XV.

Священнодѣйствуя, какъ всегда при исполненіи своихъ служебныхъ обязанностей, Спальдингъ торжественно отдернулъ занавѣску спальни Тони.

— Мистеръ Оливеръ поручилъ мнѣ передать вамъ, сэръ, что онъ сегодня утромъ не можетъ вмѣстѣ съ вами завтракать. Онъ долженъ былъ очень рано уйти по дѣлу.

Тони съ наслажденіемъ потянулся на подушкахъ.

— Въ такомъ случаѣ я хочу нарушить свои добрыя правила, Спальдингъ, и выпить чашку чая здѣсь наверху. Я чувствую себя не въ состояніи одинъ и безъ поддержки справиться съ „Таймсомъ“ и яйцомъ всмятку.

— Хорошо, сэръ Энтони, — отвѣтилъ Спальдингъ. Онъ исчезъ и черезъ нѣсколько минутъ снова вернулся съ подносомъ, на которомъ кромѣ чашки чая находилось нѣсколько писемъ и послѣдній номеръ „Спортсмэна“.

Первое письмо имѣло чисто филантропическій характеръ. Оно исходило отъ нѣкоего джентльмэна по имени Дугласъ Гордонъ, слѣдовательно шотландскаго происхожденія, который предлагалъ подъ его подпись одолжить ему любую сумму оть 1000 до 50000 фунтовъ. Тони отложилъ письмо въ сторону и взялъ въ руки второе, по почерку адреса узнавъ прямую твердую манеру писать капитана своей „Бэтти“, Симондса. Такъ какъ онъ до сихъ поръ, кромѣ отвѣтной телеграммы на свою собственную, еще не получалъ отъ него никакихъ извѣстій, то съ интересом вскрылъ письмо.

Оно гласило:


„Дорогой сэръ Энтони Конвей!

Подтвердивъ полученіе Вашей телеграммы, я Вамъ въ свою очередь сообщилъ по телеграфу, что мы въ ближайший четвергъ будемъ готовы къ выходу въ море. Надѣюсь, что телеграмма благополучно попала въ Ваши руки и что она не противорѣчитъ Вашимъ планамъ быть вынужденнымъ такъ долго ожидать. Такъ какъ я не былъ подготовленъ къ тому, что „Бэтти“ Вамъ понадобится въ ближайшее время, то распорядился, чтобы въ машинномъ отдѣленіи были предприняты кое-какія мелкія работы, и эти работы едва ли могутъ быть готовы раньше указаннаго срока.

Впрочемъ, въ связи съ этимъ случилась немного странная вещь, которую я, во всякомъ случаѣ, хотѣлъ бы довести до Вашего свѣдѣнія. Два дня тому назадъ на бортъ судна прибыль нѣкій джентльмэнъ, пожелавшій говорить со мной. Онъ представился мнѣ мистеромъ Хеннигсъ Веемъ и сказалъ, что онъ Вашъ другъ. Онъ мнѣ показалъ также Вашу карточку, на которой, очевидно, Вашимъ почеркомъ было написано нѣсколько словъ, разрѣшающихъ ему осмотрѣть яхту.

Я сталъ показывать ему яхту, но какъ разъ въ это время меня спѣшно вызвали къ смотрителю порта. Тѣмъ временемъ джентльмэнъ продолжалъ осмотръ яхты и зашелъ также въ машинное отдѣленіе, въ которомъ въ это время никого не было. Одинъ изъ матросовъ видѣлъ, какъ онъ вошелъ туда, но такъ какъ онъ видѣлъ, что я водилъ его повсюду, то не придалъ этому никакого значенія.

Потомъ, послѣ того, какъ этотъ джентльмэнъ уже покинулъ судно, мистеръ Маккъ Эвелъ случайно замѣтилъ, что кто-то, очевидно, возился съ машинами. Не желая вдаваться въ подробности, я могу только сказать, что если бы машины были пущены въ ходъ въ томъ состояніи, въ какомъ мы ихъ нашли, то поврежденія были бы настолько значительны, что необходимыя починки задержали бы насъ въ порту, по крайней мѣрѣ, еще на недѣлю.

Я внимательно разслѣдовалъ всю эту исторію и считаю невозможнымъ сдѣлать кого-бы то ни было отвѣтственнымъ за нее кромѣ вышеупомянутаго джентльмэна.

По этой причинѣ я считаю нужнымъ извѣстить Васъ объ этомъ происшествiи.

Могу себѣ представить дѣло только такъ: этотъ джентльмэнъ ничего не понимаетъ въ судовыхъ машинахъ и хотѣлъ выкинуть глупую шутку. И извините меня, если я совершенно открыто скажу, что считаю это чрезвычайно глупой и опасной шуткой. Если бы Маккъ Эвелъ или же второй штурманъ поймали бы его за этимъ, то ему никогда въ жизни больше не пришло бы въ голову шутить съ пароходными машинами.

Теперь все готово къ отъѣзду или по крайней мѣрѣ будетъ готово въ назначенный срокъ. Необходимые запасы уже грузятся изъ Лондона, сверхъ того прибыло еще нѣсколько ящиковъ, полагаю по Вашему порученію.

Выражаю надежду, что Вы чувствуете себя хорошо, остаюсь съ почтительнымъ привѣтомъ Вамъ и мистеру Оливеру

Вашъ Джонъ Симондсъ“.

Тони положилъ письмо на кровать, нѣсколько разъ задумчиво затянулся сигаретой и позвонилъ Спальдингу.

Тони сравнительно быстро справился со своимъ туалетомъ и сошелъ внизъ. Въ вестибюлѣ онъ встрѣтилъ Бэгга, который вошелъ въ тотъ моментъ черезъ задній входъ.

— Добраго утра, сэръ Энтони.

— Бэггъ, — сказалъ Тони, — ты, собственно говоря, выдерживаешь морскую качку?

— Я не знаю этого, сэръ, — просто отвѣтилъ Бэггъ. — До сихъ поръ я еще не испробовалъ этого.

— Ну, а что ты сказалъ бы на то, если бы я взялъ тебя съ собой на „Бэтти“ въ Южную Америку?

— О, съ большой охотой, сэръ… — голубые глаза Бэгга загорѣлись.

— Знаешь ли ты, гдѣ это находится?

— Такъ точно, сэръ, — кивнулъ Бэггъ. — Это тамъ, гдѣ растутъ кокосовые орѣхи.

— Совершенно вѣрно, — похвалилъ Тони. — Итакъ, на слѣдующей недѣлѣ мы отправимся. Я по крайней мѣрѣ такъ надѣюсь. Только мы четверо: лэди Джоселинъ, миссъ Фрэнцисъ, мистеръ Оливеръ и я. Слѣдовательно, на борту мѣста для тебя найдется достаточно. Возьми съ собой перчатки, тогда мы можемъ немного тренироваться во время переѣзда. Можетъ быть, мы даже сумѣемъ тамъ въ Буэносъ-Айресѣ устроить матчъ и такимъ образомъ вернуть себѣ стоимость поѣздки.

Бэггъ исчезъ, горя воодушевленіемъ, а Тони вышелъ изъ дома и пошелъ въ гаражъ, гдѣ засталъ Дженингса, окруженнаго самыми разнообразными составными частями большой машины Испано-Сьюза. Только чрезвычайное обстоятельство могло бы заставить Дженингса не разбирать каждое утро цѣликомъ или частично одну изъ ввѣренныхъ его попеченію машинъ.

— Возьмите лучше всего Роль-Ройсъ, сэръ, — мрачно замѣтилъ онъ, узнавъ, что Тони собирается поехать въ Соутгемптонъ. — Обѣ другія машины не такъ быстроходны. Мнѣ тоже придется поѣхать?

— Думаю, что это развеселитъ меня немного, — сказалъ Тони. — А вамъ не доставитъ удовольствія посмотрѣть на яхту?

— Какъ вамъ угодно, сэръ, — равнодушно сказалъ Дженингсъ. — Я лично не особенно интересуюсь кораблями. Съ меня хватитъ твердой почвы.

Тони усѣлся на подножку Пюжо, который стоялъ тутъ же во дворѣ.

— Вы себѣ не можете представить, Дженингсъ, — сказалъ онъ, — какъ я завидую вашему довольству судьбой.

Не получивъ отвѣта на этотъ комплиментъ, онъ прислонился къ дверцамъ машины и сталъ наблюдать за тѣмъ, какъ Дженингсъ прилаживалъ отдѣльныя части Испано-Сьюза, дѣлая все съ холоднымъ стоицiзмомъ человѣка, котораго несправедливо преслѣдуетъ рокъ. Онъ нѣсколько минутъ наслаждался этой сценой, какъ вдругъ появился Спальдингъ.

— Пришелъ какой-то джентльмэнъ, который желаетъ поговорить съ вами; я сказалъ ему, что хочу сперва посмотрѣть, дома ли вы еще.

— Весьма тактично съ вашей стороны, Спальдингъ, — похвалилъ Тони. — Кто онъ такой?

— Снова какой-то иностранный джентльмэнъ, сэръ. Нѣкій мистеръ Каньоста.

Тони сейчасъ же поднялся.

— Конечно, я хочу его видѣть! Гдѣ онъ?

— Такъ какъ я не зналъ этого джентльмэна, сэръ, то я просилъ его обождать въ вестибюлѣ.

Тони одобрительно кивнулъ.

— Мы поѣдемъ, какъ только вы будете готовы, Дженингсъ. Возможно, что мы останемся тамъ на ночь. Во всякомъ случаѣ приготовьтесь соотвѣтствующимъ образомъ.

Сеньоръ Каньоста, усѣвшійся въ большомъ кожаномъ креслѣ въ вестибюлѣ, поднялся при появленіи Тони. Оба джентльмэна привѣтствовали другъ друга сердечнымъ пожатіемъ рукъ, въ то время какъ Спальдингъ скромно удалился.

— Я уже удивлялся тому, что такъ долго не слышалъ о васъ ничего, — сказалъ Тони самымъ любезнымъ тономъ. — Я, впрочемъ, долженъ сообщить вамъ цѣлую массу интересныхъ новостей.

Каньоста быстрымъ взглядомъ окинулъ вестибюль, словно желая удостовериться, что они находятся совершенно одни.

— Гдѣ ея королевское высочество? — порывисто спросилъ онъ. — Она въ полной безопасности?

— Она въ безопасности, какъ въ монастырѣ, — успокоилъ его Тони. — По крайней мѣрѣ, вчера вечеромъ я говорилъ съ ней по телефону.

— Но она не у васъ? Развѣ она покинула свою квартиру?

— Совершенно вѣрно, — сказалъ Тони. — Да-Фрейтасъ разузналъ ея адресъ, и ввиду этого я счелъ полезнымъ нѣкоторую перемѣну климата. Она въ данный моментъ находится у моихъ друзей въ Честеръ-скверѣ. И тамъ очень внимательно слѣдятъ за ней.

На лицѣ ливадійца отразилось облегченіе.

— Очень хорошо, — кивнулъ онъ. — Я же зналъ, что мы можемъ вамъ довѣрять.

Тони пододвинулъ себѣ стулъ.

— Садитесь же пожалуйста, — попросилъ онъ, — и разскажите мнѣ, что вы можете сообщить. Я сгораю отъ любопытства узнать, что творится за кулисами.

Каньоста бросилъ взглядъ на часы.

— Многое случилось, — сказалъ онъ, — но у васъ остается немного времени для разсказа. Черезъ нѣсколько минутъ я снова долженъ оставить васъ.

Каньоста понизилъ свой голосъ до шопота: — Часъ пробилъ, — сказалъ онъ. — Возможно, что уже теперь, сейчасъ, когда мы съ вами бесѣдуемъ, улицы Портриги залиты кровью.

— Чортъ побери! — сказалъ Тони. — Чьей же кровью?

Каньоста съ выразительнымъ жестомъ поднялъ руку.

— Начинается отчаянная борьба. Во всей Ливадіи падетъ много людей за одну сторону или же за другую. Это будетъ самой значительной гражданской войной за всю исторію моего несчастнаго народа.

— И это что-нибудь да значитъ, — спокойно сказалъ Тони. — Откуда вы все это знаете? — освѣдомился онъ, предлагая своему гостю сигару. — Полковникъ Сальтеро писалъ вамъ?

— Я каждый день получаю извѣстія, — съ налетомъ гордости заявилъ Каньоста. — Мы имѣемъ друзей во многихъ мѣстахъ: на почтѣ, среди пограничной стражи, повсюду… Намъ очень легко отправить по кабелю телеграмму, о которой правительство ничего не узнаетъ.