– Пусть, зато я женюсь на Анне!

– Папа предаст вас анафеме.

– Пусть, зато я женюсь на Анне!

– Император станет вашим злейшим врагом.

– Зато я женюсь на Анне! – закричал король так громко, что испугал гвардейцев, охранявших парк.

– Вы – славный человек, мастер Хэнкс, но вам неведома любовь, – прибавил он. – Что мне папа с его проклятьем, что мне император с его враждой, когда у меня будет Анна!

– Вы правы, ваше величество, мне этого не понять, – со всей серьезностью кивнул Хэнкс. – Но, ваше величество, кто же расторгнет ваш брак с ее величеством, и соединит вас с леди Анной? – поинтересовался он через секунду.

– Архиепископ, естественно, – беспечно сказал король, улыбаясь своим мыслям.

Хэнкс покачал головой.

– Архиепископ не пойдет против воли папы. Он скорее воспротивится вашему величеству, чем понтифику.

– Тогда он поплатится за это! – уже раздраженно воскликнул Генрих, перестав улыбаться.

– Конечно, ваше величество. Но кто, в таком случае, возглавит нашу церковь?

– Кто возглавит? Кто возглавит… Черт возьми, да я и возглавлю! – воскликнул король, просияв лицом. – Недаром я зовусь защитником веры, – пора оправдать этот мой почетный титул.

– Гениально, ваше величество! Гениальное решение, – низко склонился перед королем Хэнкс.

Генрих довольно погладил бороду и принял величавый вид.

– Да не дерзнет никто ослушаться королевского приказа! Никто, вы слышите меня, мастер Хэнкс?

– Я вас понял, ваше величество, – сказал Хэнкс.

* * *

Сэр Джеймс боялся верить своему везению, хотя в глубине души считал, что достоин милости судьбы. Все последние годы он шел к победе; он просто не мог не победить. И вот, пожалуйста, – одно к одному всё сложилось так, что лучшего нельзя было бы и желать! Раздоры в королевской семье, любовное увлечение короля, письмо королевы, провалившаяся миссия сэра Хью, отказ сэра Томаса признать новые порядки в государстве и церкви, – одно к одному, одно к одному!

При мысли о сэре Томасе на лице сэра Джеймса невольно расцвела злорадная улыбка. Выступить явным образом против короля, – такого поступка от сэра Томаса никто не ожидал. «Глупость без ума лучше, чем глупость от ума», – сказал по этому поводу старый сэр Френсис. Каким идиотом оказался умный сэр Томас, – и теперь ему конец!

Сэр Джеймс хохотнул от восторга, и тут же осекся, ибо неприлично смеяться высокому государственному деятелю, даже если его не видят; впрочем, чтобы всегда быть серьезным, надо иметь большую привычку. Дабы отвлечься от веселых мыслей, сэр Джеймс отодвинул занавеску и стал смотреть в окно кареты на городские улицы. Дома в этой части города принадлежали зажиточным достопочтенным гражданам, поэтому были построены крепко, надежно и без лишних затей. Зачем тратиться на украшения, к чему выставлять напоказ свое богатство? Истинная красота спрятана в глубоких подвалах в надежных сундуках, ибо что может быть красивее золота? Красота денег – высшая красота на свете, потому что ей подчиняются все другие красоты. Она не обманет, не изменит и никогда не подведет.

Сэр Джеймс очень хорошо понимал этих достопочтенных граждан, и, слегка презирая их за скупость и бесцветность, чувствовал себя здесь в своей тарелке. Сколько незримых нитей тянулось в этот квартал от полей с хлебами и от лугов с овцами, и от кораблей с товарами, и от ремесленных мастерских, и от торговых лавок! Сколько жизней зависело от хозяев этих крепких домов, сколько мужчин, женщин, детей и стариков по милости их хозяев получали кусок хлеба или умирали голодной смертью! Достопочтенные граждане – соль и богатство земли, властители судеб: их отметил Господь, их вознаградил, их возвысил; им следует вершить свои дела свои без глупых ограничений, по воле Божьей, под дланью короля.

Сэр Джеймс довольно потер руки и подумал, что напрасно не взял с собой секретаря: тот бы сейчас записал эти слова.

Карета, между тем, подъехала к дому сэра Арчибальда, в котором собрались друзья сэра Джеймса. Слуги сэра Арчибальда отличались редкой сообразительностью, поэтому выбежали встречать сэра Джеймса на улицу, что они делали лишь в случае приезда очень важного гостя. Их особая угодливость свидетельствовала о том, что сэра Джеймса ждут с нетерпением и придают его визиту исключительное значение.

Едва сэр Джеймс стал подниматься по лестнице, сэр Арчибальд устремился к нему навстречу, перешагивая через ступени.

– Добрый день, дорогой сэр Джеймс! Для меня огромное счастье принимать вас в моем доме! Как ваши дела? – говорил он, почтительно улыбаясь и стремясь поддержать гостя под локоть, чтобы тому было легче подниматься.

– Благодарю вас, любезный друг! Дела неплохи. Что наши приятели, собрались? – снисходительно отвечал ему сэр Джеймс.

– О, да, все собрались! Какая радость для меня видеть столько уважаемых джентльменов в моей гостиной! – с восторгом отвечал сэр Арчибальд.

– У вас сегодня собралась компания не хуже той, что собирается в парламенте, не правда ли? – пошутил сэр Джеймс.

– Гораздо лучше, милорд, гораздо лучше, поверьте мне! – сэр Арчибальд для убедительности приложил руку к груди.

Сопровождаемый радушным хозяином сэр Джеймс в одну минуту добрался до большой гостиной, где томились в ожидании его друзья. При виде сэра Джеймса они так дружно бросились к нему с приветствиями, что чуть не повалили его на пол.

– Спокойнее, джентльмены, спокойнее! – отчаянно вскричал сэр Арчибальд. – Позвольте нам войти!

Сэр Джеймс продолжал снисходительно улыбаться, потирая ушибленное плечо.

– Итак, джентльмены, – сказал он, убедившись, что порядок восстановлен, – король разорвал отношения с его святейшеством и в самое ближайшее время провозгласит себя главой нашей церкви!

– Сэру Джеймсу – ура, ура, ура! – воскликнул сэр Арчибальд, и все собравшиеся грянули «ура» вместе с ним.

Сэр Джеймс поклонился им и поблагодарил:

– Спасибо, друзья, но вы несколько преувеличиваете мое участие в решении этого вопроса.

– О, нет, нисколько! Без вас, сэр, ничего бы не было! – запротестовали его приятели.

– Благодарю вас. Но вы меня не дослушали, джентльмены, а у меня есть еще новости. Вы знаете, что как только король объявит себя главой церкви, он немедленно разведется с королевой, чтобы жениться на леди Анне Болейн. Так вот, участь королевы решена, джентльмены! Сегодня утром по приказу его величества ей сказали, что она должна покинуть Англию сразу после развода – и обязательно до женитьбы короля. Принцесса Мария останется с отцом и будет воспитываться при дворе его величества в качестве наследницы престола.

– Наследница престола? Лишь выжившие из ума старики, вроде сэра Гуго, могут полагать, что она имеет хотя бы один шанс из тысячи стать нашей королевой! – усмехнулся сэр Арчибальд. – Леди Анна молода и здорова, его величество полон сил, да продлит Господь его дни, – разве это возможно, чтобы у них не родился сын?

– Будем молиться, чтобы он родился! – воскликнул сэр Джеймс. – Но до его рождения наследницей престола по закону является принцесса Мария, и ей полагается соответствующее содержание. Придется вводить новые налоги, дабы набрать необходимые деньги, но что поделаешь?

Сэр Джеймс вздохнул и с сожалением покачал головой под завистливыми взглядами своих друзей. Хозяин дома сглотнул слюну и спросил:

– Но что скажет император о нашем разрыве с папской церковью и о высылке королевы? Не грозит ли нам война с ним?

– Нет, будьте спокойны, войны не будет. Император по уши увяз в европейских делах, – ему не до нас! – проницательно улыбнулся сэр Джеймс.

– А наши внутренние враги? Сэру Томасу не понравится такой поворот событий! – на лице сэра Арчибальда отразились тревога и злость.

– Сэр Томас? Сэр Томас, вы говорите? – переспросил сэр Джеймс как бы в задумчивости.

– Да, а что же сэр Томас? Он влиятелен и у него есть сторонники при дворе, – раздались возгласы гостей.

Сэр Джеймс взвел глаза к потолку и вздохнул. Его друзья замерли, ожидая ответа.

– Сэр Томас арестован сегодня днем, после того как он отказался возглавить подготовку к церемонии провозглашения его величества главой нашей церкви, заявив, что не может признать короля верховным пастырем верующих, – отчеканил сэр Джеймс, глядя поверх голов своих приятелей.

– Что?! Сэр Томас арестован? Святые угодники, неужели он взаправду арестован? – зашумели они, боясь поверить этой неожиданной радостной новости.

– Правдивее не бывает! – подтвердил сэр Джеймс. – В настоящее время наш блаженный сэр Томас находится в тюрьме на попечении мастера Хэнкса.

– Перст божий! Это – перст божий! – засмеялся сэр Арчибальд, всплеснув руками. – Мы не могли даже представить, что такое возможно!

– Мало того, вместе с сэром Томасом арестован архиепископ и еще несколько человек из их лагеря, – сообщил сэр Джеймс, не скрывая своего удовольствия.

– Силы небесные! Это надо отпраздновать! Слуги, эй, слуги, вина, вина побольше! – закричал сэр Арчибальд.

– Погодите, любезный хозяин, погодите! – остановил его сэр Джеймс. – Отпраздновать мы еще успеем. Сейчас нам предстоит более важное дело: нужно составить план наших действий на ближайшее время. Я полагаю, джентльмены, вы понимаете, что теперь в государстве произойдут большие перемены, и мы просто обязаны предоставить его величеству подробный план необходимых преобразований. Если вы разрешите, я зачитаю вам соответствующий проект, который я составил. Вы позволите, друзья? Спасибо… Итак, вначале о том, что касается церкви и церковных имуществ. Довольно папство наживалось за наш счет, – уму непостижимо, сколько денег собирала с нас папская церковь, и на что тратили их святые отцы! Вы отлично знаете, как жили те, кто присвоил себе право распоряжаться нашими душами: невиданная роскошь, неслыханное расточительство, грязный разврат, – и все это на наши деньги. Вся Европа возмущена безобразиями безбожных фарисеев, лукавством присвоивших себе власть и богатство. Слепые, ничтожные поводыри, – они привели нас на край пропасти; не дадим же им столкнуть нас в нее! – сэр Джеймс перевел дух и перевернул страницу. – Напрашивается естественный вывод: те деньги, которые раньше собирались с нашего народа и уходили к папству, теперь потекут к нам… То есть я хотел сказать – в королевскую казну… И его величество вправе потребовать от нас совета, как этими деньгами распорядиться, а также помощи в их распределении. Само собой разумеется, что монастырское имущество, обогащающее ныне лишь его обладателей, бесполезных для общества, тоже должно перейти к королю, который, по милости своей, сможет продавать или даровать это имущество дельным людям… Далее у меня тут есть выписки из трудов некоего немецкого монаха, убедительного доказывающего бесполезность монашества и вредность обогащения церкви. Я думаю, что эти идеи будут привлекательны для народа; по крайней мере, они будут точно привлекательны для почтенных граждан… Но кого же нам поставить главным распорядителем бывшего церковного имущества? Понятно, что король не станет самолично вникать в хозяйственные мелочи, – сэр Джеймс взглянул на своих приятелей.