ли?

– Да! Обыскать дом! Вывести вора на чистую воду! – тотчас подхватили мужчины.

Не успел Муравин произнести последнюю фразу, как в гостиной появились Виктор и Артём.

Госпожа Трушина и Анатоль всполошились.

– Здесь детям не место. Идите в свою комнату… – строго произнёс гувернёр и поднялся из-за стола, дабы спровадить прочь своих воспитанников.

– Нет, мы не можем… – печально ответил Виктор.

Затем мальчики переглянулись, словно заговорщики.

– Идём вместе… Давай уж… Может простят… – донеслось до ушей наследников.

Муравин встрепенулся.

– Ну-с, юные проказники, признавайтесь, что натворили, – произнёс он, как можно мягче, решив, что те в пылу игры что-нибудь сломали. – Обещаю не ругать вас.

– Хорошо, – кивнул Виктор. – Говорить буду я, как старший…

– Виктор, мальчик мой! – воскликнула госпожа Трушина. – Что случилось? Может быть, я о чём-то не знаю?

– Прости, мамочка… – пролепетал Артём, побледнев. – Ты действительно ничего не знаешь…

Виктор дёрнул Артёмку за рукав и тот умолк, подчиняясь брату.

– Это мы подожгли гостиную… – признался Виктор.

Госпожа Трушина побледнела. Анатоль, стоявший позади мальчиков, бросился к Виктору и резко развернул его к себе лицом.

– Что ты говоришь?! Вы подожгли гостиную? Зачем?

– Мы случайно… Так получилось… Мы не хотели… Потом мы испугались и убежали… – пытался оправдаться старший брат.

Тут вмешался Муравин.

– Успокойтесь, я обещал не ругать мальчиков.

– Но вы, господин Муравин, не отец им и даже не гувернёр! – возмутился Анатоль.

– Право, дети сознались, – вмешалась Аделаида. – И это говорит о том, что они раскаиваются в своём поступке. – Ведь так? – они устремила пристальный взор на сорванцов. Те с готовностью дружно закивали в ответ.

– Мальчики, как вы могли?.. – простонала Елизавета Степановна, их матушка, понимая, что именно с неё взыщут весь причинённый ущерб.

– Анатоль, – обратился Виктор к гувернёру, – ты учил нас говорить правду…

– Разумеется, – подтвердил тот, подумав, что в данный момент мальчикам лучше было бы промолчать.

– Мы случайно услышали разговор о пропавших деньгах… – продолжил Виктор.

Присутствующие в гостиной невольно напряглись.

– Вы что-то знаете? – мягко спросил Муравин.

– Угу… – подтвердили братья.

– Мы играли в гостиной… – начал Виктор.

– Нет, – перебил его Артём, – мы искали клад.

От такого признания у всех присутствующих округлились глаза.

– Ну, да искали, – растерянно подтвердил Виктор. – Все начали искать… И мы тоже. – Он тяжело вздохнул и добавил: – Мама и Анатоль искали клад в камине в своей комнате… Мы с братишкой не спали и всё слышали… Потом мы тоже решили поискать клад, но в другом камине… Вот…

– И что же нашли? – поинтересовался Муравин.

– Угу… – подтвердили братья. – Мы лошадку хотели купить, настоящую… Пони… Надоело на палках кататься…

– А что же вы сделали с деньгами? – осторожно поинтересовался Муравин.

– В коробку положили, которую нашли на чердаке… Потом услышали, что будут обыскивать дом… – бубнил Виктор. – Но мы не воры! – внезапно с жаром выкрикнул он. – Мы не знали, что эти деньги нельзя брать! А в тайнике была ещё какая-то бумажка. Ну, мы её решили сжечь, чтобы…

– Хорошо, хорошо! – попытался успокоить мальчика Муравин. – Пошалили немного… Ну с кем не бывает! Показывайте, где ваша коробка.

– У меня под кроватью, – признался Виктор.

В гостиной раздался вздох облегчения.

Муравин, а вслед за ним – наследники и их компаньоны, направились в комнату мальчиков. Он была небольшой, вмешала две узких кроватки и одностворчатый платяной шкаф. Поэтому в комнату вошли только Муравин и мальчики. Остальные же ожидали в коридоре.

Виктор, словно змейка, юркнул под кровать и вылез обратно с коробкой в руках.

– Вот… – протянул он своё богатство Муравину.

Артёмка расплакался.

– Я так хотел живую лошадку…

Муравин почувствовал себя неловко и решил утешить мальчиков.

– У меня в усадьбе есть жеребёнок. Завтра же пришлю его в Селиваново… – пообещал он.

Артёмка отёр слёзы ладошкой.

– На нём можно ездить верхом?

– Нет, вряд ли. Но можно кормить и ухаживать за ним… – ответил Муравин, подумав, что с жеребёнком придётся отрядить ещё и «няньку».

На следующий день, с утра пораньше, Никанор, запершись в комнате своего флигеля, тщательно подсчитал все текущие расходы и убытки, связанные с пребыванием наследников-аспидов в Селиваново. Получалась кругленькая сумма.

По соображениям управляющего до первого сентября прожить будет весьма непросто. Хотя и покойный барин оставил ему достаточно денег на содержание своих родственников и их компаньонов, но… Никанору, как истинному управляющему хотелось сэкономить. Ну, право же не мог не он тратить в день столько, сколько положено! Ан, нет! Надо что-то и свой карман положить! А посему бухгалтерия ввергла Никанора в отчаяние.

Никанор отчётливо понимал, что придётся отправиться в Калугу и навестить Дарью Арсеньевну Калакутскую, хозяйку агентства по найму домашней прислуги и сезонных рабочих. К коей он, кстати, обращался достаточно часто, в особенности в начале сентября, когда поспевали яблоки и наступал сбор урожая. Сборщики снимали урожай, аккуратно укладывали спелые фрукты в корзины, а затем на телегах часть перевозили в Калугу, а часть – в Москву, где из яблок изготавливали вино, варенье и конфитюр. Но сейчас ему придётся нанять ещё одну горничную, лакея и двух прачек…