Анна Диллон - Измена

— Если мы собрались поговорить, значит, давай поговорим. Отложим выставку до другого раза. Что ты хочешь от меня?

— Правды, — сказала Стефани. — Я говорила тебе об этом прошлой ночью. Скажи мне только правду.

— Я сказал тебе, что люблю. Это правда.

— И я верю тебе.

Ее ответ заставил Роберта остановиться. Стефани шла немного впереди, иногда оборачиваясь к нему. На дорожке было очень много людей, и в какой-то момент Роберт даже потерял ее. Когда дорожка немного очистилась, он увидел, что Стефани стоит на том же месте, ожидая его.

— Если ты хочешь о чем-то спросить меня, спроси прямо сейчас, — предложил Роберт.

Стефани резким движением засунула руки в карманы жакета, ее глаза блестели, а щеки горели, и Роберт не мог понять, от чего это — то ли от холодного ветра, то ли от чувств, которые она испытывала.

— Ты говоришь мне, что любишь. Ты утверждаешь, что хочешь быть со мной. Тебе кажется, что ты получаешь удовольствие от моего общества. Ты наверняка получаешь удовольствие и от моего тела. — Стефани замолчала и глубоко вздохнула. — Мне хочется знать, может ли у нас быть что-то большее. Может ли это «что-то» развиваться дальше.

— Большее? Дальше?

— У нас. Обоих. Вместе. Это не означает изредка проводить вдвоем выходные, ходить в ресторан или еще куда. Это означает, можем ли мы быть вместе? Как пара? Открыто, не прячась ни от кого. — Стефани взглянула на людей вокруг. — Вот и все.

И в конце концов Роберт решился. Ответ, который он собирался дать сейчас, был для него определяющим. Все мысли Роберта прошлой ночью, все его бессвязные рассуждения днем ни к чему не привели и даже не подготовили его к настоящему моменту. Он пытался, вычислял чуть ли не математически, выбирал между этими двумя женщинами, между стабильностью и безопасностью с Кейти и неизвестностью, которая ожидала его, останься он со Стефани. Конечно, Роберт мог бы отказаться принять решение. Тогда бы он потерял Стефани. Но эта неопределенность могла заставить Стефани обратиться прямо к Кейти, тогда Роберт потерял бы и ее тоже. Джимми Моран был прав: за все нужно платить.

— У меня уже был подобный опыт отношений, Роберт, я говорила тебе об этом. Но я никогда не испытывала такого чувства, как сейчас. Я люблю тебя. Мне нужно знать, любишь ли ты меня. Мне нужно знать, любишь ли ты меня так, чтобы быть в состоянии ради этого чем-то пожертвовать в своей жизни.

Они подошли к центру и, не сговариваясь, свернули на Харкурт-стрит. Два трамвая выехали с Луас-стрит и предупреждающе загудели. Ни Роберт, ни Стефани даже не взглянули в их сторону.

Роберт наблюдал за Стефани уголком глаза. Перед тем как впервые заняться любовью, они много гуляли. Роберт и Стефани проводили вместе выходные, расхаживая по улицам Дублина, Гэлвея, Сорка, Килкенни, рядом, не прикасаясь друг к другу, не держась за руки. Она лучше владела собой, чем он. Позже он осознал то, что с ними тогда происходило. Их обоих переполняла энергия — бьющая ключом сексуальная энергия — и они направили ее в соответствующее русло. Как только Роберт и Стефани стали регулярно заниматься сексом, прогулки прекратились.

Теперь они снова гуляют, но энергия другая, и желание тоже другое.

— Ты хочешь меня к чему-то обязать?

— Я не хочу больше находиться далеко от тебя. Это было хорошо только некоторое время, пока я не была уверена в том, что ты тот, кто мне нужен.

— А я действительно тот?

— Да, ты тот, кого я люблю. И я позволила себе окунуться с головой в эту любовь, даже несмотря на то что ты женат, потому что в какой-то момент я поняла, что это шанс для нас обоих. — Стефани снова глубоко вздохнула, и Роберт почувствовал, как сердце у него забилось. — Мы вполне могли переехать ко мне. Все мои подруги отправились отмечать Рождество в других городах, а я не поехала ни с одной из них, чтобы быть свободной для моего любимого. Но мой любимый предпочитает провести праздники со своей семьей. Так было и в прошлом году. Не думаю, что сейчас что-нибудь изменится.

— Стефани, я… — произнес он быстро.

— Если у нас нет будущего, ты должен мне об этом сказать. Я не настолько тупа, чтобы не понять этого. Я уже взрослая девочка. Я не устрою сцену. Я не собираюсь ничего говорить Кейти, если ты за это переживаешь.

Вот оно как. Роберт глубоко вздохнул. Стефани догадалась, какой страх владел им. Он мог сказать сейчас, что у них нет будущего, во всяком случае, в ближайшие годы. Вот когда дети подрастут… Он мог спокойно вернуться к Кейти, и она никогда не догадается, что он ей изменил. И он позволит Стефани жить своей жизнью. А сам останется с Кейти до тех пор, пока… ну, пока они снова не сойдутся. К тому времени дети будут жить собственной жизнью, у них появятся свои семьи. Так что Роберт вполне мог ничего не предпринимать.

Однако внезапно ему в голову пришла эгоистическая мысль: он мог впервые в своей жизни сделать что-то для себя. С того самого момента, как Роберт женился, он просто плыл по течению. Он крутился, как белка в колесе, бежал все быстрее и быстрее, ради того, чтобы все были довольны и счастливы, чтобы у них была крыша над головой. Он пожертвовал друзьями, праздниками, выходными ради работы, которая, в сущности, ничего не стоила. Что случилось с его мечтами — стать знаменитым режиссером, снимать документальные фильмы, заставляющие людей думать? Их он тоже принес в жертву.

Роберт жил в браке без любви, с женщиной, абсолютно не интересующейся его жизнью. Кейти больше думала о чеке, который он регулярно выдавал ей на хозяйство. Дети любили его, Роберт в этом не сомневался, и он постарается сохранить их чувство. Он не собирался превращаться в подобие собственного отца, постоянно говорившего детям, какая у них плохая мать. И он будет регулярно с ними встречаться, по возможности чаще, как сейчас, например. Роберт всегда будет находить время для детей, что бы у него ни происходило.

Сможет ли он бросить все это? Жену и семью, дом и друзей? Он слишком стар, чтобы начинать жизнь снова.

А можно ли допустить, чтобы такая жизнь тянулась бесконечно долго? Не следует ли снова начать жить, но уже с другой женщиной, которую он любит и которая любит его, с которой он мог бы провести оставшиеся годы? Стефани была рядом и держала Роберта за руку. Даже несмотря на то что руки у них были в перчатках, он почувствовал, словно удар током, необычное тяготение к ней. Роберт понял, что ему нужно. Дыхание у него было учащенным, словно он пробежал сейчас несколько километров.

— Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Жениться на тебе. Стефани, ты выйдешь за меня замуж?

А затем слезы. Стефани обняла его и поцеловала. Он чувствовал ее слезы на своих щеках, слышал, как дрожал ее голос, когда она говорила:

— Да! Да! Да!

Суббота, 21 — воскресенье, 22 декабря

Роберт допоздна смотрел «Беги, Лола, беги». Ему очень нравился этот немецкий фильм с тремя различными окончаниями, так что зритель видел, как все может закончиться, если вдруг возникнет что-то, что изменит действие и развитие событий станет иным.

Конец субботы прошел в каком-то тумане. После того как Роберт сделал Стефани предложение, он почувствовал, словно тяжелый груз свалился с его плеч. Странно, ему захотелось позвонить всем друзьям и знакомым и сообщить им радостную весть: он любит женщину, которая любит его.

Стефани была просто поражена, получив его предложение руки и сердца: она то смеялась, то плакала. Затем они дошли до ее дома, чувствуя себя так же, как в добрые старые времена, и она пригласила Роберта войти, но тот отказался: стоит это сделать, как они сразу же окажутся в постели, а ему совсем не так хотелось закончить сегодняшний день. Закрывая за ним ворота, Стефани поцеловала его долгим, страстным поцелуем, а затем сказала: «Спасибо».

— За что? — спросил Роберт в недоумении.

— За то, что сделал меня счастливой.

Фильм закончился примерно в половине первого ночи. Дом спал. Кейти рано ушла в спальню, пожаловавшись на головную боль. Дети улеглись значительно позже. Роберт прошел по всему дому, выключая свет и закрывая двери. Кто станет этим заниматься, когда его не будет? Он вспомнил, что уже думал о чем-то подобном. Роберт поднялся наверх, щелкнул выключателем в коридоре, помедлил немного, вошел в спальню и разделся в темноте, положил свои вещи в кресло и наконец-то лег в кровать, чувствуя огромное облегчение от того, что положил голову на подушку. Сегодня был день, которого он никогда не забудет.

— Я сегодня виделась с Морин.

Раздавшийся в темноте голос Кейти немного испугал Роберта. Он думал, что жена давно спит.

Роберт сомневался, что ему удастся заснуть этой ночью — настолько его переполняли мысли и чувства, — но меньше всего в данную минуту ему хотелось обсуждать Морин. С другой стороны, как бы то ни было, Морин не имела над ним ни реальной, ни какой-либо другой власти. Роберт легко распростится с ней безо всяких лишних рассуждений. Да и, возможно, участие Стефани в делах компании будет на иных началах. Это так здорово. Роберт приподнялся в кровати, глядя на Кейти. Он мог видеть ее широко открытые глаза, которые неотрывно смотрели на улицу.

— И как она?

— Лучше. Но она не вернется до Нового года.

— Не думал, что все так плохо, — зевнул Роберт.

— Она не так молода, как тебе кажется.

— Я знаю это, хоть Морин думает и одевается так, словно ей до сих пор двадцать. Однако эта новая девушка, русская…

— Илона?

— Да, Илона. — Роберт был неприятно удивлен тем, что Кейти до сих пор помнит имя этой девушки. — Она прекрасно работает. Делает то, что ей говорят, не увиливает от работы, всегда приходит вовремя, на обед уходит ненадолго. Морин опекала меня, как маленького мальчика, и все время забывала, что перерыв на обед длится только час, не больше.