— Юсуп!

— Я! — отозвался Юсуп, стоявший рядом.

— Придется взрывать доты.

— Но как это сделать?

— Я сам этим займусь!..

— Сам? — испугался Юсуп.

— Да! Сам!

— Нельзя! Ты же командир отряда! Прикажи любому из нас!

— Здесь нужен человек, умеющий отлично плавать, а уж воды Каша лучше меня никто не знает!

— Тогда я с тобой!

— Нет, ты останешься вместо меня. Слушай: мы разделим наш отряд на три группы. Одна слева, другая справа, третья, во главе с тобой, прямо перед мостом. Когда я взорву первый дот, все группы бросаются в атаку! Понял?

— Понял!.. Но только как же ты?..

— Я все сказал! Бери своих людей. — Гани позвал Кусена и Бавдуна и приказал возглавить штурмовые группы. Они, отобрав по тридцать джигитов, разошлись по сорим местам.

— Ну, Юсуп, если что, бери все на себя, воюй как надо.

Гани разделся, повесил на шею связки гранат и вошел в воду. Проплыв по течению, он остановился под мостом и прислушался. Кроме шагов двух чериков на мосту, больше ничего не было слышно. Оставалось самое трудное, нужно было пересечь под мостом серединную часть реки, самую глубокую и поэтому с самым сильным течением. Гани снова нырнул, больше минуты плыл под водой и вынырнул вблизи западного берега. Он бесшумно выбрался из воды и затаился. Кажется, вокруг ни души. Он снял с шеи связки гранат, порвал соединявшую их веревку и, взяв по связке в каждую руку, направился в сторону первого дота.

Когда тишину нарушил первый взрыв, ему тут же ответил с того берега яростный крик бросившихся к мосту джигитов.

Второй дот торопливо откликнулся на крик лихорадочной пулеметной очередью. Но прогремел новый взрыв, и очередь захлебнулась.

Когда джигиты, сбросив караульных в воду, промчались через мост, Гани ждал их на высоком берегу Каша. Лишь теперь он почувствовал, как замерз.

— Эй! Где моя одежда?! Сколько вас можно ждать? Издрожался весь…

— На, на свою одежду…

Гани оделся, вспрыгнул в седло и приказал поджечь мост. Это было условным сигналом. Когда полыхнуло зарево, со всех четырех сторон Нилки послышались выстрелы.

Повстанцы ворвались в город и вскоре оказались у стен резиденции его бывших правителей — похожего на крепость дома управления службы безопасности и соседнего с ним здания клуба. Но здесь их быстрое движение приостановилось. Градом сыпались из бойниц крепости пули. Одновременно стреляло не менее десятка пулеметов, установленных на крышах и в забаррикадированных окнах зданий. Китайцы в ожидании нападения снесли вокруг крепости все дома, спилили все деревья и теперь здание окружало обширное голое пространство, где наступавшим не за чем было укрыться. Повстанцы, многие из которых лишь недавно впервые взяли в руки оружие и не знали азбуки военного дела, ринулись было вперед, но тут же были остановлены градом пуль и откатились, оставив на этом голом поле многих своих товарищей. В группе Юсупа погибли десятки бойцов, да и в других потери были велики. Гани собрал командиров отрядов и накинулся на них: