— А какая у тебя мама?

— Она слишком красива для мамы. Я как-то украдкой наблюдала за ней в городе. И ты знаешь, я очень удивилась — ее лицо не было озабоченным или сосредоточенным, как у всех матерей. Я потом целую неделю приставала к ней, стараясь сделать так, чтобы она не выглядела молодой, убеждала ее, что ей очень идет пучок и черные платья… Однажды я даже заставила маму посмотреть на себя в зеркало и показала ей все ее морщины. Я пыталась внушить ей, что она уже старая. Но мои ухищрения на нее не подействовали.

— А она знала, как ты относишься к тому, что она такая моложавая и независимая?

— Знала, но всегда говорила, что подобные мысли принесут мне несчастье. И только благодаря ей я не вышла замуж за человека, который превратил бы мою жизнь в кошмар. По ее мнению, самый опрометчивый поступок, который может совершить женщина, — это выйти замуж за какого-нибудь негодяя. Надо сказать, мой отец мало чем отличался от такого негодяя.

— Твой отец?

— Ну, отчим…

— А он какой?

— О, он прямо-таки лихой удалец, к тому же очень красивый.

— А он… Мексиканец? — немного смущенно спросил Стив.

— Испанец. Из старинного испанского рода.

— Тебе неприятно говорить о своих родителях?

— А что, заметно?

Стив кивнул. Андреа была чертовски привлекательна. Все в ней манило его, но самыми выразительными были ее глаза — он никогда в жизни не встречал таких прекрасных глаз. Стоило ему посмотреть в них, и ее душа открывалась перед ним, как книга. Он даже представить себе не мог, когда назначал ей свидание, что сможет просто разговаривать…

— Джуди говорила, что ты — горный инженер.

— Да, это самая подходящая для меня профессия. Коров я просто терпеть не могу. Вот Джонни — другое дело, ему бы родиться сыном моего отца. Он всем здесь заправляет. Я же чувствую себя на ранчо, как глухой пес в темной пещере.

— Похоже, тебе тут не нравится.

— Так оно и есть. Заболев, мой отец силой притащил меня сюда и заставил работать как фермера. Он вообще ничего не смыслил в технике. Если ты не выращиваешь ничего, что потом можно съесть, то ты для него — подозрительный тип. Он считал: если Богу угодно, чтобы у тебя было серебро, то ты появишься на свет с кошельком на шее.

— Зачем же он тогда купил шахту?

— Черт возьми, понятия не имею. Я просто посоветовал ему, и он послушался меня. Я так и не узнал почему. Может быть, отец думал, что это в какой-то мере поможет мне встать на ноги. Он был странный человек. Очень строгий. Моя мать умерла, когда мне было четыре года. Отец женился второй раз, но жена убежала от него, когда мне исполнилось семнадцать.

У Стива и Джуди матери и отцы были разными, Андреа знала об этом. Между ними вообще не было никакого родства, но Стив вел себя очень благородно по отношению к Джуди.

— Для восьмилетней Джуди это оказалось большим ударом. Конечно, ей хотелось к маме.

— Как ужасно! А потом человек, которого она всю жизнь считала своим отцом, отказался от нее. Наверное, он был очень злопамятным…

— Ты стесняешься в выражениях, в отличие от меня. В тот вечер, когда Фанетт прочитал завещание отца, Джуди пыталась покончить с собой. Она, правда, так и не смогла этого сделать, но я тогда понял, как сильно ее задела воля отца.

— Я не знала… — Андреа отвернулась. — Но что же это за человек, который мог так безжалостно рубить надежды молодой девушки?

— Хочешь услышать правду?

— Если можно.

Стив тяжело вздохнул.

— Один раз отец участвовал в каких-то соревнованиях и занял второе место, за которое полагался приз — пианино, хорошее пианино. Я еще тогда подумал, как было бы здорово, если бы у Джуди было пианино. Она с детства любила перебирать клавиши, когда они попадались ей под руку. Ну так вот, друзья отца начали заводить его, говорить, что он не заслужил второе место, что с его талантом он должен был занять только первое. Он послушался их и отказался от приза, да еще ужасно гордился своим поступком. А Джуди так и осталась без пианино.

— А ты любил своего отца?

— Да, — задумчиво ответил он. — Я, наверное, не настоящий Баркарт, потому что они никогда никого не любили. Когда доктор Поттер сообщил мне, что отец умирает, мне показалось, что у меня из-под ног вышибли какую-то прочную основу. Я сам был так удивлен своими чувствами, что даже не решился признаться в них отцу.

Голос Стива звучал печально. Машинально Андреа протянула руку и положила ему на грудь, желая успокоить его. И так же машинально Стив схватил ее и уже не смог выпустить. Андреа притягивала его, подобно магниту, заставляла рушить все заслоны и преграды, которыми он пытался отгородиться от ее чар. Стив с удивлением подумал о том, как бы его отец отнесся к тому, что он испытывает физическое влечение к своей сестре.

— Стив… пожалуйста…

— Не надо, — хрипло прошептал он, крепко сжимая ее запястье. Пальцы у него побелели, но он не мог остановиться. — Сегодня днем я сказал тебе неправду. Я бы не смог сдержаться…

— Я не сестра тебе, не настоящая…

— Тише! Не делай мне еще больнее, мне и так плохо, — проговорил он, выпуская ее запястье. — Пошли в дом.

— Позволь мне остаться. И останься вместе со мной.

— Я врал тебе, черт возьми! Мне не надо было выходить с тобой. Ты не можешь здесь больше оставаться. Возвращайся в Олбани. Возьми деньги, которые я тебе предложил.

— А если я этого не сделаю?

— Тогда я переберусь на шахту. А ты живи на ранчо.

— И будешь набиваться в женихи к Саре Джейн?

— А ты видишь другой выход?

Прежде чем она успела ответить, Стив решительно взял ее за руку и повел к дому. У задней двери на его лицо упала широкая полоса лунного света, и Андреа заметила, что на нем застыло непривычно жесткое выражение.

— Стив, я не…

— Джуди иногда дразнит меня, говоря, что мы когда-нибудь с ней поженимся. Я всегда думал, что она просто шутит. Как можно испытывать подобные чувства к брату? Уж к ней-то я ничего подобного не испытываю… — Он открыл дверь и почти втолкнул Андреа в дом. — Иди спать. Мы уедем очень рано, но тебе не стоит провожать нас.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ


Но если ты боишься, ты будешь искать в любви только мира и наслаждения.