Мальчишка молча пожал ей руку. Судя по всему, он тоже был смущен этой встречей.

– Ну что ж, пойдемте, – нарушил Кирилл неловкое молчание и, встав между Вероникой и Мишей, обнял их за плечи. – Вперед, победе навстречу!

Ника чувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Она никак не ожидала, что Кирилл окажется здесь в компании со своим сыном. Зачем он устроил эту встречу?

Артемьев, словно прочитав ее мысли, сам ответил на этот вопрос:

– Мы с Мишкой здесь проводим почти каждые выходные. Он, как и я в детстве, занимается греблей здесь, в детской спортшколе, а по выходным мы тренируемся вместе.

Вероника понимающе кивнула и спросила мальчика:

– Миш, а тебе нравится гребля?

Глаза мальчишки загорелись, и он быстро затараторил:

– Да, очень нравится. А еще я хочу быть таким же сильным, как мой папа, и хочу побеждать во всех соревнованиях как папа и дядя Петя.

Артемьев засмеялся и похлопал сына по плечу.

– Мы с моим товарищем Петром Шевкуном – экипаж двойки распашной. Пока мы не ушли из большого спорта, с большой воды, как у нас говорят, мы выигрывали почти все регаты. И Михаил подрастает, думаю, будет достойная смена. А вот это и есть эллинг.

Они подошли к большому помещению, больше напоминавшему ангар.

– Здесь зимой хранятся лодки, а спортсмены приходят и потихоньку готовят лодки к сезону, – раскрыл тайну необычного слова Артемьев.

Они вошли внутрь, где взору молодой женщины открылись бесчисленные стеллажи, с хранящимися на них лодками. В центре по всей длине лодочного хранилища сидели люди, вооруженные наждачной бумагой, баночками со специальными маслами и добавками. Они будто колдовали, склонившись над своими лодками, потирая их округлые бока, любовно проводя ладонью по лоснящейся от смазки древесине.

– Да, зимой надо обязательно тщательно драить свою лодку, чтобы донышко было гладеньким, как мамина щечка, – со знанием дела пояснил Миша.

Вероника улыбнулась.

– А у твоей мамы гладкие щечки?

– Да, Мишина мама была вице-мисс Самары, – за сына ответил Кирилл.

– Моя мама очень красивая, – с гордостью сказал мальчик.

– Это правда. Она победила в конкурсе красоты, когда ей было всего девятнадцать лет. О ней тогда много писали в местных газетах, потом к ней посыпались предложения ведущих рекламных агентств, и она долго работала моделью. Так мы и познакомились. Я был фотографом и делал репортаж об одном из известных домов моды. Я увидел Иру на показе, сделал несколько снимков, а потом предложил встретиться, чтобы отдать фотографии. Ей понравилось то, как я ее снимал, и мы стали встречаться.

– Она действительно очень красивая женщина, я видела фотографию у тебя в квартире, – сказала Вероника и прикусила язык, испугавшись, что сболтнула лишнего при мальчике. Откуда ей было знать, какие отношения связывают сейчас Кирилла и Мишину маму. И снова, будто услышав ее внутренний голос, Артемьев сказал:

– Мы с Ириной уже несколько лет не живем вместе. А вот, посмотри, Вероника, это наша лодка. Мишка, пойди, проверь, готовы ли мы к спуску на воду, – он легонько подтолкнул сына вперед к лодке. Тот понял жест отца, и оставил взрослых наедине.

– Мы прожили вместе больше пяти лет. Она родила и перестала ходить по подиуму, а я наоборот, раскрутился, приобрел связи, известность, оброс заказчиками, много времени проводил вне дома. А Ирина, как выяснилось потом, почему-то ревновала, обижалась, что ей приходится сидеть дома, в то время как я бывал на всех крупных мероприятиях и светских тусовках. Она скучала, смотрела сериалы, обсуждала меня с подружками. Я точно не знаю, что она делала в то время, когда меня не было рядом, но однажды она сообщила мне, что пришла к выводу, будто я недостаточно успешен и богат, и она уходит к другому мужчине. И вышла замуж за какого-то бизнесмена. По-моему, его бизнес связан с газом, – без стеснения рассказал Кирилл свою семейную историю, хотя по его голосу Вероника слышала, что говорить на эту тему ему не очень хотелось. Она вспоминала лицо девушки с точеными чертами на семейной фотографии и поймала себя на мысли, что ее самолюбию польстил тот факт, что этот мужчина предпочел модели ее, Веронику, барышню, безусловно, обаятельную и привлекательную, но не королеву красоты.

– Ты жалеешь, что так получилось? – осторожно спросила она.

– Как говорится, чему быть, того не миновать, – произнес Кирилл. – Когда Ирина сказала, что хочет развестись, я буквально обезумел от горя. Я не мог представить себе, как я расстанусь с Мишкой. Он был тогда еще маленьким, ему было всего четыре года, а я очень сильно его любил. Для меня разлука с ним была абсолютной трагедией. Но мы с Ириной смогли сохранить дружеские отношения.

«Да, – подумала Вероника, – вы – молодцы, а я ни с одним из обоих своих супругов даже не разговариваю».

– Но у нее сейчас другие интересы, и у нее мало времени на сына. Поэтому по моей инициативе он стал заниматься греблей, и я почти каждые выходные провожу с ним здесь.

– Он – славный мальчишка, – улыбнулась Ника и кивнула головой в сторону Мишки, обстоятельно и придирчиво обследовавшего перевернутую вверх дном лодку.

– Верно. Он хорошо учится и занимается греблей, – по-отечески тепло сказал Кирилл. – Даже если он не станет настоящим спортсменом, я уверен, что настоящий мужик из него непременно получится.

Вероника посмотрела на Кирилла. В его взгляде, устремленном на ребенка, было столько любви, что она почувствовала внезапный укол ревности. Ей захотелось, чтобы часть этой искренности была предназначена и ей, и она инстинктивно приблизилась к мужчине, нечаянно коснувшись его мускулистого бедра. Это ощущение словно обожгло ее. Ей показалось, что Кирилл почувствовал ее импульс и одной рукой обнял ее.

– Мы сейчас будем спускать лодку на воду. Первый раз в этом году. Для гребцов это большое событие, и мне очень приятно, что ты будешь рядом со мной в эту минуту, – произнес он ей на ухо. – Выходи к воде, а мы с Мишкой сейчас тебя догоним.

Вероника стояла у воды и смотрела на уже яркое и лучистое солнце, отражающееся в зеркале водоема. Была середина апреля. Листочков на деревьях еще не было, но кое-где на свет пробивались отдельные травинки, уверенные, что назад к холодам дороги нет. Она поежилась от дувшего от воды холодного ветерка, ведь ее модный наряд не был предназначен для длительного пребывания на открытом воздухе. Она подняла воротник и втянула плечи, подставляя лицо первым теплым лучам.

– Вероника, ты не замерзла? – услышала она голос Кирилла.

Она не успела ничего ответить. Обернувшись, она увидела, как к ней бежит Мишка, а в руках у него что-то коричневое и бесформенное.

– Вот, – чуть запыхавшись, мальчик остановился около нее и протянул ей свою коричневую меховую ношу.

– Что это? – удивилась Вероника. – Медведь?

– Нет, – рассмеялся мальчуган, – это же плед. Папа всегда возит его с собой в машине и укутывает меня, если я продрогну у воды. Возьмите, он теплый.

– Спасибо, Мишенька, – она накинула плед на плечи.

Мальчик повернулся и быстро побежал обратно в направлении эллинга. Ника смотрела ему вслед, пока не встретилась взглядом с его отцом, который смотрел на нее, приложив руку к бровям вместо козырька. Она улыбнулась ему и помахала рукой. Он тоже помахал ей в ответ и с сыном скрылся в недрах вместительного эллинга. Через несколько минут по специальному деревянному настилу дружная семейная команда спустила лодку на воду.

– Ура! – закричала Вероника, размахивая своим шейным платочком Armani.

– Новый сезон открыт! – в ответ ей закричали отец с сыном. – Ура!

Она с удовольствием смотрела на дружный экипаж, ритмично заработавший веслами. Их небольшая лодка, словно перышко, скользила по водной глади. Казалось, гребцы совсем не прикладывают усилий, как крыльями взмахивая веслами. На душе у Вероники стало так радостно и легко, будто свежий апрельский ветерок прогнал угрюмые тучи проблем и печалей. Вместе с каждым движением ее знакомых спортсменов растворялись ее заботы, позволяя освободиться в ее сердце месту, которое должен был занять близкий человек, ее вторая половинка.

После часа тренировки Кирилл повел Веронику и Мишку обедать. Раскрасневшиеся от свежего воздуха, солнца и ветра, все трое с аппетитом поглощали шашлыки, зажаренные самим Кириллом на переносном мангале.

– Пап, я никогда не ел такой вкуснятины, – уплетая очередную порцию душистого мяса, проговорил десятилетний спортсмен.

– И я тоже, – призналась Вероника, обмакивая кусок мяса в кетчуп.

– Я знаю, чем ты питаешься: йогурт, морская капуста, салатики.

– Шашлыки я тоже ем. Иногда, – возразила Разумовская, – то есть очень редко.

Кирилл засмеялся и сказал:

– Сегодня у нас праздник, открытие сезона. Мне хотелось, чтобы вам обоим запомнился этот день.

– Конечно, запомнится, – подхватил Мишка. – Ведь завтра у нас первые старты. Я очень хочу победить.

– Я, ты знаешь, не спортивный комментатор, и не очень хорошо разбираюсь в гребле, – сказала Ника, – но мне кажется, Миша, ты обязательно завтра выиграешь. Ты так ловко управляешься с веслом, что я ни капли не сомневаюсь в твоей победе.

Миша заулыбался.

– Да, сынок, ты действительно молодец, очень прибавил в мастерстве, – похвалил его отец. – Если и завтра будешь работать в таком темпе, я смогу тобой гордиться.

– А я тебе пожелаю быстрой воды, – сказала Вероника, поднимая пластиковый стаканчик с соком.

– А разве Вы завтра не придете за меня болеть? – удивился Миша.

Вероника смутилась. В ее планы на воскресенье не входило повторное посещение гребного канала, потому что ее ждало огромное количество работы. В последнее время, занимаясь только сочинским проектом, она совсем забросила московских клиентов, которых курировала лично. В свой выходной она планировала поработать дома и, может быть, поужинать с подругой и рассказать ей про Артемьева.