– Думаю, что ты прав. Так не забудь о чае, Никанор.

– Да-с… Аспидов увидеть по-прежнему желаете? – уточнил управляющий.

– Пуще прежнего! – подтвердил душеприказчик.

* * *

Муравин поднялся на второй этаж дома и проследовал в гостиную. Его взору открылась удручающая картина: на полу подле кресел валялся некогда персидский ковёр, местами сильно обугленный; утреннее солнце беспощадно светило в окна, потому как портьеры на них отсутствовали, а покрывали всё те же многострадальные, почерневшие от огня, кресла. Да и сами портьеры изрядно пострадали…

Стена над камином почернела, его содержимое было разбросано по полу – вероятно, что-то активно искали.

– Пресвятая Богородица! – Муравин не удержался о восклицания и осенил себя крестным знамением. – Надеюсь, никто не пострадал? – спросил он у Никанора.

– Да чаво им аспидам станется-то?.. – вопросом на вопрос ответил управляющий.

Муравин приблизился к камину и ловким движением руки нажал на потайную кнопку. К вящему удивлению Никанора, мраморная отделка, украшавшая верх камина, пришла в движение и отодвинулась. При тщательном обследовании камина прошедшей ночью, увы, князю обнаружить его не удалось.

– Тайник! – не удержался от восклицания Никанор.

– Так и есть… Однако… – глаза душеприказчика вылезли из орбит, – он пуст.

– А я вам, что говорю, сударь: аспиды его опустошили, а потом гостиную-то и подожгли! – тотчас отреагировал управляющий. – Чтобы следы преступления замести!

– Похоже на то… – задумчиво произнёс Пётр Петрович. – Впрочем, содержимое тайника как раз предназначалось для аспидов, как ты их называешь… М-да… Теперь всё усложняется…

– Неужто, это и есть тот самый клад, что завещал покойный барин? – удивился Никанор.

– Нет… Это так называемый премиальный клад. В тайнике лежало тридцать тысяч рублей и письмо Льва Дмитриевича. Я должен был обнародовать его в том случае, если поиски наследников не увенчаются успехом. Однако, он пуст… Возможно, кто-то из обитателей усадьбы единолично завладел деньгами. Придётся мне во всё разобраться…

– Вот-вот, сударь, вы уж с ними разберитесь! – поддакнул Никанор. – А теперича прошу на веранду, откушать чаю. Глафира небось уже растопила самовар да накрыла стол. Да и аспиды должны пробудиться…

Муравин ещё раз окинул взором обгоревшую гостиную, подумав: «Не думал, что поиски наследства моего покойного друга начнутся с пожара и изуродованного фонтана… Действительно, Никанор прав: АСПИДЫ!»

* * *

Пётр Петрович неспешно попивал чай на веранде, обдумывая предстоящий разговор с претендентами на наследство, иначе говоря, аспидами.

«Итак, что я имею на данный момент… – мысленно рассуждал он. – Первое: сгоревшую гостиную; второе: изуродованный фонтан… В том и другом случае претенденты пытались что-то найти. И, судя по всему, достигли своей цели. Неужели в шкатулке, выловленной из фонтана, действительно, хранилось состояние в два миллиона рублей, обращённое в драгоценности? Но шкатулка слишком мала…»

К десяти часам за столом на веранде собрались, наконец, все наследники и их верные компаньоны (даже Аделаида изволила пробудиться). Вид у них был печальный и несколько помятый. По всему было ясно: ночь выдалась не из лёгких.

Муравин обвёл взором собравшуюся компанию и, как душеприказчик, взял инициативу в свои руки.

– Ну-с, господа, я рад, что вы изволили пробудиться и почтить меня своим присутствием. – Пётр Петрович не удержался от сарказма. – Во время оглашения завещания господин Клебек уже имел честь меня представить: Пётр Петрович Муравин, сосед и давний друг покойного Льва Дмитриевича.

Наследники, словно нашкодившие школяры, сидели с опущенными глазами, со всем тщанием созерцая сервировку стола, понимая, что получат нагоняй от учителя, сиречь, Муравина. Особенно «кошки скребли на душе» у Эльзы и Василия. Девушка вообще выглядела бледной и вялой.

Пётр Петрович почувствовал настроение провинившихся «школяров» и незамедлительно перешёл в наступление.

– Не успел наступить сегодняшний день, второе июня, когда вы официально могли бы заняться поисками клада, как усадьбе нанесён серьёзный материальный ущерб. Причём, немалый! А именно: гостиная сильно пострадала от пожара, и наконец, фонтан Дриада варварски уничтожен!

За столом послышался возмущённый ропот. Первым не выдержал князь.

– Но позвольте, сударь! Гостиная, действительно, сгорела. И мы бы все, – он обвёл взглядом присутствующих за столом, – хотели бы выяснить причину пожара или поджога! Но фонтан! Вчера вечером он был ещё цел!

– Да-с, любезный… э-э-э… – протянул Муравин, не припоминая имени-отчества князя.

– Генрих Павлович, – представился тот.

– Так вот, любезный Генрих Павлович, вчера вечером Дриада была цела и невредима. Сегодня же она лежит в воде с оторванной головой. – Констатировал душеприказчик. – А посему я хочу получить от вас, господа, объяснения!

Женщины пожимали плечиками, словно сговорились, делая вид, что понятия не имеют о чём это вообще идёт речь. Даже Эльза обрела прежнюю свою уверенность и отлично демонстрировала врождённое актёрское мастерство. Она мило улыбнулась Муравину, одарила небесно-голубым взором и произнесла:

– Дриада, вероятно, упала сама. Вот и голова отвалилась.

– И гостиная сама загорелась! – возмущённо воскликнул душеприказчик.

Эльза повела плечиками и пригубила чаю.

– Искра из камина попала на обшивку кресел… Вот и занялся пожар… – предположила она.

– По всему ясно: это поджог! – вмешался Станислав. – В камине пытались сжечь какие-то документы! Мы вчера нашли обгоревший клочок бумаги!

Пётр Петрович, умерив раздражение и гнев, с явным интересом наблюдал за наследниками-аспидами.

– Может, это бумаги Льва Дмитриевича? – предположил Всеволод. – Но кому они помешали?

– Да, сударь, вы совершенно правы: это было послание Льва Дмитриевича, адресованное всем вам. – Приоткрыл завесу тайну Муравин.

Наследники замерли в удивлении.

– Как? Откуда вам это известно? – раздались нетерпеливые вопросы.

– Господа, я – душеприказчик. И Лев Дмитриевич поделился со мной некоторыми своими замыслами. Но предупреждаю, отнюдь, не всеми. В камине есть тайник…

Муравин намеренно умолк, дав возможность наследникам проникнуться к его словам. Те, повергнутые в шок, молча взирали на него. Первым обрёл дар речи князь и возопил:

– Не может быть! Мы обследовали камин и ничего не нашли, кроме обгоревшего клочка бумаги! Я сам лично простукивал всю мраморную кладку на предмет пустот!

– Значит, плохо простукивали. – Спокойно заметил Муравин.

– И что же содержит сей тайник? – стараясь не выдавать охватившего его возбуждения, вопрошал Станислав.

– Уже ничего… Он пуст… Тайник кто-то вскрыл и завладел его содержимым, – ответил Муравин.

Наследники, подскочили как ужаленные.

– Что это значит? Что вы хотите сказать? Это и есть наследство? – посыпались вопросы.

Муравин поднял руку, пытаясь утихомирить разгалдевшихся наследников.

– Нет, в тайнике не было наследства. Лев Дмитриевич решил оставить этот тайник как раз на тот случай, если вы не его найдёте. Тогда я, согласно воле покойного, вскрыл бы тайник, и выдал каждому из вас по… пять тысяч рублей.

– В тайнике находилось тридцать тысяч! – догадался князь и схватился за голову. – И кто-то прикарманил их!

– Увы, – подтвердил Муравин. – А письмо Льва Дмитриевича сжёг за ненадобностью.

Выражение лиц наследников изменилось: они взирали друг на друга с явной ненавистью.

– Вор среди нас! – констатировал Всеволод. – Он нашёл тайник и опустошил его! Надо отдать должное его актёрским способностям!

– Или её… – уточнил Станислав и мило улыбнулся сначала госпоже Трушиной (та аж побледнела), а затем – Эсмеральде и Эльзе. Последняя дерзко вздёрнула подбородок, смерила мужчину презрительным взором (а ещё тайный союзник!) и парировала:

– А уж не вы ли, Станислав Сергеевич, завладели денежками? Вы так самоотверженно тушили пожар…

Станислав уже пожалел о своих словах. Эльза была достойным соперником.

– Предлагаю со всем тщанием обыскать комнаты! – внезапно предложил князь. – Не сомневаюсь, тот, кто завладел содержимым тайника, не успел далеко запрятать деньги!

Взгляды присутствующих устремились на князя.

– Верно, князь! – поддержал его Станислав.

– Дело говорите! – одобрил Всеволод.

– И кто же, позвольте, возьмёт на себя роль жандарма?! – поинтересовалась Эсмеральда.

– Да! Кто?! – поддержали её остальные женщины.

Внезапно наследники воззрились на Муравина. Тот почувствовал себя несколько неловко.

– Раз вы, Пётр Петрович, являетесь душеприказчиком, то значит, вам возглавлять сию карательную экспедицию! – предложил на военный манер Станислав.

Муравин, наконец, окончательно осознал, на что подписался. То ли ещё будет…

– Хорошо… Я согласен, хоть сия процедура мне чрезвычайно неприятна. – Согласился душеприказчик. – Однако, смею заметить… – Он, словно факир, извлёк из-под стола шкатулку, выловленную в фонтане.

Взоры наследников устремились на шкатулку. Эльза и Василий многозначительно переглянулись.

– Что это? – в один голос вопрошали наследники.

– Сей загадочный предмет Никанор выловил в фонтане. Заметьте, господа, шкатулка пуста. А возможно, ещё недавно в ней что-то хранилось.

Наследники в очередной раз, словно ужаленные, подскочили на своих стульях.

– Опять тайник?! – первым сообразил князь.

– Да-с, господа, – подтвердил Муравин. – И как видите, опустошён.

– Шкатулка хранилась в Дриаде… Поэтому-то её и… – осенило Всеволода. Он вскочил из-за стола и со всех ног бросился к фонтану. Наследники стремглав последовали за ним. Не торопились только Эльза и Станислав.

Их взорам предстала безголовая Дриада, лежавшая в воде.

– Бедняжка… – прошептала Эсмеральда. – А выглядела, как живая.