Она приносила ему также личные письма и новости о родных и знакомых. И даже рассказала о том, как успешно Гидеон и Лили провели вещевую лотерею, чтобы собрать средства на мебель для нового здания воскресной школы.

Но куда подробнее Чесс поведала об успехах Гасси в постановке Рождественской мистерии. Ей поручили роль Мельхиора, одного из трех евангельских волхвов, и сольное исполнение песни «Мы трое мудрых царей, что с Востока пришли в Вифлеем». Гасси просила, чтобы для представления ей купили золотые сережки и проткнули уши. Взвесив все «за» и «против», Нэйт неохотно согласился. Ему не хотелось признавать, что его маленькая дочка взрослеет.

— Эти я отклонила с извинениями, — сказала Чесс, протягивая Нэйту стопку приглашений, — а эти приняла, добавив, что мы сможем приехать лишь при условии, что доктор Грэм даст добро.

— Погоди, — перебил ее Нэйт. — Это приглашение я хочу принять. Напиши, что мы передумали и приедем.

Чесс взяла приглашение, которое он извлек из стопки отклоненных ею. Джордж Вандербильт просил их приехать на послерождественский прием в его новый дом в окрестностях Эшвилля, чтобы официально отпраздновать новоселье и погостить несколько дней.

— Нэйтен, для зимы эта поездка слишком далека и займет слишком много времени. Целых шесть дней, если считать, что на дорогу туда уйдет день и на дорогу обратно — тоже.

— Я все равно хочу туда поехать. Теперь, когда дом открыт для гостей, там заработают всё машины.

Он был похож на ослабевшего, едва оправившегося от болезни упрямого мальчишку. Его бледное лицо было освещено прежним юношеским энтузиазмом.

Чесс ничего другого не оставалось, как согласиться.

Прочитав это приглашение, она тотчас подумала о Рэндале. Ведь он был приглашен на свадьбу Консуэло Вандербильт, не так ли? Возможно, он будет и на новоселье у Джорджа Вандербильта? Несмотря на непрестанную тревогу за Нэйтена, сердце Чесс затрепетало. Но потом она вспомнила, что писали газеты. Из-за развода никто из Вандербильтов не общался с матерью Консуэло. Вся семья даже выехала на неделю из Нью-Йорка, лишь бы не присутствовать на свадьбе. И Джордж Вандербильт никак не связан с лордом Рэндалом Стэндишем.

Приглашение, лежащее на верху пачки принятых, было на свадьбу мисс Элайзы Морхед Карр с Генри Корвином Флауэром, эсквайром. Это приглашение было настоящим лакомым кусочком, куда более лакомым, чем приглашение на открытие моста Тауэр, поскольку отец невесты Джул Карр был хозяином «Быка». А в Северной Каролине, несмотря на международный успех Нэйта, нью-йоркские комбинации Бака Дьюка и расширение империи, которую Дик Рейнольдс строил в Уинстоне, «Бык» по-прежнему считался королем. Если ветер дул со стороны Дерхэма, в Стэндише, хотя и смутно, был слышен его рев.

За неделю до свадьбы Чесс вместе с другими счастливицами была приглашена осмотреть роскошное приданое невесты. Оно было сшито в Париже, где миссис Карр и Лайда — так называли Элайзу родные и друзья — провели лето.

Свадебные подарки гостьям тоже показали. Серебряные подсвечники, которые Нэйт и Чесс купили в ювелирном магазине «Тиффани» в Нью-Йорке, выглядели внушительно, но гвоздем программы было резное антикварное кресло, присланное Эдлаем Стивенсоном, вице-президентом Соединенных Штатов.

Брачная церемония и свадебный банкет состоялись в «Сомерсет-вилле», большом, увенчанном башенкой доме Джула Карра, который, хотя ему и было уже пять лет, продолжал считаться главной достопримечательностью Дерхэма.

Все знали, что старина Джул вбухал в него целое состояние. Одни только витражи обошлись ему в шесть тысяч долларов.

На свадьбу дочери он тоже не пожалел расходов. Из Филадельфии был приглашен специалист-декоратор, чтобы красиво разместить электрическую иллюминацию вокруг дома и украсить комнаты букетами цветов. Фирма по обслуживанию банкетов и свадеб была также подряжена в Филадельфии, и для свадебного ужина ее хозяин привез с собой поваров и официантов и два вагона импортных деликатесов.

— Я думал, они никогда не уедут, — пробормотал Нэйт, обращаясь к Чесс, когда в два часа ночи новобрачные попрощались и отбыли в свадебное путешествие. Обсыпав их на прощание рисом и лепестками роз, гости наконец смогли разойтись по домам.

— Не брюзжи, — тихо сказала Чесс.

С момента, когда пришло приглашение, она старательно запоминала все детали приготовлений к свадьбе, а затем и самой свадьбы. Ведь не успеют они с Нэйтеном оглянуться, как Гасси станет девушкой, а потом и невестой.

Чесс решила, что весна куда лучше подойдет для свадьбы ее дочери, чем зимнее время. В будущем году надо будет непременно посадить в саду несколько десятков кустов азалий. Через семь-восемь лет, когда Гасси будет выходить замуж, они уже достаточно подрастут и будут очень кстати.

— Я почти слышу, как у тебя в голове вертятся шестеренки, — сказал Нэйт. — Что у тебя на уме?

— Садоводство, — ответила Чесс. — Просто садоводство.

* * *

Частный вагон Нэйта был доставлен в Дерхэм и отогнан на запасный путь. Здесь его прицепили к пяти другим частным вагонам поезда Вандербильтов, который по такому случаю прибыл из Нью-Йорка. Из Дерхэма этот поезд отправился в Эшвилль, а там свернул на железнодорожную ветку, ведущую к Билтмору, — так назывался дом Джорджа Вандербильта. На конечной станции с крошечным кирпичным вокзалом все пассажиры сошли и были встречены ливрейными лакеями, которые проводили их к экипажам.

— Очень предусмотрительно, — сказала Чесс, укрывая себя и Нэйтена меховой полстью. — О, здесь есть и обогреватели для ног. Обязательно воспользуйся своим, Нэйтен, ведь ты еще не вполне оправился после гриппа.

— Чепуха. Перестань обращаться со мной как с инвалидом.

— Нэйтен, ты чувствуешь, какой вкус у горного воздуха? Как у воды со льдом. Чудесно, правда?

Весь последний час, когда поезд поднимался по серпантину горной дороги, их окружали нетронутые снежные пространства, среди которых кое-где высились сосны, похожие на огромные восклицательные знаки. На их темно-зеленых кронах ослепительно сверкали белые шапки снега. Теперь, когда день уже близился к вечеру, снег, освещаемый лучами заходящего солнца, постепенно окрашивался в цвет лепестков чайной розы.

— Да, техника там фантастическая, — ответил Нэйт. — Ты ахнешь, когда увидишь каменные блоки, из которых выстроен дом, и как точно они пригнаны друг к другу. Подъемные краны на стройке были высотой с церковный шпиль.

Из-за розового света заката казалось, что его лицо вновь обрело свой прежний, здоровый цвет. А может быть, дело здесь не в освещении? Нэйт сидел, напряженно подавшись туловищем вперед. Ему хотелось поскорее увидеть дом и его чудеса.

Вереница из шести экипажей (экипаж Нэйта и Чесс был третьим) въехала в сводчатую подворотню и покатила по трехмильной подъездной дороге, ведущей к Билтмору.

— Вообрази, сколько требуется рабочих рук, чтобы расчищать эту дорогу от снега, — сказала Чесс.

Она только сейчас начала вполне понимать, что это такое — быть Вандербильтом.

— Наверное, на случай зимних заносов здесь есть и короткий путь, — предположил Нэйт.

Но если даже он и был, Чесс его так и не увидела. На землю уже опустились фиолетовые сумерки, когда экипажи остановились на посыпанной гравием площадке, с которой был сметен весь снег. Внизу, на склоне горы виднелись выделяющиеся на фоне неба башни грандиозного замка, построенного во французском стиле. Под ломаным абрисом крыши приветливо сияли сотни освещенных окон.

«Рядом с этой громадой даже Букингемский дворец показался бы обычной надворной постройкой», — подумала Чесс, а вслух прошептала: «О Господи».

Ей никогда в жизни не доводилось видеть ничего подобного. Неужели это фантастическое зрелище — реальность? Может быть, это всего лишь иллюзия? Или результат колдовства?

По сигналу, поданному кучером переднего экипажа, все шесть экипажей снова тронулись с места и направились к монументальным воротам с башней наверху. По мере того как они приближались, башня, и без того огромная, становилась все больше и больше. Когда колеса экипажа заскрипели по гравию переднего двора, гигантская парадная дверь отворилась, и темноту прорезала яркая дорожка света. Чесс посмотрела на громадный освещенный проем и вдруг почувствовала себя очень маленькой. И даже слегка испугалась. Пожалуй, в таком замке могут жить сказочные великаны.

— Здешняя электростанция, должно быть, будет побольше, чем наша, питающая весь Стэндиш, — сказал Нэйтен, и его прозаическое замечание разрушило фантазию, выстроенную чересчур живым воображением Чесс. Внезапно она ощутила острое любопытство: а что же таится там, внутри? Наверное, именно так чувствовала себя Алиса, когда попала в Страну Чудес.

Глава 43

Все в Билтморе было огромным. Передняя при парадном входе оказалась больше, чем бальный зал Хэрфилдса. Теперь, когда все гости вошли в дом, седоки остальных пяти экипажей заговорили друг с другом и с Нэйтом и Чесс; при этом каждый представлялся сам. Три из других пяти супружеских пар приехали из Нью-Йорка, две — из Филадельфии.

С ними прибыли дети, всего шестеро. Все они были уже в подростковом возрасте, не младше тринадцати лет, однако их не стали представлять. Горничные и слуга тут же завели их в лифт, который был вдвое просторнее внушительной «подымательной машины» в гостинице «Савой» и отвезли всех шестерых наверх, где располагались их спальни.

Нью-йоркские пары были знакомы между собой, филадельфийские тоже. Не прошло и нескольких минут, как они образовали две группы, а Нэйт и Чесс оказались предоставленными самим себе. Но только до того момента, когда появился Джордж Вандербильт. Это был худощавый, эстетично выглядящий молодой человек тридцати трех лет. Бледный, с очень темными волосами и довольно густыми усами, он сразу же напомнил Чесс Рэндала Стэндиша. Потом она поняла, почему. Дело было даже не столько в физическом сходстве, сколько в той непринужденной элегантности, которая и для того, и для другого была чем-то естественным, что дается без труда.