Прежде чем мы приступили к трапезе, Гэбриэл предложил мне перейти на «ты», дескать, по меркам человеческого возраста у нас разница всего несколько лет, и, хотя друзьями мы не станем, но ему так удобнее. Мне было ровным счетом все равно, поэтому я спокойно согласился. За нашим поздним ужином Гэбриэл продолжал рассказывать мне все то, что я должен был знать, чтобы как можно скорее стать вампиром, способным вести нормальный образ жизни. Слушая я очень внимательно, ведь мне уже начинало казаться, что я слишком надолго выпал из привычной среды. Сперва болезнь родных, затем похороны, скорбь и моя болезнь, теперь вот перерождение и обучение. Все это длилось достаточно долго, чтобы я начал считаться потерянным для общества, в котором привык крутиться. «Но ничего, — утешал я сам себя, — мое возвращение вряд ли кто-то пропустит, уж я постараюсь быстро напомнить о себе». Хотелось также расспросить моего создателя о нем самом, узнать побольше, но я счел момент не подходящим. Покинули ресторан мы почти перед самым его закрытием, уже глубоко ночью.

Древний вампир позволил мне поохотиться еще раз перед тем, как расстаться до следующей ночи, на этот раз это оказался обычный поздний прохожий. Собрав в кулак всю свою волю и выдержку, мне все же удалось вовремя почувствовать замедление пульса жертвы и оторваться от сладкой вены, хотя и стоило это огромных усилий, чем даже заслужил скупой кивок похвалы от сурового наставника. После этого он сообщил, что необходимо внушать жертвам, чтобы они забыли о произошедшем. Иначе рано или поздно по городу поползут страшные слухи, чего допустить, разумеется, было нельзя. Конечно, далеко не все вампиры ведут себя так предусмотрительно, иначе откуда бы вообще взялись мифы и легенды о ночных кошмарных кровопийцах? Но тех, кто ставит под угрозу существование всего вида, ждет неминуемая расправа от своих же сородичей.

Неторопливым прогулочным шагом в отличном настроении и под впечатлением от сегодняшней ночи, шествуя по каменной мостовой по направлению к дому, я, забавы ради, перепрыгивал через выключенные на ночь фонтаны и с легкостью перелетал через огромные клумбы цветов. Благо, в престижных районах города в такой час редко встретишь случайного прохожего, разве что жандарма, делающего обход, но мне повезло, что обошлось без удивленных или напуганных моим дурашничеством свидетелей. Ну и, разумеется, не смог отказать себе в удовольствии, как, наверняка, многие новорожденные вампиры до меня. Слегка разбежавшись, запрыгнул на крышу четырехэтажного дома. От осознания своей, как мне казалось, почти безграничной силы и ловкости, хотелось радостно орать, как мальчишке. «Хорошо, что меня сейчас не видит мой степенный создатель», — мелькнуло у меня в голове, когда я несся по направлению к дому, но уже не по мостовой, а по крышам.

Вошел я в квартиру без всяких преград, значит, Гэбриэл не ошибся. До первых лучей солнца, я еще успел по его совету завесить окна плотными покрывалами, за неимением портьер. Сегодня же днем стоило позаботиться о необходимом. Сделаю заказ прямо на дом, и все, что нужно, мне привезут.

Весь день маялся от скуки. Сна мне хватило на пару часов, наверное, сказалось перевозбуждение. А вместе с ним вновь начала мучить жажда, и я не решился в этот раз заказать доставку портьер, опасаясь, что не смогу противостоять соблазну. Коротал время за книгами, попивая коньяк и дымя сигарой. Это действительно помогало отвлечься от мыслей о крови. Опять Гэбриэл не обманул. Все-таки хорошо, когда есть мудрый наставник, каково бы мне было сейчас, если бы я познавал свой новый мир в одиночестве? А так, я вполне уже собой гордился, ведь первая ночь прошла без убийства, а наоборот — с пользой и толком. Однако, по событиям следующей ночи выяснилось, что я поторопился нахваливать себя, да и своего учителя тоже.

На встречу с ним я не шел, а почти бежал, сходя с ума от жажды, стараясь отворачиваться от проходящих мимо меня людей, боясь увидеть пульсирующую жилку на шее и не сдержаться. Очень надеялся, что он позволит мне сперва поохотиться, прежде чем заведет очередную лекцию. Встретились мы с Гэбриэлом после наступления серых сумерек в небольшом скверике неподалеку от моего дома. Прогуливающиеся перед сном парижане разбрелись по домам, вместе с ними исчезли лоточники, уличные музыканты и художники, а также другие умельцы, развлекающие чинную публику респектабельного квартала. Краткое вежливое рукопожатие в знак приветствия. Мельком я отметил про себя, что на Гэбриэле, как и накануне, безупречный костюм, а в черные лакированные туфли можно смотреться, как в зеркало. А я-то еще себя считал иконой стиля и вкуса. В сквере было безлюдно, тихо и сумрачно, лишь стрекотание цикад и сверчков нарушало тишину, да на скамье чуть поодаль от нас сидела молодая белокурая особа.

— Хочу тебя кое с кем познакомить, — сказал первым же делом Гэбриэл, жестом приглашая следовать за ним. Нашел время! Мне сейчас не до знакомств с кем бы то ни было, горло как наждачной бумагой дерет. Я уже хотел высказать свое возмущение вслух, когда мы подошли к скамье с той самой девушкой на ней. При нашем приближении мадемуазель встала, и я на какое-то время забыл и о своей жажде, да и вообще обо всем.

Как же она была прекрасна! Даже с немалым количеством женщин в моей жизни, я не встречал еще подобной ей. Пышные струящиеся по плечам волосы отливали золотом в свете фонаря, карие глаза молодого оленя при этом смотрелись особенно эффектно. Идеальный носик и пухлые, но небольшие губки, придавали красавице немного кукольный вид. Высокая грудь, узкая талия и крутые бедра, только дополняли общую безупречную картину. Единственное, что удивляло, так это полное отсутствие какого-либо выражения на лице. Я вдруг остро осознал, что не имел женщину уже больше двух недель. Немыслимо для меня. Только сейчас я почувствовал это в полной мере. Ведь это чудное виденье в легком кружевном летнем платье полностью и даже больше соответствовало моим запросам и тут же взбудоражило мою плотскую фантазию.

— Ее зовут Изабелла, она сейчас под внушением, и она твой сегодняшний ужин, — будничным тоном сообщил мне Гэбриэл. — Можешь приступать. Но помни то, чему я учил тебя вчера — не теряй контроля, — и он спокойно отошел в сторону, почти скрывшись в тени огромного раскидистого дуба.

Я еще раз оглядел завороженную красавицу передо мной, ее красивые глаза в пушистых ресницах, нежные щеки, аккуратные скулы, и мой взгляд спустился ниже на ее лилейную шейку, туда, где под тонкой белой кожей очень отчетливо билась голубой змейкой вожделенная вена. Рот моментально наполнился голодной слюной, а под глазами начали набухать вены и сами собой показались острые клыки, но, несмотря на это, я так и не мог понять, чего же сейчас хочу больше — впиться ей в шею или повалить на траву в необузданном плотском желании. Она смотрела на меня без малейшего страха, медленно опуская и поднимая ресницы, и мне пришло в голову, что одно другому не мешает. Сейчас я наемся, а потом попрошу Гэбриэла оставить нас с ней наедине. В конце концов, он же тоже мужчина, должен понимать.

Не колеблясь более ни мгновения, я притянул ее к себе и, прижав одной рукой за талию, как будто в танце, другой рукой слегка наклонил ее голову, придерживая за затылок, открывая себе доступ к вене, вонзил клыки в ее шею. Красавица не издала ни звука, зато у меня буквально вырвался стон почти экстатического удовольствия. Кровь горячей струей лилась в мое горло, а перед глазами мелькали яркие картины страстного соития, как будто мы уже переживали все это наяву. Я буквально потерял голову и захлебывался желанием, не в силах совладать с собой. И вдруг я почувствовал, что все резко закончилось, сладкая кровь уже не льется в мое горло и с ужасом осознал, что крови то больше и не осталось. Я выпил красавицу досуха. По-прежнему сжимая в объятиях мертвое тело, я не мог прийти в себя, тяжело дыша и чувствуя, как мое сердце буквально рвется из груди. Как такое могло произойти? Я растерянно смотрел на ее прекрасное, но уже безжизненное, как гипсовая маска, лицо, и сам не верил в происходящее. Буквально минуту назад это была полная жизни сногсшибательная красавица, а теперь это просто труп. А я стою с окровавленным ртом и ничего уже не могу изменить. Краем сознания я почувствовал, как к нам подходит неторопливой походкой мой создатель, и злость на него вновь завладела мной.

— Почему ты не остановил меня? — прохрипел я. — Ты же чувствовал, что я убиваю ее!

— Я чувствовал, да, — жестким и холодным голосом ответил он. — А ты — нет. Ты вообще забыл обо всем, чему я учил тебя вчера. В чем я, в общем-то, и не сомневался.

— Но зачем?! — вскричал я в праведном гневе, не понимая, как можно быть таким жестоким. — Почему ты это сделал?

— А сколько, ты думал, я буду с тобой нянчиться? Я ведь напомнил тебе о контроле, ты должен был думать только об этом, а не исходить похотью, увидев смазливое личико, — он кидал в меня слова, как кинжалы, конечно, справедливые, но от того не менее болезненные. Я осознавал правду его слов, но как же мне хотелось сейчас ударить по его надменной физиономии!

— Ты монстр, — только и смог выдавить из себя я.

— Ты тоже, — насмешливо скривил губы мой мучитель. — Добро пожаловать в клуб.

Как бы не был я сейчас зол на него, на себя и на всех вокруг, но отрицать очевидное я не мог. Я монстр, такой же, как и он. Я расслабился после первого же успеха, решил, что все теперь могу и мне уже не надо над собой работать, понадеялся на то, что он со мной рядом. А ведь то же самое, может случиться со мной и позже, когда я останусь один. И, скорее всего, как бы ни противно было это осознавать, он допустил это убийство специально, преподавая мне таким образом. Урок, безусловно, жестокий и беспринципный, но действенный. Вряд ли все его лекции смогли бы произвести на меня такое впечатление, как наглядное осознание собственной слабости.

В это мгновение я точно знал, что приложу все усилия для того, чтобы подобное не повторилось впредь.