Николь сидела пораженная, пытаясь осознать то, что она только что услышала. Стараясь разобраться в своих чувствах, она полностью ушла в себя. По ее понятиям, любое замужество в конце концов сводилось к необходимости через какое-то время заводить детей. И в той жизни, где сама мысль о детях была для нее неприемлема, она, естественно, не думала и о замужестве. Конечно, появление Луиса немного изменило ее взгляды на жизнь, но Луис был таким лакомым кусочком, что ни одна разумная женщина на ее месте не захотела бы упустить свой шанс. И сейчас человек, которого она совсем не знала, просил ее выйти за него замуж, почти навязывая ей этот брак, так необходимый в ее положении в том времени, где она сейчас находилась.

Несмотря на то, что это был единственный выход в сложившейся ситуации, Николь позволила себе рассмотреть еще один вариант. Она могла бы спастись от сэра Дензила, если бы вернулась в свою настоящую жизнь и распрощалась с этим мрачным временем навсегда. Но сейчас это казалось ей совершенно невозможным. Она очнулась от звука собственного голоса:

– Пожалуйста, разрешите мне все обдумать.

Джоселин вздохнул с явным облегчением, и она удивилась, предположив: «Неужели с ним произошел такой удивительный феномен, как любовь с первого взгляда?». Еще она вспомнила то странное выражение его глаз, которое заметила при первой их встрече, и решила, что оно что-то значило.

– Хорошо, вам надо поспать, – сказал он, – вы можете лечь на мою постель около камина. Я принесу себе одеяло. Но вы должны ответить на мой вопрос утром, потому что, если мы решим пожениться, нам следует уехать из Ноттингема как можно скорее.

– Но куда же мы отправимся? – тихо спросила она, поняв в этот момент, что все ее тело прямо-таки ломит от усталости.

– В Грейз Корт – поместье моих кузенов. Там недалеко есть церковь, в ней можно обвенчаться.

Николь собрала последние силы, чтобы спросить:

– Но почему вы все это делаете? Почему ваш выбор вдруг пал на меня? Вы же столько лет были предоставлены самому себе. Неужели за все это время вы не встретили никого, кто показался бы вам достойной, чтобы стать вашей женой? – Джоселин снова стал похож на бесшабашного повесу.

– На какой из вопросов мне следует сначала ответить? Помогаю я вам, потому что мне так хочется. Мой выбор пал на вас, как вы изволили выразиться, потому что вы совершенно удивительный человек и не похожи ни на одну из женщин, встречавшихся на моем пути. И будучи все это время вдовцом, я ни разу не сталкивался с человеком, способным таким странным образом заинтересовать меня. Вы удовлетворены?

Она улыбнулась:

– Слава Богу, что вы не сказали ничего о моей внешности.

– А что в ней плохого? Вы что, стыдитесь ее?

– С некоторых пор да, – ответила она, – но, знаете, я уже начала привыкать.

– Вы сильно утомлены, – твердо проговорил он, – вот ваша постель. Ложитесь.

* * *

Ей казалось, что она не сможет уснуть и будет всю ночь думать над свалившейся на нее проблемой, но события предыдущего дня и ночной побег от отчима Арабеллы так утомили принадлежащее ей тело, что Николь тут же уснула. Проснувшись, она увидела, что каменная палата залита солнечным светом, а в огонь кто-то успел подложить новых дров. Джоселина нигде не было видно. Чувствуя усталость и легкое головокружение, актриса поднялась с походной кровати и прошлась по комнате.

Санитарные условия были, прямо сказать, весьма и весьма примитивны. Они состояли из складного дорожного клозета, которым Николь вынуждена была воспользоваться, и кувшина с холодной водой. Она кое-как умылась, поливая себе из ковшика, потом надела платье, в котором накануне бегала под дождем, и которое было далеко не в лучшем виде. Завить волосы она даже не пыталась. Они болтались прямыми тонкими прядями, утратив блеск, и Николь просто расчесала их и повязала короткой лентой, которую нашла возле маленького зеркальца, используемого Джоселином во время путешествий, по всей видимости, для того, чтобы бриться. Проделав все это, она вышла из комнаты и пошла прогуляться по двору. Она была совершенно спокойна и ни о чем не думала, но тут увидела флаг, который развевался на прежнем месте, а его светлость шел ей навстречу с буханкой хлеба в руках. Тут она вспомнила, что должна дать ответ на его вчерашнее предложение.

– Прекрасный денек, – весело проговорил он, и Николь подумала, что в этом мире ничего не меняется: англичанин всегда останется англичанином, и в любом столетии его первые приветственные слова будут о погоде.

– Да. Я вижу, флаг снова поднят.

– Мы сделали это на рассвете, до того, как проснулись горожане, но слухи о том, что его сорвало ветром и что это дурной знак, уже поползли по городу.

– А вы сами в это верите?

Вся веселость исчезла с его лица.

– Я вовсе не суеверный человек, хотя и допускаю, что иногда нами управляют неведомые силы. Поэтому я скажу просто: я решил, что будет лучше, если он окажется там, где ему положено быть.

Джоселин снова улыбнулся, и Николь с удивлением подумала, как этот человек многогранен: только что он выглядел серьезным интеллектуалом, а через минуту превратился в бесшабашного кавалериста.

– Это что, завтрак? – спросила она, глядя на хлеб.

– Да. И еще я принес вам немного сыра и пива.

– Вы очень добры.

– Послушайте, – произнес Джоселин, – поешьте, пожалуйста, побыстрее. Пока я тут ходил туда-сюда, я встретил сэра Дензила. Он ищет вас по всему городу и, уверен, скоро заявится сюда.

– Что я должна делать?

– Я думаю, что мы должны уехать как можно скорей. Я уже распорядился, чтобы мой экипаж подали к главным воротам.

– Но он же может его там увидеть!

– Пусть себе видит, разве он обратит на это внимание? У него нет никакой причины связывать вас со мной. Прошлой ночью вы могли оказаться где угодно.

– Да, это так, – Николь помедлила, беспокойство все еще не покидало ее. – Но когда он услышит о том, что вы так поспешно уехали из Ноттингема, не вызовет ли это его подозрений?

Ее покровитель снова стал серьезным.

– Вот поэтому я и считаю, что нам необходимо пожениться как можно скорее. Если он все поймет и кинется за вами в погоню, будет уже слишком поздно, если на вашем пальчике к тому времени будет мое обручальное колечко.

– А если его не будет?

– На правах вашего законного опекуна у него будет прекрасный повод заставить вас вернуться.

– А как же ребенок? Я понимаю, что это глупо, но мне горько от одной мысли, что я ее бросаю.

– После того, как состоится свадьба, мы пошлем за девочкой.

– Тогда, кажется, у меня нет другого выбора.

Лорд Джоселин строго посмотрел на нее:

– Это решение для вас очень неприятно?

Николь покачала головой:

– Просто я вас совсем не знаю. А что если мы не подойдем друг другу, и наши отношения ни к чему не приведут? Что же тогда мы будем делать?

Прислушиваясь к своим собственным словам, какой-то частью сознания Николь понимала, что уж она-то как раз и есть самый подходящий кандидат для такого союза. Женщина из двадцатого века, оказавшись в семнадцатом, просто не может упустить такую возможность.

Джоселин тем временем, по-видимому, потерял терпение, судя по жесткому выражению его лица.

– Арабелла, я точно так же могу пострадать, как и вы. Сейчас другого выбора нет. Или вы решаетесь и отдаете себя в мои руки, или вам придется вернуться к сэру Дензилу, надеясь, что он простит вас. Что вы предпочитаете?

– Я поеду с вами, – сказала она, потом, сообразив, что это прозвучало не слишком вежливо, добавила: – Охотно.

Выбора у нее действительно не было. В конце концов, Джоселин далеко не урод, и, судя по его рассказам, у него хороший надежный дом, к тому же он выглядит достаточно умным и образованным для того, чтобы понять ее, а может, даже помочь ей вернуться в свой век. В то время как в руках сэра Дензила она наверняка окажется обречена на смерть.

– Даю вам десять минут, чтобы подготовиться к путешествию, – быстро проговорил ее будущий муж. – Съешьте столько, сколько успеете, а остальное возьмите с собой. Как только мы отъедем на достаточное расстояние, мы остановимся где-нибудь поесть.

– А что вы скажете королю? – с интересом спросила Николь.

– Что я должен вернуться домой, чтобы завершить кое-какие свои дела. Но что я снова присоединюсь к нему в Ноттингеме через две недели.

– Значит, вы по-настоящему собираетесь сражаться на его стороне?

– Да, моя дорогая, именно это я собираюсь делать, – ответил Джоселин, опускаясь на колени и начиная собирать свои вещи.

* * *

Через час они покинули город и, переехав через Трент, отправились на юг. Гроза так разбушевалась накануне, что, наверное, унесла сама себя, и теперь, когда они переезжали реку по мосту, она была совершенно спокойной, лишь легкий ветерок слегка рябил поверхность воды. На этот раз дорога была пустынной, на ней лишь изредка попадались крестьяне, спешащие на городской базар с разнообразными плодами своего труда. Когда их возница слегка ослабил поводья и сбавил скорость, чтобы дать лошадям отдохнуть, Николь высунулась из окна и оглянулась назад.

– Нет, он не гонится за нами, – сказал Джоселин.

Она удивилась:

– Откуда вы знаете?

– Он не успокоится, пока не заглянет в городе под каждый камень. А если вы вспомните, сколько ему придется осмотреть пещер, то поймете, что ему понадобится много времени.

– Пещер?

– Ну да, Ноттингем называют городом пещерных жителей, вы разве не знали об этом? Там очень много скал, в которых находятся пещеры, подобные лазу Мортимера, и большинство из них заселены. Если вам нужно убежать и скрываться, лучшего места не найти.